Тысячи голосов радостно завопили на площади, а Ева нервно сглотнула, посмотрев на побледневшую мать и отца, который даже на некоторое время перестал кашлять. Младшая Рид не вовремя вспомнила о невидимке Эштоне Грее, который все еще сидел в тюрьме. Зачем он преследовал ее? Неужели Дин и Леди до сих пор беспокоятся о ней? Еве не нужна была их жалость, но сейчас, когда она на секунду представила, что их тела и правда будут висеть в центре Лонде-Бри, как будто даже испугалась. И, судя по лицу ее родителей, смерть их родственника из Эстера не принесла бы счастья и им.

И тогда Ева все поняла. Орлу был нужен лишь повод. Обоснованный, или надуманный, но ему нужно было публично обвинить во всех грехах город под куполом. И эта казнь была лишь еще одним подтверждением в серьезности его намерений объявить войну.

Мелисса уткнулась в плечо дочери, когда Рейн подошел к жене Де Браоза. Та рыдала навзрыд, и до камеры доносились даже какие-то обрывки фраз, в которых она молила пощадить их детей. Но Аллард даже не стал слушать, а занес меч над ее шеей и отрубил голову. Когда очередь дошла до детей, Мелисса уже не смогла сдерживать всхлипывания на плече у Евы.

Младшая Рид же неотрывно следила за фигурой Алларда, хладнокровно исполняющего свои обязанности, обезглавив и Сэмюэля Де Браоза, и Лукаса Крилла. Ева задрожала, когда осознала, какую ошибку совершила. Она могла сделать иной выбор, и все эти люди, стремящиеся к переменам, могли бы остаться живы. Правда, тогда ледяной клинок на этой площади отсёк бы голову ей.

Утреннее солнце ярко светило в окно кабинета Правителя, нещадно слепя Леди, которой приходилось прикрываться ежедневником от его лучей. Но что-то в этом простом жесте казалось странным Клаусу, который сидел напротив нее. Он почти не шевелился, любое движение вызывало невыносимую боль, так что в поле его зрения находилась только соправительница.

— Еще раз, некромант Кори, который сейчас сидит у нас — сын одного из советников Мармиати-Ай? — переспросил Берч, не сводя взгляда с Леди.

— Ты же знаешь, что сейчас в этой некромантской обители все слишком изменилось. Раньше, когда Дженнифер жила там, он был советником и их было трое, но после того, что сделал ее отец, неизвестно, как изменилось устройство их власти, — пояснила Тали, хотя Клаус и сам это прекрасно знал.

— Да уж, Эйден Эфрейн не горит желанием общаться с нами после того, как мы приняли его беглую сестру, — в его голосе слышался укор. Когда это произошло, Берч не был уверен в правильности этого решения. Впрочем, с Джен теперь его многое связало, и любое его возражение насчет того, что беглая инфанта жила в Эстере, вызывало неприкрытую усмешку у его друзей. Но сейчас они как будто и не заметили этого, даже не переглянулись, готовя ему подколку. И это еще больше насторожило Клауса. — Жаль, что нам не удалось в свое время заполучить расположение второго Эфрейна, мне казалось, что ты, Тали, нашла с ним общий язык.

— Я всего лишь пыталась быть вежливой, — недовольно фыркнула она. — Однако теперь Мармиати-Ай напали на тебя и, похоже, именно они убили Уилла. Даже несмотря на суматоху с твоим ранением, он хотел сообщить что-то важное, но я не послушала…

— Тали, прекрати себя накручивать. Ты же сама сказала, что целью некромантов была Дженнифер. Да и я сам это слышал, мне просто не стоило лезть в эту мясорубку, — Клаус скривился от боли. Его тело было еще покрыто бинтами, которые то и дело выглядывали из-под синего пиджака Советника.

— В этом мы единогласны, — подметила Леди.

— Даже несмотря на то, что зомби орудуют прямо в Эстере, мы не можем обвинить в чем-то Мармиати-Ай, — подытожил Берч, снова скорчившись от боли. — Некроманты расползлись по всему Вусмиору, как михрендии, а сам Касадо-младший говорил, что у него есть «лучший друг», которым, как мы думаем, является Эгго. Глупо выдвигать против Мармиати-Ай обители какие-то требования, когда мы сами укрываем их инфанту. При этом, Дженнифер сказала, что Касадо-старший никогда не любил их семью… И уж посылать сюда своего безумного сына, которого он так тщательно скрывал, по приказу Эфрейна точно не стал бы…

— Тогда нам нужно связаться с Бэзилом Касадо лично, — сухо произнес Дин, в черном форменном кителе он всегда выглядел чуть строже, а сегодня и вовсе как будто в его глазах читалась Тьма. Но Советник не мог точно разглядеть этого со своего места.

