— Думаете, после этого адмирал рассмотрит? — с живым интересом спросил Орехов. — Я с ним знаком, этот достойный господин отличается… редкостной настойчивостью.

Надо думать, под этим дипломатическим выражением скрывалось «ослиное упрямство».

— Если начистоту, то меня это уже не касается, — сообщил Усманов, с аппетитом прихлебывая чай и закусывая печеньем. — Даже если Покрышкин решил все это провернуть просто в качестве издевки флоту, мол, накося-выкуси — его дело! Уверен, что после такой демонстрации инвесторов он получит, если не с флота, то еще откуда-нибудь. Вы ведь знаете, аэромобили в качестве транспорта нигде в мире особо не прижились, кроме Необходимска, из-за своей дороговизны, а если их удешевят… Ох, надо же, а эти печенья еще лучше ватрушек! Ваша повариха, Мурчалов, воистину волшебница! Когда-нибудь я разбогатею и уведу ее у вас, — и он снова подмигнул, на сей раз шефу.

Кажется, именно в этот момент Усманов Василию Васильевичу разонравился, хотя точно за это не поручусь. По крайней мере, шерсть на загривке у шефа явственно приподнялась.

— Так, — устало сказала Салтымбаева, — картина мне ясна. Напишу о сегодняшних событиях рапорт и подам проект о том, чтобы все аэромобили без исключения, а не только гильдейские, регистрировали и присваивали им номера. А там пусть начальство само решает, кому выписывать штраф и за что.

— Я это так не оставлю! — сообщил Пантелеев, но видно было, что у него и у самого нет веры в успех этого предприятия. — И не надейтесь, что на вас, наглеца, управы не будет!

— Как хотите, — пожал плечами Усманов.

Похоже, он считал, что управы на него нет и не предвидится. А может быть, ему в самом деле было все равно. Бывают такие люди, им лишь бы ввязаться в авантюру, а там хоть трава не расти.

— А вы, Мурчалов! — Пантелеев теперь обратил свой гнев на шефа. — С вами я еще разберусь! Вы взялись за работу…

— Которую я сделал сполна, — холодно оборвал его шеф. — Ваш Таинственный таксист, который не давал вам спокойно спать, найден и пойман. Не моя вина, что вам нечего ему предъявить.

Я оценила, как изящно шеф перефразировал давешнее заявление Усманова — мол, хоть трава не расти. Ох не одобряет шеф Гильдию, ох не одобряет. Почти уверена, что он утвердил мой план отчасти для того, чтобы растрясти их на лишние деньги — как в прошлом году, когда мы искали источник контрафактного кофе по заказу козла Матвея Вениаминовича.

— Мне хотелось бы встретиться с твоим нанимателем, Петр, — вдруг сказал Орехов, глядя на Усманова. — По поводу тех инвестиций….

— О, так он уже их нашел? — хмыкнул Таксист. — Ну надо же.

— Я бы тоже хотел с ним встретиться, — проговорил Мурчалов. — Покрышкин уже дважды отказывал мне во встрече… теперь, надо думать, не откажет!

Ага, так вот в чем дело. Вот почему шеф настоял на гонках несмотря на то, что знал — или, по крайней мере, подозревал — кто стоит за Таинственным таксистом.

Интересно, что у него там за дела могут быть? Но у шефа много дел, о которых я и не подозреваю. Или подозреваю. Например, что он десять лет назад сыграл не последнюю роль в том, что война генмодов и людей в Необходимске так и не случилась. Ведь не просто так он участвовал в рейде на лабораторию Серебряковых/Златовских, и не просто так потом решил оставить у себя один из лабораторных экспериментов — то есть меня.

Поэтому, решила я, через Покрышкина шеф ищет выход на промышленные круги Необходимска. Или даже на флот. Хотя вроде во флоте у него есть знакомые…

— Отчего же нет? — Усманов пожал плечами. — Хоть сейчас, господа. Думаю, он и сам захочет узнать историю этой погони из первых уст.

Меня к Апраксию Покрышкину в мастерскую не взяли, шеф поехал с Прохором. Это было к лучшему: все-таки в тот день я порядочно устала и замерзла — а вы попробуйте простоять несколько часов на аэромобиле, держась за поручень! Надеюсь, усовершенствования, которые придумал Покрышкин у себя в мастерской, а также все то, до чего дошли Цой и Румянцева своим многолетним опытом, будет принято на вооружение. Если на аэромобилях появятся кресла, да еще с фиксирующими ремнями, летать на них будет гораздо удобнее.

