— Хоук, Престон, живо сюда! — и прежде, чем Джен успела моргнуть, возле нее и бессознательного Кори молнией возник парень с серыми волосами. Обладая способностью замедлять время вокруг себя, Квентин порой двигался поразительно быстро. Уже в следующую секунду на руках Касадо виднелись браслеты-ограничители.

— Ты опять вовремя, парень, — хмыкнула Джен, пытаясь встать на ноги, и Хоук тут же протянул ей руку.

— Похоже, недостаточно вовремя, — скорбно протянул он, стараясь не смотреть по сторонам. Судя по побледневшему лицу, от количества крови вокруг он готов был в любой момент проститься с недавним ужином.

Не желая больше смущать своим вниманием молодого хранителя, Эфрейн снова посмотрела в сторону Леди, но той уже и след простыл. Тогда Дженнифер вдруг осознала, что помимо гибели подчиненных могло еще вызвать небывалую злость в глазах Верховной Хранительницы.

— Клаус! — позабыв о помощи, Джен бросилась к лестнице и, к своему ужасу, не увидела внизу ничего, кроме целой толпы людей, суетящихся вокруг чьих-то останков.

В свете горящих эфирных кристаллов лестница и пол возле нее буквально утопали в крови. Сбежав по ступеням, Дженнифер убедилась, что здесь были лишь тела убитых некромантов и зомби, пробежала вдоль по коридору, растерянно оглядела стену, на которой был распят Клаусом еще один темный, но не увидела ничего, кроме кровавых следов.

— Леди? Где мисс Тали? — не выдержала Эфрейн, поймав на ходу одного из взволнованных стражей.

Он сперва испуганно отшатнулся от окровавленных рук инфанты, но потом все же ответил.

— Верховный Хранитель… Она вышла наружу следом за телом… Советника…

— Телом? — сглотнув ледяной ком в горле, Джен отрешенно отпрянула к стене. Совсем не вовремя всплыли перед глазами воспоминания о кровавой дыре в груди Николаса Керро и пустоте, навсегда застывшей в его глазах.

— Нет, я не хочу этого даже слышать! — послышался снаружи надрывный крик Леди, приведший Дженнифер в чувство. — Ты можешь, я знаю! Ну же, Мэй!

Сорвавшись с места, Эфрейн, наконец, выбежала из злополучного дома.

— Мисс Тали! Леди… — подойти к Хранительнице ближе помешал рыжеволосый парень, заставивший Дженнифер замереть от ужаса. Половина его лица и тела, судя по видневшейся шее и руке, были обожжены скверной.

— Уилл, я поеду в дежурном фургоне, — быстро бросила Хранительница, а Эфрейн, наконец, узнала ее неизменного водителя.

— Я кое-что видел, но не уверен. Кажется, мы можем найти… — последнее слово Джен не расслышала, все же решив ускориться, чтобы догнать Леди.

Сама Тали на несколько секунд замерла, переводя взгляд с Уилла на Клауса, обеспокоенно оглядываясь.

— Поговорим в Штабе. Езжай туда, — лишь бросила она и села в дежурный фургон, а ее водитель кивнул и рванул к своему эфикару.

Все произошло так быстро, что Джен успела увидеть в фургоне лишь носилки, возле которых сидела Хранительница Эстера и ее доверенная целительница. Стоило только створкам захлопнуться, как эфикар с диким ревом сорвался в неизвестном направлении.

Оставшиеся в доме хранители и стражи были заняты своим делом, и, казалось, никто не обращал внимания на застывшую под проливным дождем фигуру инфанты. В этот самый момент Дженнифер не слышала вездесущую Тьму в своей голове, которая так часто подсказывала, что ей делать. Даже эта паразитическая сущность не знала, что будет дальше, и наступит ли теперь завтрашний день.

Рид яростно захлопнула за собой дверь маленькой квартирки в небольшом кирпичном корпусе. После того, как Ева стала персоной нон грата, ей пришлось бросить родительский дом в одном из престижных районов Лонде-Бри и ютиться в многоэтажке, выделенной Аллардом. Формально, еще в центре, но у самой его стены и под пристальным присмотром доверенных эпигонов, куда бы не сунулись недоброжелатели шпионки-предательницы.