— То, что он может быть против Эйдена, не значит, что он за нас, — пожал плечами Клаус и тут же вздрогнул от боли.

— У него нет выбора, его сын у нас. Неужели он просто проигнорирует наше сообщение? — возмутилась Леди и хотела было сделать жест рукой, которой держала ежедневник, но тут же прикрылась им обратно. Тогда-то до Клауса дошло, что она пряталась совсем не от яркого света.

— И чего ты этим добьешься? Отдавать его, пока мы не узнали о нем все, безумие. А сам Бэзил вряд ли решит нам помогать. Нужно действовать чуть хитрее, — подытожил Клаус, переводя взгляд с одного соправителя на другого.

Оба были заметно напряжены, словно их, как и его самого, сковывала боль, и они боялись пошевелиться. Что-то между ними произошло, пока он был без сознания. А ведь они, еще когда зашли к нему в палату, выглядели виноватыми и растерянными. Клаус решил, что это из-за его ранения, но теперь понимал, что дело было в чем-то другом.

— Берч, если у тебя сразу был план, чего мы тут тогда так долго рассуждаем? — недовольно пробурчал Дин, которому, очевидно, само общество Леди доставляло дискомфорт. — Мне еще нужно закрыть вопрос о расселении новых беженцев, а я просто теряю с вами время!

Рид не лукавил — после того, как Всадник защитил Эстер от нападения темных, город открыл свои двери для огромного количества переселенцев. Жилья не хватало, и социальные службы каждый день обивали пороги Дина.

— Джен предлагает самой туда съездить, с ней Бэзил явно будет говорить охотнее, — Клаус и сам был бы не прочь уединиться в своем кабинете, чтобы выпить обезболивающий эликсир.

— То есть… он не хочет говорить с нами, ненавидит своего Правителя, но с его сестрой, отцеубийцей, Бэзил разговаривать будет? — Леди хмыкнула.

— Как ты по ней проехалась… — Клаусу резануло слух то, как его подруга отзывается о Дженнифер, но Леди непонимающе пожала плечами. С ней было сложно поспорить, факт того, что она убила собственного отца, пусть и сумасбродного тирана, был неоспорим. — Вроде как между ней и Касадо-старшим был холодный нейтралитет…

— Для Джен это огромное достижение, — усмехнулся Дин.

— Вот и я о том же, — на этот раз даже Берч улыбнулся, хотя отчего-то ему было не по себе от той мысли, что Эфрейн уедет из Эстера. Он переживал за нее. — Она поговорит с ним, узнает, что произошло.

— А что, если он сдаст ее Арнлейву? Этого она не боится? — Леди с сомнением воспринимала эту затею.

— Ты переживаешь, что мы останемся без некроманта в городе?

— И это тоже. Хотя, после всего случившегося, ей бы лучше залечь на дно. Стражи уже шепчутся, что Советник связался с некроманткой, нападение уже обросло слухами… Скорее всего, жители Эстера скоро будут винить в этих зомби именно Дженнифер и… тебя заодно, — выдохнула Леди, укоризненно взглянув на Берча, в сочетании с ее гладко убранными волосами это смотрелось особенно строго.

Клаус понимал, что его связь с некроманткой сейчас может сильно навредить не только ему, но и Джоан, и Оливеру. Ему вдруг самому стало противно, когда он представил, что за спиной его бывшей жены шепчутся, что Дженнифер Эфрейн была в доме Клауса Берча поздно вечером, когда вокруг появились зомби. Даже несмотря на то, что они были разведены, многие, как и их общие друзья, до сих пор не разделяли их. Одно дело было вступиться за Эфрейн на дне Тишины, совсем другое, когда они были поздно вечером вдвоем.

— Залечь на дно — это не про Дженнифер. Поэтому лучшее, что мы сейчас сможем сделать, это действительно отправить ее в Мармиати-Ай, — выдохнул Клаус. — К тому же, она сказала, что Первый Капитуляр тоже был у Бэзила. А значит, могла бы узнать и для нас кое-что полезное.