Я вытаскиваю свой неприметный черный рюкзак, затем тянусь за сложенным пиджаком.

Я жду, пока выйду из грузовика, чтобы вытряхнуть куртку и надеть ее.

Черные кожаные ботинки, темные джинсы, серая футболка, черный пиджак и скучный черный рюкзак. Я выгляжу как любой другой придурок из высшего руководства, отправляющийся на неделю совещаний по продажам.

Благодаря этому в аэропорту очень легко затеряться среди толпы.

Никто не задает мне вопросов.

Никто даже не посмотрит дважды на человека, летящего с одним лишь рюкзаком. Опытные путешественники доводят упаковку до уровня науки.

Три смены одежды.

Минимум туалетных принадлежностей.

Ноутбук с четырьмя метательными ножами.

Паспорт и билет на самолет для человека, которого зовут не Ганс Эклунд, но который выглядит точь-в-точь как я. И у которого есть TSA PreCheck, так что мне, или кем бы ни был этот человек, даже не нужно снимать обувь, чтобы пройти проверку безопасности.

Подняв свой рюкзак после его прохода через рентгеновский аппарат, я останавливаюсь в первом попавшемся магазине.

С тех пор, как я купил билет вчера вечером, у меня нет особого плана на игру, когда я доберусь туда, куда мы направляемся. По крайней мере, никакого реального плана, кроме как следовать за Кассандрой.

Я беру четыре пакета вяленой говядины, пакет арахиса, бутылку воды, две пачки Skittles и журнал о машинах, который подойдет либо как прикрытие, либо как средство для разжигания огня. Что окажется полезнее.

ГЛАВА 51

Кэсси

Пилот нажимает на педаль газа, или как там она называется в самолете, и мы начинаем разгоняться по взлетно-посадочной полосе.

Я знаю, что тряска — это нормально, но я все равно ее ненавижу.

Вместо того чтобы повернуть голову и посмотреть в окно, я закрываю глаза и думаю о Гансе и том поцелуе, который мы разделили.

Возможно, мы не из тех, кто целуется при встрече, но, оказывается, мы из тех, кто целуется, когда прощаемся.

Ганс бы уже вернулся домой. Интересно, он снова заснул или остался, чтобы начать свой рабочий день.

ГЛАВА 52

Ганс

Мой самолет выруливает на позицию, и пилот сообщает, что мы следующие на взлет.

Я высвобождаю волосы из резинки, откидываю голову на спинку сиденья и закрываю глаза.

Мой разговор с Кантреллами свеж в моей памяти, и я вспоминаю, как все это началось.

ГЛАВА 53

Ганс (19 лет)

«Ты правда думаешь, что это сработает?»

Моя сестра закатывает глаза. «Это танцевальный клуб. Я же не пытаюсь попасть в ЦРУ».

«Почему бы просто не пойти в место, где могут развлекаться люди старше восемнадцати лет?» Ей исполнилось восемнадцать в прошлом месяце, через несколько дней после окончания школы, так что она могла попасть туда, имея при себе настоящее удостоверение личности.

«Потому что эти места — отстой. Ты бы это знал, если бы когда-нибудь пошел со мной».

"Нет, спасибо."

У меня нет времени на вечеринки. Я слишком занят летним обучением, чтобы закончить школу раньше остальных одноклассников и начать жить так, как хочу.

«Зануда», — вздыхает она, но я знаю, что она не это имеет в виду.

«Она даже на тебя не похоже». Я показываю водительские права.

Фрейя кружится, ее короткое серебристое платье развевается, ее светлые волосы блестят на плечах. «Они не будут смотреть так близко».

«Мама и папа убьют тебя, если узнают». Я констатирую очевидное.

«Вот почему я собираюсь сказать им, что сегодня я ночую у Кей». Она выхватывает удостоверение личности из моих рук и прячет его в сумочку. «И я так и сделаю». Она ставит сумку на комод, затем подхватывает с пола пару спортивных штанов и натягивает их, мешковатый материал прикрывает юбку ее платья. «Мы просто сначала прогуляемся». Затем она натягивает свою любимую футболку, узор тай-дай образует цветок на ее груди.