— Гребаные выродки! — чудом не скинув от злости все, что покоилось на прихожем столике, Ева обрушила свой гнев на стену возле ростового зеркала. Она ударила рукой, крепко сжав кулак, но все равно не рассчитала силу и тут же жалобно заскулила от боли. — Смерть бы вас всех побрал!

Рид мысленно перечислила имена тех, кого винила в своем безвыходном положении, хоть и знала, что любая такая мысль могла стоить ей и ее родителям жизни. Но сейчас просто не могла взять себя в руки, и скопившийся гнев вырвался наружу.

Буквально все вокруг выводило ее из себя. Начиная с обнаглевших от своей безнаказанности эпигонов, не способных упустить возможность оскорбить, стоит только Рид появиться на пороге Дома правителей или пройти мимо сторожевого поста возле дома.

— Эта шавка разве еще жива? Зачем генерал с ней возится? — говорили они не во всеуслышание, но достаточно громко, чтобы их слышала Ева.

— Советник выкинул ее за ненадобностью, так и генералу скоро надоест, — тут же подхватывали остальные.

— А ее разве еще не казнили за предательство? — шептались третьи, но стоило только Рид оглянуться, как тут же затыкались.

— Говорят, держат в живых до первого предупреждения. Так что глаз да глаз за ней, — додумывали четвертые, и Ева, несмотря на свое раздражение, не могла отрицать, что они, в общем-то, были правы.

Но это не мешало ей ненавидеть эпигонов. Скрывшись за орлиными масками, они почему-то считали себя лучше остальных, хотя по факту были лишь тупыми стражниками и пушечным мясом на побегушках у генерала, которые понятия не имели ни кто она на самом деле, ни ради чего все это делает.

Следом за эпигонами по пути до временной квартиры шпионку раздражали все жители Лонде-Бри. Будь то столичные богатеи, рассекавшие по городу в дорогих эфикарах, или куда более неприметные прохожие, судьба которых зависела от благосклонности вышестоящих господ. Последних Ева презирала за слабую волю и бесхребетность. Пока водитель вез ее в тонированном мобиле, а за окном маячила серая масса людей, спешащих по своим жалким делам, Рид думала о том, что большинство из них даже не заметили, как сменилась власть в Амхельне. Привыкшие быть угнетенными, они таковыми и оставались в любом случае.

Но и им Ева невольно завидовала. Лорд Орел строго защищал рабочий класс от бездумных покушений других адептов Тьмы, ведь без них многие жизненно важные процессы в городе просто встанут. И уж точно к ним никто не лезет мысли в без веской на то причины.

— Даже их кто-то защищает, — не обращая внимания на удивленный взгляд водителя, зло выпалила Рид, потирая шею, саднящую от царапин Равена, и продолжила изучать кипящую жизнь столицы Амхельна.

Среди серой массы ярко выделялись те, кто считал себя настоящими королями Лонде-Бри. Столичную элиту можно отличить не только по дорогим мобилям и дизайнерским костюмам. Реальная власть читалась в походке, утонченных манерах и пронизывающих насквозь взглядах. Но именно эти люди когда-то отвернулись от родителей Евы, из-за чего теперь ей приходилось подчиняться любым приказам правителей Амхельна и выполнять самую грязную работу.

— За кого Рейн меня принимает? За безмозглую подстилку? — потирая ушибленную руку, Рид с сомнением смотрела на свое отражение в зеркале, делая глубокий вдох, чтобы совладать со своими мыслями, но те никак не хотели слушаться ее.

Внешне, кроме ожесточенного взгляда, ничего не выдавало ее негодования. Почти не тронутая ветром укладка, черное платье, подчеркивающее фигуру. Все представляло Рид в лучшем свете. Только едва заметные царапины от когтей Советника намекали на то, что с Евой что-то не так. Что будь у нее такие способности, она разнесла бы этот город на части!

— Ненавижу, — прошептала она сама себе сперва шепотом, а потом повторила громче и жестче, пока, наконец, не закричала собственному отражению: — Ненавижу, ненавижу, ненавижу!

Никогда раньше Рид не позволяла себе терять контроль над своими эмоциями, но сейчас ничего не могла с собой поделать. Злилась не только на соправителей Амхельна, но и на мятежников вроде Арчибальда Фэрроу, который предал ее в Силдсе. Рид злилась и на родителей, смирившихся со своим положением и не ценящих жертв дочери ради них. Что бы с ними было, если бы она однажды не стала на коленях умолять Равена сжалиться над всем их семейством?