— Тебе красную, ты же девочка. А Богдану синюю, потому что он мужчина, — добавляет она, чем заставляет нас обоих улыбнуться.

— А у тебя живот не будет болеть от такого количества сладкого? — интересуется Богдан, разворачивая синий фантик и кладя конфету в рот.

— Нет! — резко протестует Катюша, — Потому что то, что нравится, не может быть вредным!

— Даже хорошего нужно понемножку, — говорю ей я, отправляя в рот свою конфету.

И не успевает пройти и пяти минут, как меня одолевает приступ нестерпимой тошноты. На лбу появляется испарина, перед глазами все кружится и я только успеваю громко закричать.

— Останови машину!

Богдан резко жмет на тормоз и съезжает к обочине. Я же только успеваю открыть дверь и меня тошнит прямо не выходя из машины. И когда приступ заканчивается, я медленно выхожу и глубоко дышу свежим воздухом.

— Богдан! Что с ней? Что с Ирой? — кричит испуганная Катя.

— Это у нее от конфет, Катюш. В детстве много ела, теперь вот не лезут больше, — выдает он, прекрасно зная, что я все слышу.

Поворачиваюсь в его сторону и гневно смотрю ему в глаза. Затем замечаю, как Катя тихонечко убирает свои недоеденные сладости обратно в пакет, отставляя его подальше от себя. Еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.

— Тебе лучше? — спрашивает с улыбкой на лице, — Можем ехать?

Я молча залезаю обратно в машину.

— Меня укачало! Что в этом смешного? — все еще злюсь на него.

— Надо в аптеку заехать, — как бы невзначай бросает он.

— Зачем в аптеку? Все со мной нормально, Богдан! Я не больна! — почему-то я совершенно не хочу пить никакие лекарства.

— Ну в этом я и не сомневаюсь, сладкая. Купим тебе тест на беременность и уж точно убедимся, что ты абсолютна здорова! — и он смотрит на меня горящими глазами.

Господи! Только не это! Начинаю вспоминать какой сегодня день и в ужасе понимаю, что у меня задержка. Боже мой! Как так?! Не сейчас!

Дальше я не произношу ни слова. Я вся в своих мыслях, которые словно тараканы разбежались в голове в разные стороны и хаотично двигаются, пытаясь собраться. Неужели я все-таки беременна? Я знала, что такой вариант возможен конечно, но, как всегда думают молодые девушки, надеялась, что пронесет. Я такая бледная сейчас, что сама смерть бы позавидовала такому гриму. Косы только не хватает для антуража.

Теперь я вообще ни о чем больше думать не могу. Не получается просто. И только громкий крик Богдана возвращает меня в реальность.

— Ира! Катя! Пригнулись быстро!

Я резко опускаю голову, прикрыв ее руками, а затем слышу выстрел и звук разбивающегося стекла. Машину крутит в разные стороны под звук тормозов. И вот, когда она почти останавливается, я чувствую сильный удар с водительской стороны. Нас переворачивает и мы летим куда-то в неизвестность. И последнее, что я слышу, это Катюшин крик. А дальше машина падает. Удар. Темнота.

Сознание возвращается постепенно. Голова гудит так, словно по ней танк проехался, причем в обе стороны. Открываю глаза и фокусирую взгляд на всем, что вижу. И чувствую, что медленно, постепенно прихожу в себя.

Передо мной сразу всплывают недавние события, от которых кровь в жилах закипает. И не от страха вовсе, а от желания снова убивать. Последнее время я только в этом состоянии и нахожусь.

Помню, по встречной полосе летит темного цвета джип, но я не успеваю разглядеть ни номера, ни того, кто сидит за рулем. Замечаю только, появившийся из-за опускающегося стекла ствол. Кричу девочкам, чтобы пригнулись и выворачиваю руль вправо, подставляя под выстрел свою сторону. И почти сразу слышу звук бьющегося вдребезги стекла.

Нас крутит так, как на американских горках не крутило в детстве. Кто бывал, как говорится, тот знает о чем я. Адреналин в крови зашкаливает так, что ничего кроме дороги не вижу. Колеса выдают жуткий звук тормозов, и я чувствую сильный удар в бок своего автомобиля со своей стороны.

А дальше, как в замедленной съемке. Ощущение полета и резкий удар о землю. Больше ничего не помню.

