Мие показалось, что сейчас она станет свидетельницей драки двух благородных девиц. Бэктрисс замерла на месте, прямая как натянутая струна, повернулась к своей спутнице и смерила её надменным взглядом. Но всё-таки в волосы этой Кэсси — к глубокому сожалению Мии, ничего против такого бесплатного представления не имевшей, — не вцепилась, а только тихо ответила:

— Не говори так, Кассандра. И не поминай предателя лишний раз. Он ответил за свою измену, он и вся его семья, кроме дочери, отрёкшейся от отца и его прегрешений. Сыновья госпожи Глорианы не несут на себе печати того злодеяния.

Мия присела и начала разматывать поводок, закрутившийся между лапами её собачки. Украдкой она посматривала за девицами, боясь упустить самое интересное. Однако Кассандра никакой дерзости себе не позволила и даже улыбнулась, правда, несколько натянуто. Бэктрисс ответила ей такой же фальшивой улыбкой и даже взяла спутницу под руку, и они продолжили путь. Мия себе под нос высказала всё, что думала про этих двух благородных кур, и неторопливо последовала за ними.

— Кстати, Бэкки. Давеча мне была оказана огромная честь присутствовать на первой примерке свадебного платья любезной девицы Аврелии, — сказала Кассандра и заправила за ухо выбившийся из причёски локон цвета тёмной карамели.

— Предполагаю, что оно будет очень красивым, — кисло ответила ей Бэктрисс.

— Да… Малышка Аврелия в нём так прелестна. Воистину небесное создание. Конечно, свадьба состоится не раньше лета, но я всем сердцем желаю им счастья. И крепких сыновей, разумеется.

Девушки остановились и принялись распутывать поводки их собак. Мия сошла с тропинки, делая вид, что ищет для своей собачки палочку среди покрывавшей землю влажной листвы. Разговоры этих девиц были ей не слишком интересны, главным для Мии было не упустить удобного случая, чтобы исполнить своё поручение.

— Аврелия слишком юна, а ранние роды, как говорят, весьма опасны, — едва слышно пробормотала Бэктрисс и подняла свою собачку на руки.

— О, конечно. Но никто не говорит, что Аврелия и любезный господин Викантий обязаны консумировать брак сразу же после церемонии. Дядюшка говорит, что в шестнадцать лет уже будет можно.

— Главный придворный чародей? О… — Бэктрисс ненадолго замолчала, прижимая к груди свою собачку, затем опустила её на землю и погладила по спине. — А как здоровье принцессы Орделии? Насколько я знаю, твой дядюшка…

От одного слова о чародеях у Мии заныла рука, а во рту появился кислый привкус. Она скривилась и потёрла предплечье, про себя поминая всю чародейскую братию недобрыми словами.

— Да, он опекает принцессу, но она… К несчастью, с каждым годом всё хуже. Она и родилась слабенькой, а смерть матушки, её величества королевы Леонетты, совсем её подкосила. Принцесса уже который год не появляется на людях. Дядюшка говорит, что с возрастом её состояние только ухудшается, и дай Длань бедняжке дожить до совершеннолетия. Он, кстати, вскорости прибудет в Портамер.

— Мэтр Кастэвиан? О, прекрасные новости. Твой дядюшка планирует перебраться сюда навсегда?

— Нет, у него здесь какое-то дело. После он сразу же вернется в Виллакорн. Не только здоровье принцессы, но и королевы… требует его постоянного участия.

— Да смилостивится Длань, и чрево её высочества Мальсинты сможет понести, — Бэктрисс одёрнула полы пальто, потревоженные налетевшим порывом ветра.

— Мы все смиренно просим о том, чтобы её чрево укрепилось. Но прошло уже шесть лет с тех пор, как его высочество взял её в жёны, а она так ни разу и не понесла.

— Хвала Длани, что чрево госпожи Фелиссы, супруги младшего брата нашего славного короля, крепко и плодородно.

— Да укрепит его Длань. Вот только приносит оно лишь девочек.

Девицы подошли к одной из кованых скамеечек, и сопровождавшая их служанка положила на мокрое после дождя сидение плед и пару подушек. Девицы присели и оправили свои юбки, Бэктрисс стянула с рук перчатки и достала из сумочки белую круглую коробочку, расписанную золотыми узорами в виде розовых бутонов. Конечно, с такого расстояния Мия вряд ли могла их разглядеть, но то ей и не нужно было. Точно такая же коробочка лежала в кармане её платья. Мия остановилась и стала бросать найденную на земле палку своей собачке.

