— Ну, значит, терпи. Ты чуть не отравила единственную за много лет истинную.

Она недовольно дернула плечом, злясь, что ее любовник вновь отвлекается на ее тело. А ее просьбы остаются без ответа.

— А что я должна была делать, когда эта паршивка облизывалась на моего жениха!

Он захохотал.

— Всё... он чужой жених.

И уже с нажимом, делая предельно серьезное лицо, добавил.

— Я дал разрешение на их брак, София.

Женщина вскочила, открывая его взору изумительную картину.

— Так нечестно! Я хотела стать женой генерала! Я уже видела себя в его доме... я…

Он хищно оскалился, не обращая внимания на ее возмущение.

Как же хороша чертовка!

Черные как смоль глаза метали молнии, упругая грудь колыхалась от гнева, дерзко выставляя вперед темные соски. Тонкая талия... и эти бедра.

Он в один рывок поднялся, с предвкушением надвигаясь на нее.

Но она отступала, пятясь назад. Не хотела сдаваться, сжимая от негодования свои маленькие кулачки.

— Нет подожди... ответь! Что ты мне прикажешь делать? Он был лучшей, да просто идеальной кандидатурой!

Поймав ее за талию, прижимаясь носом к ее длинной шее, он вдыхал притягательный аромат, чувствуя ее ответную дрожь…

Ненасытная!

Она ахнула, когда он прикоснулся к ее груди, перекатывая пальцами чувствительный сосок…

— А я разве не идеальная кандидатура?

Она снова отстранилась, ударив его по груди.

— Конечно! Я не глупая девка, как та серая, и не поведусь... на твои... Ох.

Он обхватил губами ее сосок, облизывая горячим языком.

— Что там говоришь? Не слышу! — между поцелуями игриво прошептал мужчина.

— Уже ничего, ваше величество... уже ничего... — с придыханием, рвано ответила строптивица, уже и забыв, что хотела сказать.

Она уверенным движением опустила руку, накрывая его налившийся кровью член, и мягко повела вверх и вниз, предвкушая то удовольствие, которое испытывала каждый раз, когда император брал ее.

Спустя какое-то время он, уже полностью сытый ею и одетый, нетерпеливо ждал Софию. Когда она наконец оденется и покинет его спальню. Он все никак не мог отделаться от чувства, что в его государстве что-то происходит.

В воздухе искрилась магия.

В этом была его сила. Он мог управлять магическими потоками и сейчас, чувствуя их вибрацию, понимал, что это неспроста.

Что происходит?

Как назло, его дракон спал... так всегда происходило, когда он увлекался любовными утехами.

Ладно. Главное, не упустить истинную и идти строго по намеченному плану.

К его спине прикоснулись... Женские руки обвили талию, скрещивая пальцы на его стальном прессе.

— Ты же что-нибудь придумаешь для своей кошечки?

Он отстраненно кивнул, продолжая анализировать атмосферу.

Как же все не вовремя.

А ведь к этому он готовился не один десяток лет. Ему срочно нужно побыть одному и все тщательно обдумать.

— Конечно... Даже не сомневайся. А теперь иди, у меня много дел…

София неохотно отошла и, сделав комичный реверанс, вышла, оставляя его в одиночестве.

Но поразмыслить ему не дали. В дверь громко постучали, и после короткого «войдите»

в спальню ворвался взволнованный советник.

— Белый дракон... в небе видели белого дракона!

Дракон взревел, выкорчевывая из меня душу. Его била дрожь, он рычал, вызывая меня на эмоции.

Я совершенно не понимал, что происходит.

Уже в полуобороте, с чешуей на руках и огромными когтями, я ворвался в зал, полный людей, от ужасного желания защитить, спасти.

Тряхнув головой, пытался воспроизвести в памяти события последних дней. Но ни у меня, ни у дракона ничего — темная, всепоглощающая пустота.

Секунду назад я в своей спальне, напротив зеркала... сильная боль в районе спины и все... дальше здесь, взбешенный, практически потерявший контроль над драконом, в этом гребаном ресторане?

Мрачно окинув драконьим взглядом ослепляющий зал, полный расфуфыренных драконов, почувствовал во рту привкус горечи.

