— Привет, дедушка.

— Привет, приятель. Я вижу, твой отец подготовил тебя на весь день.

— Да. У меня все готово. Еще через два года он сможет оставить меня дома одного.

Я улыбаюсь мини-версии Маркуса, прекрасно зная, что мой сын никогда на это не согласится. Алекс был слишком молод, чтобы помнить, но он и его мать были заложниками, пока некоторые сомнительные личности пытались шантажировать Маркуса. Поскольку они с Маркусом не были вместе, они решили, что она не попадает под защиту семьи. Они ошибались. Эдвард лично собрал армию, чтобы вернуть их. Маркусу пришлось пережить нечто большее, чем просто узнать, что мать его ребенка была добровольным участником этого события. Ему тогда было всего двадцать, но он взял к себе двухлетнего мальчика и с тех пор не выпускал его из поля зрения.

Он так сильно борется с уходом за детьми, потому что не оставит Алекса ни с кем, кроме меня. Ему придется смириться с этим, если Жасмин решит остаться, но, возможно, это поможет ему снова научиться доверять.

— Тебе нужно включить телевизор или попользоваться планшетом в гостиной какое-то время. У дедушки есть дела наверху.

Глава четырнадцатая

Жасмин

Когда Зейн возвращается снизу, старые деревянные половицы тихо скрипят под его шагами. Я сижу на кровати, не в силах устоять перед домашним хумусом, даже когда все овощи закончились. Я слышала слабый шум голосов снизу, и чистка тарелки пальцем отвлекает меня от мысли, что другие мафиози собираются забрать меня за мои грехи.

Нет, я ругаю себя, он мне сказал, что это его сыновья.

Дверь распахивается, и сквозь щель выглядывает лицо Зейна, его глаза сверкают улыбкой.

— Эй, красавица, — говорит он тихо, словно не нарушая покоя моей трапезы. — У нас есть компания. Прилетел маленький вихрь по имени Алекс.

Я встаю, убирая с лица выбившуюся прядь волос, любопытство разжигается теплотой в его тоне. Зейн кажется частным человеком, признающимся в своей преданности жене со сладчайшим чувством вины. Но теперь у него другая энергия, почти осязаемое возбуждение.

— Кто он? — спросила я, поджимая под себя ноги.

— Кто-то маленький, но могучий, — усмехается он, протягивая руку, чтобы помочь мне подняться. — Если хочешь, можешь остаться здесь или встретиться с тайфуном, который утверждает, что является моим внуком. Он внизу.

— Внук? — это слово кажется странным, почти иностранным, но оно вызывает интерес. Это укрепляет колоссальную разницу в возрасте между нами. Я еще даже не думала о детях, и мысль о том, что у Зейна уже есть семья, странно утешает, но внук почему-то ощущается по-другому.

— Да, — подтвердил Зейн, кивнув. — Алекс. Он очень характерный.

— Тогда иди вперед, — я стою, с волнением предвкушая эту неожиданную встречу, и гадаю, какие истории несёт с собой этот мальчик.

Зейн ждет, пока я мчусь в ванную, чтобы расчесать этот спутанный влажный беспорядок, который я называю волосами. Он явно разрывается между нами, но тот факт, что он остается со мной, вызывает у меня улыбку.

— Будет лучше, если мы не будем рассказывать ему слишком много о том, почему ты здесь, — бормочет Зейн. — И не упоминай его мать, ее больше нет рядом.

Когда мы вместе спускаемся по лестнице, звук телевизора становится громче. Мы вместе доходим до подножия лестницы, и на нас бежит мальчик. — Можно мне перекусить, пожалуйста?

Мальчик замирает, увидев меня, его рот забывает, как произносить слова.

— Алексей, это Жасмин, — представляет Зейн, указывая на меня с оттенком гордости в голосе. — Жасмин, познакомься с Алексеем или просто Алексом, величайшим исследователем по эту сторону реки Ирвелл.

— Привет! — Алекс подпрыгивает, вся кинетическая энергия и зубастая ухмылка, его первоначальные нервы вытеснены простым введением. — Любишь приключения? Я принес своих трансформеров, если хочешь поиграть?

— Приятно познакомиться, Алексей, — отвечаю я, ошеломленная его энтузиазмом, но тем не менее очарованная. — Я очень люблю приключения.

