Я приготовился выслушивать балласт гадких мыслей, о которых не треплются рядом с девчонками, но ДеВи держал все в себе, аж пыхтел от тяжести. Со мной явно что-то не то творится — казалось, радуйся тишине, но это молчание тягучее, едкое и горькое на вкус, да и не нравилось мне смотреть на хмурый комок лица и ломанные движения, будто он пинал воображаемые камни на каждом шагу. В итоге просто пошел вперед, даже не взглянул в мою сторону, а я и не собирался пытать его, сам расскажет, как созреет.
Мелкие плевки наверху светили не ярче звезд в тумане, но проход хотя бы не ветвился на сотню других, как лабиринт, и очень скоро бетонная кишка вывела нас в огромное помещение со всяким барахлом. Я разглядел очертания старых парт, кривых, сломанных или изрисованных похабщиной, таких же шкафов с комками пыли на провисших полках и кучу самых разных железяк. Центр этой свалки кое-как расчищен, и тут расставлены по кругу диван со стульями без спинок, а повсюду натыканы свечи в духе мистических ритуалов, но без пентаграмм на полу, и на том спасибо. С теплым светом этот кружок анонимных монстроголиков даже можно назвать уютным — все же в детстве мечтали об укромном месте, куда взрослым вход заказан. ДеВи зажег пару-тройку фитилей и плюхнулся на диван, как если бы отпахал трое суток подряд, выбил изрядное облако пыли, закашлялся и стукнул кулаком виноватую обивку.
— Армани, я злюсь! — сообщил он, когда я подошел. И опять замолчал, как будто мне нужно было переварить эту информацию.
— Не поверишь, но со зрением у меня все в порядке, да и с мозгами получше, чем на первый взгляд.
Я нависал над ним, давил морально, чтобы выдавить хоть что-нибудь, но он положил голову на спинку дивана и закрыл глаза, того глядишь и захрапит. С терпением у меня все плохо, но я пристроился рядом и героически в стиле буддийских монахов выждал, пока его язык устанет валяться без дела. Не прошло и десяти реинкарнаций колеса Сансары, как он перестал дышать в духе паровоза и прошептал с хрипотцой, как усталый путник у костра:
— Тебя когда-нибудь травили в школе?
— Шутишь, что ли, без этого никуда! Это как часть жизни и один из первых учителей. Однокласснички у меня были не сахар, мягко говоря, для некоторых подножка как «привет», толчок как «спасибо», подзатыльник как «не за что», а плевок просто так, забавы ради. Тут главное показать, что ты бешеный псих и с тобой лучше не связываться, а то так и не отстанут никогда. Вот и приходилось частенько пускать в ход кулаки, признаю, но по-другому какой-нибудь огрызок карандаша или собственный стул не отстоять.
— А научишь меня?
— Отец не показывал тебе хоть какие-то приемы? — спросил я, хотя прекрасно представлял ответ.
— Нет… Он, наверное, скажет, что драться нельзя.
— Хотел бы поспорить, но в этом есть доля правды… И это легко поправимо, а вот трусость нет. Я видел, как ты храбро полез на того гаденыша, который старше и больше тебя, и, по-моему, мы здорово проучили его.
— Это ты проучил… Ты! А должен был я! — Он повернул голову, щеки вздутые, красные, как томаты на грядке, кулаки так и чешутся кому-нибудь врезать, а на глазах слезы. — Я слабак, Армани, и драться я не умею…
— Вот-вот, поэтому сбавь обороты. У тебя шанс заработать фингал выше, чем поставить его, а какой тогда в этом смысл.
Я понимаю, что не проходил курсы поддержки сопляков, но ДеВи аж подскочил от возмущения, крикнул, мол, спасибо, утешил, так утешил, и карикатурно повернулся спиной ко мне.
— Так, ты не истери тут, а слушай и наматывай на свой пока еще метафорический ус. Итак, краткий экскурс в общении с уродцами… Первое, на обзывательства даже внимания не обращай, рук не хватит всех на место ставить, да и мест во всем мире тоже. Два исключения из этого правила — это когда распускают язык на друга или твою подружку, тут уже можно и вступиться, по настроению. Второе, лучшая драка — та, которой не было, поэтому-то у человека от тела отходят два длинных костыля, ногами называются, и ничего стыдного в этом нет, кто бы там что ни говорил. Но если уж убежать не получается, то остается пустить в ход верхние костыли, руками называются. И тут либо методом проб и ошибок на практике, либо сначала в теории, на секции по борьбе, я имею в виду. Запишись, осваивай потихоньку, и через пару лет будешь разбрасывать всех направо и налево.