Проклятье.

Никогда не любил это место.

Здесь особенно, в сильнейшей, мать ее, концентрации, воняло злыми пафосными суками. Которые при первой же возможности, только дай повод, разнесут тебя по кусочкам, благоухая при этом дорогим парфюмом.

На меня сначала не обратили внимания, а когда поняли, кто перед ними, вскочили, в полном недоумении.

А мне было не до манер и приличий. Я, по дороге со злостью опрокинув один из столов, рвался вперед, стараясь как можно быстрее отыскать причину своего... точнее, драконьего беспокойства.

И увидел именно в тот момент, когда она начала падать на зеркальный пол…

Успел, схватил и посмотрел на сидящего напротив, с которым моя «дорогая невестушка» на глазах у всех прекрасно проводила время.

Мой взгляд потяжелел. В груди вспыхнул пожар.

Что, млять, тут происходит?

Я смотрел на свое лицо, которое моими же глазами ошарашенно моргало, беззвучно открывая и закрывая рот... мой, скотина, рот!

И не дав и минуты, чтобы я смог дотянуться до притворщика, мой абсолютный двойник вскочил и схватил стул.

Метнул им, заставляя сделать шаг в сторону, крутанулся вокруг себя и исчез, искривляя пространство.

Метаморф.

Только ему под силу такие фокусы.

Из меня вылезал дракон, переживая за истинную.

Я опустил взгляд…

Она редко и тяжело дышала, слегка приоткрыв глаза. Ее лицо, бледное, с мелкими бисеринками пота на лбу, искажала гримаса боли.

— Что с тобой, Дара?

Она промолчала, выгибаясь в моих руках. Я схватил ее покрепче, соображая, что же предпринять.

Вокруг творилось что-то невообразимое. Обстановка накалялась, выводя из себя меня и моего дракона еще больше.

Он ждал. Ждал, когда я скажу ему «фас», чтобы разорвать на мелкие кусочки этих тварей, что возмущенно кричали, высказываясь настолько омерзительно про ту, что я держал сейчас в руках.

Даже я не знал таких словечек. А во время стычек и сражений мало кто сознательно сдерживал себя в выражениях.

Но такого…

Дракон взревел. Громко и убедительно.

Все разом заткнулись.

Вот так-то лучше.

Возвращаясь к истинной, я мысленно попросил дракона собраться. А то его больная тяга к этой серой до добра не доведет.

Нужно срочно понять, что с ней произошло.

То, что ей с каждой секундой становится хуже, было видно по тому, как закатываются от боли ее глаза, а тело бьется в частых судорогах.

Не придумал ничего лучше, ударил по щеке.

Возвращаю должок, «дорогая»!

Ее голова дернулась, на щеке появился след от моей ладони. Дракон взревел, не одобряя мои методы.

Но мне сейчас не до нежностей. Ей нельзя отключаться.

Дара бессвязно что-то промычала, но в себя не пришла.

Что же произошло?

Давай, думай!

Дракон принюхался, сильно раздувая ноздри.

В меня проник знакомый запах.

Неужели это...

Я схватил бокал.

— Какая тварь это сделала? Кто подлил в бокал ей яд?

Посетители удивленно замерли, вертя головами в разные стороны, а потом загудели, наперегонки перебивая друг друга.

Ни хрена они не знают, а если знают, естественно, не скажут!

Дракон зарычал.

Истинная.

Обмякнув в моих руках, она растворялась, превращаясь в прозрачную оболочку.

И я прекрасно знал, чье это воздействие.

Кристалл забвения.

Если ей прямо сейчас не помочь... она просто исчезнет, навечно запертая в мире грез, куда попадают те, кому Матерь драконов закрыла небо.

Такому наказанию подвергались единицы. Обычно проклятые или убийцы и лишь с подачи великой покровительницы драконов.

Но маги сумели вырастить особый кристалл, который использовали в основном для казни.

В голову проникла коварная мысль дать ей умереть...

Но дракон, услышав мои намерения... даже не заревел... он встал в стойку, собираясь меня, его друга и в какой-то мере хозяина, растерзать, если понадобится!