— Хорошо! Потому что у дедушки дом полон тайн! — его глаза сверкают озорством, и я не могу удержаться от смеха.

— Сейчас? — я подыгрываю, глядя на Зейна, выражение лица которого представляет собой смесь веселья и легкой тревоги.

— Да! И я покажу тебе их все, — хвастается Алекс, решительно выпятив грудь. — Я жил здесь, когда был маленьким. Папин дом большой, но не такой крутой, как у дедушки.

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты мне показал, — соглашаюсь я, сближаясь с энергичным мальчиком.

— Сначала собери свои вещи, а я приготовлю тебе перекус перед твоим великим приключением, — инструктирует Зейн.

Интересно, сколько беспорядков мог натворить ребенок за то короткое время, что он был здесь, но то, как я последовала за мальчиком в гостиную, меня шокирует. Он испортил все диванные подушки и застелил пол машинами разного размера и фигурками роботов.

— Ты скучаешь по жизни с дедушкой?

— Как бы. Он много обо мне заботится, так что я все еще могу играть здесь все время.

Логистика двух важных мужчин, разделяющих уход за детьми одного мальчика, кажется беспокойной, и мне интересно, сколько свободного времени на самом деле получает Зейн. Идея помочь с этим грозит вырваться из моих уст, но я не уверена, что они хотят, чтобы беглый убийца следил за мальчиком. Даже мафиози хотели бы защитить ребенка от этого, не так ли?

Вскоре я втягиваюсь в воображаемую игру, которую на самом деле не понимаю, но пока я следую указаниям Алекса, у меня, кажется, все в порядке. Прежде чем я успеваю это заметить, солнце опускается над деревьями, растущими вдоль территории.

— Мне лучше приготовить ужин к тому времени, когда твой отец вернется домой, — объявляет Зейн. — Жасмин, могу я оставить тебя сдерживать вихрь?

«Вихрь» — точное описание Алекса, ни одна часть гостиной не осталась невредимой от его присутствия.

— Конечно, мы можем заняться уборкой, — я привожу мебель в порядок, а Алекс убирает все остальное обратно в сумку. Мы болтаем о различиях между этим домом и домом, в котором он живет сейчас.

В тепле кухни пикантный аромат томатного соуса и чеснока наполняет воздух, пока Зейн возится у плиты. Он с привычной легкостью передвигается вокруг плиты, уставленной кастрюлями и сковородками. Я сижу на кухонном острове, примостившись на табуретке, а Алекс болтает ногами рядом со мной, мы оба наблюдаем за тем, как Зейн готовит еду.

— Дедушка готовит лучшие спагетти, — признается Алекс, наклоняясь ближе, как будто делясь правительственными секретами. Его глаза, так похожие на глаза Зейна, светятся восхищением. — Я бы хотел, чтобы мы с папой все еще жили здесь. Дедушка — лучший в мире.

Я улавливаю мягкость в обычно стоическом поведении Зейна, нежную улыбку, играющую на его губах, когда он оглядывается через плечо. Кажется, семейные узы сильнее, чем у большинства детей со своими бабушками и дедушками, и это делает Зейна человечным из бандита, которого я сначала боялась, в материалы для свиданий. Я отдала ему свою девственность, но начинаю задумываться, достоин ли он остальной части моей жизни.

— Твой дедушка просто потрясающий, — согласилась я, нежно взъерошивая волосы Алекса. — И все это пахнет невероятно.

— Подожди, пока не попробуешь! — энтузиазм Алексея заразителен, и я улыбаюсь шире, чем за последние дни. — Дедушка, я проголодался, можно перекусить?

— Сыр и печенье? — предлагает Зейн. Алекс кивает и спешит к холодильнику.

— Вы знали, что в моей спальне есть лоток для белья? — говорит он, едва сдерживая радость. — Это не только одежда. Когда никто не смотрит, я скатываюсь по ней. Это похоже на мою собственную тайную горку для спасения!

Я давлюсь водой и кашляю от смеха, а Зейн с пакетом крекера в руке выглядит совершенно ошеломленным.

— Алексей! Это невероятно опасно, — ругается Зейн, но в его словах не было настоящего жара; скорее смесь удивления и беспокойства. — Ты знаешь, что тебе не следует этого делать.

— Прости, дедушка, — бормочет Алекс, его щеки краснеют от намека на озорного ребенка, пойманного с поличным. — Но это действительно весело.