Так что о задумке Орехова я узнала только на следующий день — от шефа.

— Подумать только, — усмехнулся шеф в усы за утренним чаем, — ваш миллионщик решил устроить гонки на аэромобилях!

— Что? — я чуть не поперхнулась булочкой с корицей. И только потом сообразила возмутиться: — Он такой же «мой», как и «ваш», шеф. И какие такие гонки?

— Самые обычные, по типу гонок экипажей, — пояснил шеф. — Хочет привлечь Покрышкина и его мастерскую, а также надеется побудить на участие других городских богатеев, у которых есть личные аэромобили. Ну и Гильдию, само собой. Будут трибуны, призы, большая шумиха… вы понимаете.

— Поверить не могу! — воскликнула я. — Этот Орехов и в самом деле что угодно к выгоде для себя обратит!

— Порода, — мурлыкнул шеф. — Татьяна Афанасьевна ровно такова же… Кстати говоря, он еще обмолвился, что хочет ваших новых приятельниц, Цой и Румянцеву, к себе на службу пригласить. Мол, оценил их таланты по достоинству.

Я приподняла брови.

— Что ж, они, наверное, согласятся. У Цой муж работает библиотекарем и двое детей, ей нужны деньги. Орехов наверняка платит больше. А Румянцева, похоже, за Цой в огонь и в воду.

— Вы начинаете делать выводы о личностях и мотивах людей, я доволен! — шеф прищурился и взмахнул хвостом. — А если вас Орехов будет к себе на работу переманивать, вы тоже согласитесь?

Я фыркнула.

— Ну у вас и шуточки, шеф!

— Да, я сегодня настроен шутить… Ну да ладно. Будьте так любезны после завтрака сходить на почту и дать телеграмму мадемуазель Хвостовской, пригласите отобедать.

— Сообщите ей эту новость? — спросила я. — Она будет благодарна вам за редкие сведения.

— И это, и познакомлю с Васенькой, — кивнул шеф. — Она давно просила.

Я тактично промолчала. Мне было известно, что Виктуар Хвостовская, шефова подруга-журналист, пыталась обзавестись котенком одновременно с Мурчаловым, но потерпела неудачу. Летом она на какое-то время исчезала из общественного поля зрения, а потом никакого объявления о наличии у нее разумного котенка в газетах не появилось, и нам ничего не сказали. Значит, она совершенно зря прошла через спаривание с неразумным котом, и в ее выводке не было ни одного генмода.

Очень жаль, что и говорить. Если кто и заслуживает продолжателя своей генетической линии, то это Виктуар. Я зачитываюсь ее репортажами с детства.

Надевая пальто и муфту, чтобы идти на почту, я обдумывала идею с гонками. Что и говорить, вчера у нас получилось настоящее приключение, полное азарта. И это было только два соревнующихся! А что если бы их было пять или шесть?..

Я представила себе финишную черту в виде ворот из воздушных шаров, повисших над белой гладью реки. Интересное получится зрелище. А учитывая, насколько наши горожане падки на всякого рода развлечения, почти наверняка, какие бы деньги Орехов в это не вложил — он отобьет их сторицей. Особенно если он еще рекламу своих предприятий разместит…

Думая так, я распахнула дверь, впустив в переднюю облако морозного воздуха — и неожиданно столкнулась лицом к лицу с курьером в опрятной форме.

Мы оба слегка опешили, но парнишка первым пришел в себя.

— Ходокова Анна Владимировна? — спросил он.

— Она самая, — ответила я удивленно.

Обычно если курьеры что и доставляли, то только шефу, редко — Прохору и Антонине. Мне вообще ни разу в жизни не приходило посылок. Просто некому было отправлять.

Курьер показал мне длинную деревянную коробку.

— Позволите? — спросил он, указывая вглубь прихожей. — Распаковка оплачена.

Я кивнула и отступила в сторону.

Паренек вошел, опустил коробку на стойку в прихожей и достал из-под форменного пальто маленький ломик. Краем глаза я увидела на улице перед нашим крыльцом сани с эмблемой курьерской компании, также нагруженные коробками.