— Подробности я пока не знаю, но это был Зитрус с Симоном. Они собрали самых доверенных людей для этого задания. Притащили с собой ножи и хотели напасть на всю охрану разом, чтобы мгновенно захватить контроль над ситуацией. Если бы у них получилось, наша деревня бы уже горела.

— Это правда? — снова спрашиваю у Зитруса. — Почему?

Молчит. Понимает, что за таким поступком неизбежно последует суровое наказание. Так зачем позориться, если он уже мертвец.

— Всё это время он вёл себя как лапочка, говорил добрые слова, но это для того, чтобы отвлечь наше внимание, — говорит Хоб. — Он хотел лишь одного — вернуть всё, как было прежде. Никакой союз ему не нужен.

— Сколько человек в этом участвовало? — спрашиваю.

— Около пары сотен.

— Как ты обо всём этом узнал?

— Я просто поставил себя на его место, — говорит Хоб. — Представил, как бы я поступил, если бы меня вместе со всей деревней объявили рабом. Это было не сложно. Зитрус знал, что Дверон его не поддержит, поскольку он предпочитает избегать любых драк, поэтому направился прямо к Симону. Они договорились, что уничтожат Дарграг, а затем убьют Дверона, чтобы Симон стал старостой Фаргара. И тогда всё станет как в былые времена. Они снова будут резать друг друга и хвастаться боевыми шрамами.

К нам подходит Вардис, осматривает обоих.

— Всё в порядке? — спрашивает. — Никто не ранен?

— Ты знал, что они что-то затевают, — говорю.

— Все знали, — отвечает Вардис. — Хоб всем нам рассказал, что мы должны быть сегодня наготове и ждать его команды. Мы не сказали только тебе, поскольку ты тут же бы стал всё отрицать.

Это очень на меня похоже. Иногда я могу видеть только то, что хочу. Нас спасло постоянное подозрение Хоба, который в каждом движении человека видит предательство и злой умысел. Если бы не он и его подготовка, наша деревня могла перестать существовать.

— Поверить не могу, — говорю. — Мы же так веселились все эти дни.

— Одно другому не мешает, — отвечает Хоб. — Можно пить, петь, танцевать, и при этом планировать убийство всех, кто находится рядом с тобой. Наверное, для них так было даже веселее.

— Какой же я болван, во всём свете такого не сыщешь. Зитрус прав: я кретин и тупорылое уёбище. Возомнил себя, сука, великим объединителем.

— На самом деле у тебя был хороший план и он до сих пор не потерян. Взгляни вокруг.

Ходим между напуганными людьми.

Мертвецы, раненые, лишившиеся глаз, конечностей, человеческого облика.

— Ты привёл сюда людей, чтобы всем вместе повеселиться, — говорит Хоб. — И тебе это удалось. С точки зрения обыкновенных жителей Фаргара и Орнаса, всё шло хорошо, пока их собственные друзья не начали резню. Думаю, они будут винить не нас в произошедшем, а своих соплеменников. И деревни всё ещё могут помириться.

— Хочешь продолжить праздник? — спрашиваю. — После такого-то побоища?

По меньшей мере пятьдесят человек погибло за несколько минут. Как можно веселиться, когда землю покрыло столько крови?

— Всех, кто в этом участвовал, уведём в деревню и усадим под усиленную охрану. А с остальными мирно посидим за столами, поужинаем. А на утро они отправятся к себе домой.

Постепенно все сбежавшие жители начали стягиваться обратно к стадиону. Они возвращаются с осторожностью, готовые снова броситься прочь. Никто из них не понимает, что именно случилось на стадионе, но раз уж потасовка завершилась, то нужно идти к остальным.

Мертвецов оттаскиваем в сторону, где никто их не будет видеть. Среди них оказывается и Естур — мужчина был не из тех, что замышлял убийство, но его задело во время битвы. Он пытался отползти в сторону, но потерял много крови и ушёл в иной мир.

Смотрю на него и ком стоит в горле.

Наш красавец, которого мы так отчаянно сватали Илее, лежит на земле без движения. Кровь залила его волосы.

Никто из наших, к счастью, не погиб — они были в броне и с боевым оружием. План по мгновенному выведению охраны из строя провалился, поскольку охрана этого ожидала. Лишь некоторые получили ранения.

Ужинаем за длинным столом в тишине. Весёлого настроения больше нет. Теперь все присутствующие мрачны и погружены в размышления.

