Все еще стоя лицом к окну, я отступаю — два шага, три — пока не натыкаюсь на ее кровать.

Потом я сажусь.

Это ее сторона кровати. Не нужно быть гением или одержимым преследователем, чтобы это понять.

Я притворяюсь, что сейчас утро. Что она только что проснулась и села, а я смотрю в окно.

Это ее точка обзора.

Мой дом.

Мой.

Я делаю глубокий вдох и продвигаюсь на один дюйм, затем еще на один.

Это именно то место, где она будет сидеть?

Я медленно наклоняюсь и расшнуровываю ботинки, затем снимаю их по одному.

Затем я поднимаю ноги на кровать.

Я никогда раньше этого не делал.

Никогда не переступал эту черту.

Я уже прикасался к ее кровати, проводил руками по прохладным хлопковым простыням, но это ничто.

Я ложусь на спину.

Матрас нормальный. Недостаточно хорош для моей Кассандры. Но он удобный.

Я кладу голову на ее подушку.

Слишком мягко. Слишком по-девчачьи.

Я смотрю на ее потолок. На сверкающую мини-люстру, которую она установила над своей кроватью.

Это последнее, что она видит каждую ночь.

Я закрываю глаза и притворяюсь.

Всего на две секунды я представляю, что она здесь, со мной.

* * *

Мои глаза резко открываются.

Приближается транспортное средство.

Я сижу прямо, дезориентированный, в месте, которое граничит с чем-то знакомым и неправильным.

Освещение изменилось.

Тени сместились.

Я смотрю на часы на тумбочке.

«Трахни меня».

Я спускаю ноги с края кровати, засовываю их в ботинки и быстро зашнуровываю.

«Ты серьезно, мать твою, уснул в доме Кассандры?» Я так зол на себя. Не могу поверить, что я так облажался.

Не то чтобы это было настоящим чудом. Боль в животе, которую я получил от этих кашеобразных печений, не давала мне спать полночи.

Взглянув на скомканное постельное белье рядом со мной, я еще раз провожу по нему ладонью, прежде чем встать. Хлопок холодный под моим прикосновением.

Я стою достаточно далеко от окна, чтобы меня не было видно никому снизу, но с этого ракурса я все равно могу видеть. А машина Кассандры тормозит и останавливается на подъездной дорожке, в нескольких ярдах от того места, где я стою.

"Дерьмо."

Ее гараж пристроен к стене ее дома, соединяясь через маленькую прачечную рядом с кухней, которая находится прямо подо мной. Подъемные гаражные ворота работают, я проверял, но если только не идет снег, Кассандра всегда выбирает парковаться снаружи. По причине, известной только ей.

Я мог бы бежать. Я мог бы спуститься по лестнице, развернуться у основания лестницы, нырнуть в прачечную и проскользнуть в гараж, закрыв за собой дверь в тот же момент, когда она захлопнет за собой входную дверь. Затем я мог бы выйти через окно в задней части гаража или подождать, пока она уснет, а затем вернуться через прачечную, на кухню и выйти через дверь, ведущую на задний двор.

Я мог бы сделать все это. Но для этого мне нужно было бы уже двигаться, а я этого не сделал. И я этого не делаю.

Кассандра выходит из машины, и мое сердце колотится по другой причине, нежели угроза быть пойманным. Мое сердце колотится, потому что она близко. Так близко.

В одной руке у нее холодный кофе, в другой — пакет Target, а своим идеальным бедром она захлопывает дверцу машины.

Небольшой поход по магазинам в полдень, прогуливание работы?

Угол обзора не позволяет мне увидеть выражение ее лица, но ее язык тела выдает тот факт, что она пытается поторопиться. Либо ей действительно нужно в туалет, либо она пытается не опоздать на рабочий звонок.

Честно говоря, я не знаю, побежала бы она наверх, чтобы воспользоваться ванной комнатой, примыкающей к ее спальне, или воспользовалась бы другой ванной комнатой внизу. Но я достаточно долго наблюдала за ней через окна гостиной, чтобы знать, что для нее не является чем-то необычным иметь виртуальную рабочую встречу в любое время дня, поэтому я надеюсь, что именно туда она и спешит.