— Кэсси, — Бэктрисс открыла коробочку, вынула из неё пуховку и принялась припудривать лицо, — ты не находишь, что твои слова звучат как измена?

— Ну что ты, — Кассандра слащаво улыбнулась и принялась отряхивать подол своего платья. — Разговоры о том, что у короля пока что нет прямого наследника — вовсе никакая не измена.

— Несомненно. Как и мечты стать родственницей одного из претендентов на престол.

Сопровождавшая девиц служанка отошла чуть дальше от скамейки, как видно, любуясь видом на затянутый дымкой пруд, по которому степенно плыли белые лебеди, казавшиеся всего лишь более плотными сгустками тумана. Собачки с негромким тявканьем скакали вокруг скамейки, то и дело прихватывая хозяек за юбки, тем самым пытаясь вовлечь в игру. Мия решила, что сейчас самое время. Она присела, ловким движением вытянула из-за голенища сапога спрятанную там кость, покрутила перед носом своей собачки, а потом бросила её к скамейке, одновременно отпуская поводок. Пёсик жадно потянул носом, завилял коротким хвостом и ринулся за столь аппетитной добычей. Которая упала как раз перед собачками тех двух девиц.

Девицы завизжали, когда их внешне благопристойные собачки в один момент стряхнули с себя этот образ, вспомнили повадки своих диких сородичей и с рыком сцепились за право обладать сахарной косточкой.

— Персик! Стой, Персик! — выждав пару секунд, Мия вскочила, подобрала юбки и побежала к скамье.

Разнять собачью свару оказалось не так-то просто. Персик скалился и клацал зубами, тонконогая собачка с каштановой шёрсткой рычала почище волка и даже умудрилась порвать рукав платья служанки, пытавшейся её оттащить. Кассандра верещала как свинья под ножом мясника, а Бэктрисс проявила несвойственную для девицы её положения сноровку и вспрыгнула на скамью. Так получилось, что в какой-то момент коробочка с пудрой выпала из её рук, но Мия успела её поймать и, когда собак наконец-то разняли, с виноватой улыбкой протянула хозяйке. Девицы оказались столь ошарашены произошедшим, что даже ничего не сказали, — только испуганно смотрели на своих собачек, которых наверняка привыкли кормить с серебра и укладывать спать на бархатных подушках. Правда, служанка принялась высказывать Мие, что это она виновата, и попыталась выяснить, кому она служит, чтобы непременно пожаловаться хозяевам, но не слишком усердно. Как видно, больше её беспокоило то, чтобы побледневшие девицы не лишились чувств и благополучно вернулись в свои особняки. Мия посильнее прижала к груди продолжавшую скалиться собачку, неуклюже поклонилась, пробормотала слова извинения и как можно быстрее покинула парк.

Охранник Дома Цветов пропустил её внутрь без всяких вопросов — именно он парой часов ранее выдал ей этого лохматого Персика, будучи уверенным, что какой-то благородный господин и впрямь повелел своей прислуге выгуливать собачку шлюхи, как видно, ублажившей его как никогда прежде. Он уже протянул руки забрать Персика, когда Мия пискнула: «Я отнесу его владелице» — и проскользнула мимо. Охранник, правда, ничего ей и не возразил.

Чтобы подняться на второй этаж, к будуару Булочки, ей пришлось протиснуться мимо деревянных лесов, на вершине которых пара мужчин в заляпанных краской рубахах расписывали потолки. Мия задрала голову и принялась рассматривать плоды их трудов. Работы были в самом разгаре, и половина потолка пока представляла собой чисто белое полотно. Все фрески со Старыми Богами оказались закрашены, там, где работы уже были завершены, вились затейливые цветочные узоры, а в лепных розетках размещались изображения полуодетых дев, никакого отношения к легендам не имевших.

Дверь будуара была приоткрытой, Мия просунула голову в щель, и, убедившись, что подруга не принимает никого из ранних посетителей, прошла внутрь. Булочка сидела на низком пуфике перед одним из зеркал и неторопливо расчесывала свои роскошные волосы. Одета она оказалась куда скромнее обычного, в длинный халат из расписного шёлка, а на шее был повязан платок с большим бантом. Правда, только зайдя внутрь Мия заметила, что в будуаре они не одни — на кресле спиной к двери кто-то сидел, но по уложенным в причёску длинным волосам Мия посудила, что это одна из цветочков.