Я резко отталкиваю его от себя и сажусь на кровати, пытаясь восстановить хоть какое-то подобие контроля над своими эмоциями. Он наблюдает за мной с забавной улыбкой на лице.

— Ты хочешь остаться в таком состоянии? — тихо спрашивает он, его руки нежно ласкают мою грудь.

Я не знаю. Еще минуту назад мне было так хорошо, а теперь я чувствую себя опустошенной. Я хочу вернуть это чувство. Я хочу секса с ним снова. Потрясающий великолепный секс.

Желание большего делает меня шлюхой?

— Я не шлюха! — я поворачиваю голову, чтобы накричать на него, что немного несправедливо, поскольку он не участвовал в обсуждении в моей голове. Я должна ему больше объяснений. — То, что я зарабатываю на жизнь танцем, не означает, что я готова трахать кого-то просто так, — я заканчиваю со всхлипыванием. Это просто несправедливо. Я много работаю и забочусь о себе, как могу. Я хороший человек.

— Это просто последствия отличного секса, — Зейн наклоняется надо мной, его вес лежит на кровати сбоку от меня. — Я не думаю, что ты шлюха, — шепчет он, облизывая мое ухо. Все мое тело дрожит, и мне приходится физически не давать бедрам врезаться в него. — Потеря девственности не делает тебя шлюхой, — его зубы впиваются в мою мочку, и стон, который я пыталась подавить, вырывается наружу.

— Но я хочу этого снова.

— Такая хорошая девочка.

Я стону от того, как хорошо я себя чувствую от его слов.

— Отдохни сейчас. Я останусь с тобой, пока ты не прикажешь мне уйти. Наслаждайся временем в моем доме, пока я тебя обеспечиваю. Когда ты проснешься, мы примем душ и пообедаем. После этого мы сможем обсудить эту ситуацию и все, что ты захочешь.

Утро осталось не так уж и много, но я не могу отрицать чувство усталости и удовлетворения.

Глава тринадцатая

Зейн

Я пролежал рядом с Жасмин больше часа, прежде чем она проснулась достаточно, чтобы сказать, что она липкая и ей нужен душ. Я дал ей немного покоя, принимая душ в ванной комнате и успевая приготовить обед до того, как она закончит.

Возвращая поднос с едой наверх, в ее комнату, я осторожно стучу в дверь. Ей пойдет на пользу привычность ее комнаты, а не подавляющая пустота остальной части моего дома.

Я не знаю, что ей сказать. Я хочу, чтобы она согласилась остаться со мной, выйти за меня замуж, но я не уверен, сколько для этого потребуется доброты. Конечно, как моя добровольная и согласная жена, она всегда будет спать рядом со мной, но мы еще далеки от этой стадии. Я становлюсь старше, мои возможности становятся все меньше, и поначалу их было не так много. Сейчас я нахожусь на той стадии, когда не могу упустить возможности. Но она молода, свободна и энергична. Она не хочет отказываться от этого ради вечеров, обнимающихся на диване и смотрящих старые вестерны. Я фанат Джона Уэйна, а она, наверное, даже не знает, кто он такой.

— Обед выглядит потрясающе. Ты действительно хорошо готовишь, — хвалит она.

— Спасибо, — я был одинок дольше, чем женат, и воспитание двух голодных мальчиков помогло мне быстро научиться.

— Что ты планируешь со мной делать?

— Я не собираюсь трахаться и бежать. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, но я не буду удерживать тебя против твоей воли. О тебе хорошо позаботятся, котёнок. Я буду защищать тебя до тех пор, пока ты мне позволишь.

— А что насчет Эндрю?

— Я позаботился о теле Эндрю, — я не знаю, как объяснить, что я для нее сделал. Она не убивала его, но и я тоже. Он мог бы выжить, если бы ему оказали медицинскую помощь до того, как он истек кровью. Он мог бы жить со шрамом, но он не заслуживал жизни. Я не утверждаю, что он был недостоин, но он бы очень усложнил жизнь Жасмин, возможно, даже убил бы ее, чтобы доказать свою точку зрения.

— Скажи мне, что он заслужил смерть. Дай мне что-нибудь, пожалуйста, — сладко просит она, взяв меня за руку.

— У него была репутация хулигана с женщинами. У меня нет опыта того, что он делал, но я ожидаю, что многие женщины будут спать лучше, узнав, что он умер.

— Это делает меня менее ужасным человеком?