Видимо, я ударился о руль или еще обо что-то, потому что по лбу стекает маленькая струйка крови. И только, благодаря хорошему металлу моей тачки, из нас троих не получился фарш. Я все еще пристегнут и, скорее всего, меня это тоже спасло. Как и девочек.

С болью в шее поворачиваю голову и замираю. Ни Иры, ни Кати в машине нет. Сразу все уходит на второй план. Где? Куда подевались?

Отстегиваю свой ремень безопасности, пытаясь выбить заклинившую дверь ногой. И лишь надеюсь, что мои догадки не окажутся правдой. Они же тоже были пристегнуты и не вылетели бы из машины. И все сильнее бью ногой по искореженной двери.

Наконец, она поддается и я вылезаю наружу. Не могу поднять левую руку и догадываюсь, что похоже мне обеспечен перелом ключицы. Но сейчас, словно не чувствую никакой боли, кроме той, что внутри. Она нарастает, заполняя все мое нутро, а я стараюсь не поддаваться. Обхожу тачку вокруг, ищу их и не нахожу. А потом начинаю кричать. Так сильно, насколько могу, насколько хватает сил. И сейчас я действительно похож на раненого зверя, к которому лучше не подходить, особенно врагам. Я практически вою от боли, но не от физической. Мне тяжело дышать, не хватает кислорода в легких, потому что я не чувствую запаха, ее запаха.

Мне нужны мои девочки! Обе! И тут вспоминаю о том, что Ира возможно беременна. И это последняя капля, которая добивает меня окончательно.

Соберись, Хищник! Нельзя просто сидеть и выть! Надо искать, снова искать и еще раз искать!

Определяюсь по местности. На полпути к дому, но ни одной машины на дороге, чтобы попробовать остановить. В кармане нащупываю телефон, который к моему удивлению даже не пострадал, и быстро набираю Соколу. И уже менее, чем через час, его машина появляется в поле зрения.

Быстро оценив ситуацию и масштаб бедствия, он подходит ко мне и садится рядом на землю.

— Какого хера, зверь? Я тебя спрашиваю! — он говорит относительно спокойно, но я-то знаю, чего можно ожидать.

Я не отвечаю, лишь запускаю в волосы пальцы здоровой руки и до боли сжимаю. Хочется скальп с себя живьем снять за то, что снова не углядел, снова не уберег. Хреновый из меня вояка получается.

— Чего ты на этой дороге забыл? Мой дом совсем в другой стороне или забыл уже?

— Сокол, не гоняй воздух просто так.

— Ни х…я себе, просто так! Это, по твоему, нормальный расклад сейчас?! Где Ира твоя?!

— Не знаю. Их не было в машине. Когда я в себя пришел.

— Их?! — Сокол на мгновение замирает, а потом вскакивает и начинает ходить кругами, — Ты в своем уме вообще? На хер было ребенка тащить в свой дом?

Смотрю на него и он сразу понимает все по взгляду.

— Придурок! Давно совесть стала мучать такого, как ты?! Я предложил свой дом не потому, чтобы выглядеть пизд…ым парнем в твоих глазах и глазах твоей бабы! Мне показалось, что ты это понял! Смотри, сука, чего ты добился! Правильный ты наш!

— Все ноги растут от моего папаши! Успокоюсь, когда убью эту гниду! А потом буду каждый день на его могилу плевать!

Сокол подходит ко мне и хватает за плечо, пытаясь меня поднять. Я слегка морщусь, показывая, что рука не поднимается и болит.

— Ключица? — спрашивает и отпускает.

Молча киваю и сам поднимаюсь.

— Поехали! Тут надо обмозговать конкретно. Игра зашла слишком далеко и теперь мы похоже дошли до уровня главного босса.

— Куда едем?

— К Платову! — рявкает в мою сторону, — Меня приставили к тебе не для того, чтобы тебя грохнули. Но ты и тут смог отличиться.

Киваю в сторону машины.

— Машиной пацаны займутся. Сейчас позвоню.

Помогает мне дойти до машины, параллельно сообщая ребятам наше местонахождение. Теперь боль ощущается намного сильнее и я понимаю, что без волшебного доктора тут вряд ли можно обойтись.

— Давай быстрее, — прошу его поторопиться, когда мы выезжаем на дорогу.

Сокол сверлит меня своим колючим взглядом, а потом вдавливает педаль газа.