— Гарн, — шепчет Хоб. — Тут нужна твоя речь.

— И что мне сказать?

— То же, что ты обычно говоришь.

— Я больше не верю в задуманное. Я хотел сделать так, чтобы всем было хорошо, а оказалось, что это нужно мне одному.

— Ты ошибаешься, — говорит Вардис с другой стороны. — У Фаргара с Орнасом шесть сотен боеспособных воинов, но из них участвовали в драке даже меньше двух. Остальные четыреста человек вполне довольны нашими целями и планами на будущее. Так что хватит всё принимать на свой счёт.

— Мы просто избавились от самых кровожадных, — говорит Хоб. — Нам не нужны люди, которые основной целью своей жизни ставят убийства.

Гляжу в сторону деревни, куда увели выживших в потасовке убийц. Две сотни человек хотели сегодня устроить кровавую резню. Сто пятьдесят из них них — воины Орнаса. Пятьдесят — из Фаргара.

Пожалуй, Вардис прав. Сегодня произошла катастрофа, но это не повод отступать и поворачивать назад. Всегда будет та самая группа людей, которую не устраивает наши цели и желания. Те, кому нравится привычный ход вещей. Которым не хочется ничего менять. И нам придётся научиться как-то с ними взаимодействовать, чтобы они не планировали очередной мятеж.

Поднимаюсь, чтобы меня могли все видеть.

Ночь.

Огни факелов на лицах людей.

— Уважаемые жители Орнаса, Фаргара, Дигора, Дарграга… Произошедшее сегодня случилось не по нашей вине. Каждый из нас хотел насладиться спокойствием, хотя бы раз ощутить себя в безопасности и просто провести время здорово. Предыдущие четыре дня праздника тому подтверждение. Я ещё никогда не чувствовал себя частью этого мира как за последние дни. Мы долгие годы убивали друг друга, но впервые за многие поколения собрались в одном месте. Мирно. Дружелюбно. Чтобы поесть вместе, проложить пока что узенькие тропинки между деревнями. И мне очень нравилось, как мы провели это время. Надеюсь, что вы чувствуете то же самое.

Хотелось бы увидеть хотя бы неловкие кивки головой, чтобы я подтвердил своё предположение. Но окружающие слишком сильно шокированы, чтобы выказывать сейчас эмоции.

— И я всё-таки надеюсь, что нам удалось наладить связи. Пусть праздник пошёл не по плану и среди нас оказались люди, готовые залить гуляния кровью, но мы доведём его до конца. Ешьте, пейте. Завтра вы отправитесь по домам, но помните, ради чего мы здесь собрались.

Присаживаюсь обратно за стол и наливаю огромную кружку фаргарского пойла.

— Гарн, — говорит Хоб. — Если ты не против, то я у тебя буду периодически брать Хуму. Она показала себя как очень ценный шпион. Я отправлял её, чтобы она подслушала чужие разговоры и потом повторила их мне. Так я и узнал, в какой момент они хотят нанести атаку.

— Конечно, — говорю.

— Если ты себя в чём-то винишь, то не надо. У каждого из нас свои таланты. Ты отлично ладишь с людьми и умеешь быть обаятельным. Ты невероятно добр и поэтому за тобой тянутся остальные. Однако ты не видишь, когда тебе в спину смотрят недобрым взглядом. Но ты не беспокойся, я тебя прикрою. Занимайся всем тем, чем ты обычно занимался, а я прослежу, чтобы никто больше не взялся за нож.

Кажется, это лучшее, что мы могли извлечь из этой ситуации. Я добряк и доверчивое чмо. Но я исправлюсь. Это далеко не первая шишка, которую я набил за долгие годы. Я всегда поднимал подбородок вверх и становился только сильнее.

— Не надо пытаться уследить сразу за всем, — говорит Хоб. — Отдай часть обязанностей другим.

— Ты прав, — вздыхаю. — Делай то, что у тебя хорошо получается.

— Больше подобного не случится, даю слово.

— Хорошо, — говорю.

— Хорошо, — отвечает Хоб.

Мы сидим за столами ещё несколько часов и тихо переговариваемся. А затем кто-то из присутствующих начинает петь. Сначала это одинокий голос в ночи, но постепенно к нему присоединяются остальные. Что-то про духа, который путешествует по небу вместе с ветром и глядит на людей со стороны.