— Сын мой, Ленни позвонил мне сегодня утром и сказал, что женщину прислали познакомить с ним. Возможно, сейчас она этого не знает, но через несколько месяцев она поблагодарит тебя за то, что ты спасла ее из его когтей.

Почему, изображая ее менее плохим человеком, я больше похож на него?

— Куда я могу пойти?

— В моем доме? Куда угодно. Я только прошу тебя сказать мне об этом, прежде чем принять решение уйти.

Мы ковыряемся в еде, наслаждаясь полуденным солнцем, струящимся в окно.

— Я этого не заслуживаю, — наконец признается она.

— Я верю, что да.

Звонок в дверь, и затем дом наполняется громкими приветствиями. Я стону, когда меня отвлекают, но моя семья — большая часть моей жизни, и ей нужно приспосабливаться к этому, а не заменять его. — Мои сыновья. Я скоро вернусь.

Я спускаюсь вниз. Маркус и Ленни находятся в моей гостиной, чувствуя себя как дома. Обычно я был бы рад увидеть их обоих, но мои глаза оглядываются в поисках каких-либо признаков присутствия Жасмин.

— Нечем заняться? — строго спрашиваю я.

— Нокс хочет, чтобы мы взяли допрос у всех, — пожимает плечами Ленни. — Буквально все, кто работает у Тэйеров.

— Ты здесь, чтобы допросить меня?

— Боже, папа, нет, — Маркус улюлюкает от смеха. — Мы просто зашли, чтобы держать тебя в курсе. Ты не отвечаешь на телефон.

Маркус бросает взгляд на пару кофейных чашек, стоящих сбоку. — У тебя есть для этого причина?

— Да ладно, мы уже много лет хотим, чтобы папа ушел, — шутит Ленни. — Он этого заслуживает, но какие выходные, чтобы начать трахаться.

Иногда мне хочется дать ему по самодовольному лицу, но я думаю, что речь именно об этом. Никого так не волнует один кирпичик кокаина, особенно когда Нокс заботится о человеке, который его украл.

— Тогда иди на допрос. — я не обращаю на это внимания и иду на кухню за кофе. Какое мне дело, если я выбрал плохой день, чтобы уделить немного личного времени? Не то чтобы я когда-либо делал это раньше.

— Папа, сегодня выходные. Мне нужно подумать об Алексе, — Маркус присоединяется ко мне на кухне и играет роль посредника.

— Ты просишь присмотреть за детьми или хочешь, чтобы я снова сделал за тебя твою работу? — возможно, я немного резче, чем обычно, но я беспокоюсь, что мысль о гостье может оттолкнуть его от вопроса о няне, а мне придется весь вечер ходить на допросы. Впервые за много лет я хочу быть дома.

— Я не знаю. Я собирался спросить, но ты, похоже, занят. Полагаю, я мог бы взять его с собой, чтобы поговорить с бегунами.

— Иисус. Нет, Маркус, — огрызаюсь я. — Приведи его, я могу развлечь его здесь. Я просто боялся, что в сложившихся обстоятельствах, — я поднимаю обе кружки и кладу их в посудомоечную машину. — Ты откажешь мне в моем внуке.

— Я понятия не имею, как ты выполнял эту работу, когда мы были маленькими, — хвалит Маркус. — Это был только ты сам по себе. Я понятия не имею, что бы я делал без тебя.

— У меня были друзья, которые мне помогали, но иногда я полагался и на нянь.

— Мне нужно разобраться со своим дерьмом и найти что-нибудь для него.

— Как молодая мать? — я с надеждой задаю вопрос.

— Да, мне просто нужна подходящая женщина. Ты знаешь, как это сложно.

— Да, действительно.

— Есть ли шанс, что твоя удача изменится? — Маркус продолжает свой тонкий вопрос.

— Для этого еще слишком рано, но я признаюсь, что искал, ладно?

— Конечно. Я сейчас пойду и приведу для тебя Алекса, — Маркус поворачивается к двери. — Спасибо, папа.

— Где он сейчас? — если он не может оставить мальчика дома одного в его возрасте, как же он здесь без него сейчас?

— Он ждет в машине. Я не хотел, чтобы он был здесь, если ты трахаешь какую-то женщину.

— Что ж, я ценю твою заботу.

Через пять минут Алекс входит в мой дом, в рюкзаке, с планшетом и бутылкой для сквоша в руках. Он очень напоминает мне Маркуса в том возрасте своими темными вьющимися волосами и нахальной улыбкой.