Я качаю головой. «Удачи».

Не желая быть свидетелем того, как Фрейя обманывает наших родителей, я направляюсь в свою комнату.

Я не беспокоюсь, что проблемы с законом могут испортить ее планы поступить в ветеринарную школу в Университете Миннесоты. Зная ее, даже если ее выгонят из колледжа, она все равно переедет на север. Она не говорит ни о чем другом с тех пор, как услышала обо всех озерах, которые у них есть, и сказала, что ей надоело жить в пустыне.

Я закрываю дверь спальни и вздыхаю.

Немного странно вернуться сюда после того, как привык к жизни в кампусе. Но в понедельник у нас нет занятий, поэтому я решил провести выходные дома.

Трудно отказаться от бесплатной еды и бесплатной стирки.

Плюс, должен признать, очень приятно снова быть рядом со своей семьей.

Я смотрю на свою кровать.

Мне немного хочется бросить учебу, чтобы поваляться в постели и посмотреть какой-нибудь паршивый телевизор. Но я этого не делаю.

Опустившись в кресло в углу комнаты, я открываю книгу «Законы и политика в области здравоохранения».

Я всегда хотел быть юристом. Наверное, в детстве смотрел слишком много фильмов. Но исправлять ошибки, быть хорошим парнем, в конце концов стать своим собственным боссом… Чего еще может желать мужчина?

* * *

Я тру глаза и смотрю на часы на тумбочке. Чуть больше шести, а спать я лег только после двух.

Я начинаю переворачиваться, намереваясь снова заснуть, но через закрытую дверь в мою комнату проникает голос мамы, более высокий, чем обычно.

Мои родители рано встают, но не по воскресеньям. И мама никогда не повышает голос.

Когда я сбрасываю с себя одеяло, в моем животе образуется пустота.

В пижаме я выхожу из комнаты.

Когда я поднимаюсь наверх, голос папы перекрывает голос мамы.

«Скажите ей, что мы ей перезвоним. Нам нужно вызвать полицию».

Яма превращается в кошмар, и я спешу вниз по лестнице, бесшумно ступая босыми ногами по ковру.

«Ты его слышала. Да. Хорошо».

Я заворачиваю за угол на кухню как раз вовремя, чтобы увидеть, как мама вешает трубку.

«Дай сюда», — папа протягивает руку, и мама дает ему трубку.

Он набирает три цифры, затем подносит телефон к уху, а его свободная рука ложится на плечо моей мамы.

Они меня еще не видели, поэтому я остаюсь на месте и прислушиваюсь.

«Да. Мне нужно сообщить…» Голос папы срывается, и мама зажимает рот руками. «Мне нужно сообщить о пропаже человека».

Пропавший человек.

«… Эклунд… Моя дочь…»

Моя сестра.

«В последний раз ее видели…»

Фрейя пропала.

Я делаю шаг назад.

«Комета, да, клуб». Плечи мамы трясутся, а костяшки пальцев папы белеют вокруг телефона. «Мы не знали, что она собирается…»

Я знал.

Я знал.

«Ее подруга вернулась домой всего десять минут назад. Ее родители думали, что девочки уже в постели». Голова отца наклоняется вперед. «Кей думает, что их накачали наркотиками. Она не помнит, как она оказалась в доме другой подруги. Но… Но Фрейя, моя девочка, ее не было с ней».

Фрейя пропала.

«Я знаю, что не прошло и двадцати четырех часов». Тон папы меняется. «Я позвоню мэру…»

Мне следовало ее остановить.

Мама со стоном отворачивается от папы и замечает меня.

Я не слышу, что говорит мой отец, потому что мама бросается ко мне и обнимает меня крепче, чем когда-либо прежде.

* * *

Полицейский бросает на нас последний взгляд, прежде чем выйти за дверь и закрыть ее за собой.

Единственная причина, по которой он здесь, — это то, что у папы есть деньги.

Полицейский задавал вопросы и записывал наши ответы, но я не думаю, что он действительно верит, что она пропала, а не просто тусуется.

Новостей нет.

Никаких признаков Фрейи.

Она пропала со вчерашнего утра.