Пока она движется под окном спальни к входной двери, я медленно открываю задвижку окна. К счастью, я проверяю их достаточно часто, так что она привыкла двигаться и открывается бесшумно.

Замедлив дыхание, я прислушиваюсь, и когда слышу, как открывается входная дверь, я начинаю поднимать окно.

К тому времени, как входная дверь захлопнулась, я уже полностью поднял оконное стекло.

Сетки, к счастью, еще не установлены. Весной Кассандра сняла их, чтобы почистить, но они все еще свалены в углу гаража, не установленные.

Я поднимаю левую ногу вверх и перекидываю ее через подоконник.

«Я дома! Я дома!» — ее голос разносится по лестнице, и я замираю.

Она сообщает пустому дому, что она дома, или она каким-то образом знает, что я здесь?

Я слышу, как она роняет сумку с покупками на пол, затем скрип колес по дереву и представляю, как она падает в свое маленькое офисное кресло.

Итак, рабочая встреча.

Наполовину внутри, наполовину снаружи ее окна, я стою неподвижно.

Если я сейчас вылезу, я мог бы присесть на небольшой участок крыши прямо под окном спальни, подождать, пока она закончит свою встречу и выйдет из гостиной, а затем спрыгнуть на траву внизу. Или —

Мой телефон вибрирует при получении сообщения.

Мой номер есть у очень немногих людей.

Все еще стоя, высунув ногу в окно, я достаю телефон из кармана и смотрю на сообщение от К. Это город, местоположение и время.

Я знаю это место, и если я хочу приехать туда вовремя, мне нужно отправиться в путь в течение следующих тридцати минут.

Телефон снова вибрирует в моей руке. На этот раз он звонит.

Она никогда не звонит.

Я сжимаю телефон в руках, и какое-то мгновение меня охватывает нерешительность, прежде чем я принимаю вызов.

Я приложил его к уху, ближайшему к окну, а другим оставил прислушиваться к любому движению снизу.

«Да», — шепчу я.

Пауза. «Неудачное время?» — голос Кармине звучит весело.

«Не самый лучший», — признаю я.

Она фыркает. «Ладно. Я поговорю с тобой потом».

Вместо того чтобы ответить, я вешаю трубку и убираю телефон обратно в карман.

Мы оба обычно работаем в ситуациях, когда решается вопрос жизни и смерти, поэтому я ценю этот короткий звонок. Но «после» означает, что она встретится со мной на месте, когда я закончу. И это значит, что у меня нет времени ждать, пока закончится рабочий звонок Кассандры.

К черту мою жизнь.

Я слышу приглушенный, металлический шум множества голосов, говорящих через динамик, и предполагаю, что совещание внизу только начинается.

Это мой сигнал.

Я переворачиваюсь и выскальзываю из окна.

Только когда я опускаю окно снаружи, я понимаю, что мне следовало проверить и убедиться, что я не оставил ни одного волоска на подушке Кассандры. Мои пряди уже не такие ярко-золотые, как в детстве, но темно-русый цвет все еще не идет ни в какое сравнение с ее волнистыми черными прядями.

Теряешь свою чертову хватку, Ганс. Может, пора уйти из работы убийцей.

Выпрямившись во весь рост, я тянусь вверх и хватаюсь за край крыши.

Только не сегодня.

Я поднимаюсь наверх и осторожными шагами поднимаюсь на вершину центральной точки крыши, прежде чем начать спуск, направляясь к задней части дома.

Я знаю, что Кассандра видит со своего рабочего стола, поэтому я могу избежать ее взгляда, нацелившись на угол над ее ванной, легко спускаясь на крышу гаража, а затем спускаясь на двор позади. Оставаясь на краю двора, я прохожу тридцать футов по лужайке и вхожу в лес за домом Кассандры.

Затем я начинаю бежать трусцой.

Я остаюсь незамеченным, пробираясь через лес и огибая тупик, пока наконец не выхожу из того же леса за своим собственным домом.

Теперь пора работать.

ГЛАВА 6

Кэсси