— Богдан, ты почему так рано? Что-то случилось? — недоумеваю я.

Пока Катя мучила его в объятиях, в коляске проснулся его величество Егор, заворочался и недовольно заплакал.

— Ну вот, — обреченно вздыхаю, — Даже толком не поспал.

— Отца почуял, — довольно улыбается Богдан, — Давай его мне.

Он опускает Катю и берет на руки сына, и тот моментально замолкает. У них вообще какая-то космическая связь. На животном уровне, так сказать.

— Так что случилось? — все еще жду ответа.

— Райский скончался в тюрьме. И думаю, что не без помощи.

— Какой кошмар! Как так, Богдан?

— Не знаю, и знать не хочу! Теперь мне надо заниматься наследством. Буду оформлять бизнес на себя.

Я только смотрю на него с беспокойством, пытаясь понять, какой именно бизнес он имеет ввиду. Но он сразу считывает мое волнение по этому поводу.

— Но только ресторанный, сладкая. Не переживай! Будем менять концепцию.

И я облегченно выдыхаю.

С тех пор, как отца Богдана посадили, прошло полтора года и все это время, его уже бывшие партнеры не давали нам спокойно жить, пытаясь уговорить Богдана, отдать им права и кое-какие документы отца на некоторый бизнес. Он же был совершенно не против, но до тех пор, пока не вникнет что к чему, чтобы быть уверенным в полной безопасности семьи.

— И давно тебя на общепит потянуло? — слышим сначала голос, а затем из-за угла дома появляется сам Михаил.

— Сокол! — радостно вопит Катя и бежит ему навстречу.

Господи, она тоже так его называет, и все благодаря Богдану. От него она слышит эти дурацкие клички и как губка впитывает все подряд.

У Кати какая-то особая любовь к Михаилу. Он ей много всего рассказывает про природу, явления, животных и птиц, и я вообще удивлена, что он такой начитанный. И вовсе не против их общения с дочерью. Да и у Богдана появился друг, надеюсь, настоящий.

— Ну как вы тут? Смотрю обживаетесь? — спрашивает Михаил, обнимая Катюшу.

— Тебе спасибо, — благодарю его за то, что в свое время посоветовал этот дом.

— Да ладно, не за что. Есть новости? — спрашивает у Богдана.

— Пойдем в дом, выпьем.

— В честь чего это? Да еще среди бела дня?

— Помянем одного нехорошего человека.

В этот момент у меня звонит телефон и я с радостью отвечаю на звонок.

— Привет, подруга! — слышу в трубке жизнерадостную Аллочку.

Полтора года назад, когда весь этот ужас закончился и я, наконец-то, смогла вздохнуть спокойно, мы с Аллой вновь возобновили наше общение. Она была удивлена, когда Наталью Леонидовну, под белы рученьки уводили законники, а узнав о ее грязных делишках, чуть с ума не сошла. Она сразу же уволилась из “Грота” и поступила на факультет журналистики. А потом даже устроилась в какое-то не особо топовое издательство и теперь совмещает учебу с практикой. Там она познакомилась с хорошим парнем и теперь счастлива. Мне же снова пришлось отложить поступление из-за рождения Егора, но совершенно не жалею об этом.

— Алла! Ну как твои дела?

Представляешь, Лешка сделал мне вчера предложение! Я так счастлива! Будешь свидетельницей на свадьбе и отказы не принимаются!

И я с радостью соглашаюсь. И хоть Богдан не любит все эти шумные мероприятия, но ради меня, он сделает исключение и согласится потерпеть один день. Ведь я хочу побывать на настоящей веселой свадьбе, тем более в роли свидетельницы своей подруги.

Спустя два месяца, после того, как Богдан сделал мне предложение, мы расписались. По тихому, в кругу лишь самых близких нам людей. Мы так хотели, оба, да и время было тяжелое для нас обоих. А еще мой постоянный токсикоз не давал мне нормально существовать. Зато теперь у нас есть сын, который, как две капли похож на Богдана своей суровостью и невозмутимостью. А вот внешне, в нем больше от бабушек. Половинка от моей мамы, половинка от мамы Богдана. И их фотографии теперь стоят рядом, на самом видном месте в нашем доме.

— Сладкая, ты где? — слышу голос мужа.

Захожу в дом и рассказываю про приглашение на свадьбу подруги.

— Ну не-е-ет! — недовольно выдыхает глава семьи, — Ты же знаешь, как я это все не люблю! Вот на свадьбу Сокола я бы сходил, даже в роли свидетеля! — смеется муж.

— Это вряд ли, зверь. Ты же знаешь, я закоренелый холостяк.

— Все еще? — удивляюсь я, — А мне кажется, что ты как-то изменился в последнее время, — подначиваю его, — Глаза горят, улыбка с лица вон не сходит.

— Не придумывай, Ир! — а сам явно нервничает.

— Ладно, Сокол, посмотрим. Давай пари заключим! Если до сорока лет не женишься, а это в течение года, я тогда признаю, что ты был прав!

— И тогда, ты отстанешь от меня со своими попытками меня женить! — добавляет Михаил.

— Договорились! — жмут друг другу руки.

— Ой, дураки! — отмахиваюсь от них и забираю, уснувшего на руках Богдана сына.

Отношу его в комнату, где среди разбросанных игрушек, сладко сопит Катюша. Кладу Егора в кроватку, то же проделываю с дочкой. Они в унисон дышат и мило причмокивают во сне.

Подхожу к окну и смотрю на небо, лес и пруд перед домом. И сейчас я не хочу никуда бежать. Мне спокойно, хорошо и совершенно не страшно. Ведь я прошла через ад, приручила самого страшного хищника и он стал мне больше, чем муж. Он стал мне тем, кому я больше всего верю и кого люблю до беспамятства. И если будет грозить опасность, я знаю, что мой зверь сорвется и защитит свою стаю. И пока мы вместе, нам не страшен никто.

Талию обвивают горячие крепкие руки, и я знаю чьи они. Среди всех его узнаю. Довольно улыбаюсь, чувствуя полное умиротворение и спокойствие.

— Уснули?

— Да, — тихо шепчу я, прикрыв глаза.

— Тогда, папочка хочет сладенького! Иди ко мне, конфетка!

Богдан разворачивает меня, подхватывает на руки и несет в спальню. А чуть меньше, чем через год, у нас рождается еще одна маленькая карамелька.