— Мне нужно сейчас, а не когда-то там! Если бы ты не пришел… я бы не отобрал игрушку, и Виолетта могла бы…
Ему повезло, что дверь в подвал хлопнула и все раздражение ушло на второй план, а то я бы высказал за неблагодарность — я тут кучу решений проблемы выдаю, а ему все не нравятся. Мы навострили уши в ожидании мелюзги, но никто к нам не шагал и не вякнул что-нибудь для приличия, мол, это не директор и не какой другой школьный монстр, да и на сквозняк не похоже, больно тихо и аккуратно. Стало неспокойно, как курице перед землетрясением, и я помчался в коридор со скоростью олимпийского чемпиона, будто пол за мной обваливался в пропасть. ДеВи подхватил идею, но уверенно глотал пыль позади.
Я впечатался в дверь на полном ходу, чуть плечо себе не сломал, еще и мелкий уперся мне в зад — по всем законам физики та должна была распахнуться настежь, но застыла, как на клей посаженная. Если это и монстр, то явно полтергейст с телекинезом, потому как ни толчки ладонями, ни жалобные скребки ногтями не убедили этот кусок металла поддаться.
— Это что еще за дела!
— Такие вот дела, — квакнул знакомый писклявый голос, такой трудно забыть даже при всем моем желании.
Чтоб мне провалиться, вот кого-кого, а Богатую Выскочку я ожидал услышать здесь меньше всего! Я заколотил в дверь под короткие очереди смеха с той стороны, и какие только гадости не кричал на родном языке, обидные, ужасно неприличные, но она заслужила.
— Это за то, что я чуть не убилась на фабрике. Еще и друга моего ударил, дебил!
— Так, если ты сейчас же откроешь, я даже обещаю представить, что мне все это приснилось.
— Ага, мечтай! Будешь сидеть тут, пока не извинишься.
— Да я лучше съем свои кроссовки!
— Ха-ха-ха! Да-да, тебе так и придется, потому что уборщики найдут тебя через пару дней.
Черт, а это уже не смешно — такие, как она, и правда могут закрыть нас и никому не сказать, причем даже если я поклонюсь в ее пухлые копытца и расцелую каждую пылинку на туфельках! Трижды я с готовностью набирал воздух, аж рубашка трещала на пуговицах, но не смог выдавить из себя ни звука. Можно, конечно, застучать граблями, пошуметь газонокосилкой, закричать уж на худой конец, но это спугнет ее и соберет сюда полшколы в придачу, а я такое просто так не оставлю.
— А знаешь, мне и правда жаль… Мало того, что ты не вынесла урок, так еще и мне выговор сделали. Надо было сразу послать вас с нянькой и даже руки не марать о такую гадость!
И вдруг замок щелкнул, а дверь отъехала на миллиметр, я не думал, что Богатая Выскочка так быстро сдастся, но дареному коню ни в какие места не смотрят. Вообще я погорячился со словами, мол, все прощу и забуду, и уже предвкушал, как поотрываю ей уши, вылетел в проем, пока аттракцион щедрости не захлопнулся перед самым носом. Силуэт с блестящими адскими глазами и свиноподобным всем остальным стоял напротив, отвлекал на себя внимание. В тот долгий, убийственный миг я не успел осознать, что сверху еле слышно гряцнуло ведро, а над дверью сияла рожа Слизняка, — это я уже собирал по кусочкам памяти тот момент, когда поднял голову, а между тем на меня надвигалась волна ледяной воды!
Ведро.
Ледяной.
ВОДЫ!!!
Клянусь, я разучился думать что-то, кроме этих слов. И дышать, и стучать сердцем — думал, что помру здесь от шока, холода и стыда, а мой скелет никто даже не найдет!
Понятное дело, я запищал почище всех девчонок в школьном хоре, а мой фальцет полопал бы все бокалы в радиусе континента, не заткни я рот кулаком. Надо было кинуться вперед и раскидать уродцев, пока те беззаботно ухахатывались, но тело затряслось в такой дикой конвульсии, что я мог только отпрыгнуть внутрь и сжаться в комок, чуть ли не на корточки сесть. Легкие, еле уловимые движения от гаденышей казались арктическим ветром, а когда дверь захлопнулась с бешеной силой, я думал, кожа потрескается. И вот ключ провернулся дважды в замке, а эти ушлепки застучали по ступенькам — все, поезд уехал, отлично, просто замечательно, хотя сейчас это далеко не главная проблема в списке!
