— Зря это всё. Нам отсюда не выбраться, — пролепетала одна из девушек, обнимая за плечи другую.

— Заткнись, иначе точно не выберешься.

Свой голос Мия не узнала. Ей вообще показалось, что она смотрит на всё со стороны. Словно бы это не она стояла с догоравшим факелом в руках перед клеткой с обречёнными на жестокую расправу пленницами. Не она. Не она быстро огляделась вокруг, а затем подхватила ещё несколько валявшихся на полу, обмотанных промасленными тряпками факелов. Не она, больше ни слова не говоря обмирающим от страха девушкам, вернулась на арену и вылезла из ямы, цепляясь за трещины и щели между досками. Ноготь сорвала тоже не она. Не она быстро пробежала по сидениям и бросила горящий факел между прутьями ближайшей к арене пустой клетки, обитатель которой, как видно, каких-то пару часов назад испустил дух на потеху толпе благородных выродков. Не она спрыгнула на землю, и не она обошла арену назад к той части, где томились пленницы, методично кидая подожжённые факелы вниз, под ярусы сидений. Портамерское лето знойное и засушливое, и лишённая доступа редких дождей трава под ареной давно иссохла, так что загоралась быстро и жарко. Не она с одного раза отперла отмычкой наружный замок, и не она вернулась к клеткам. Точно не она, потому что запертые девушки смотрели на неё с таким ужасом, будто перед ними стояла не Мия, а тот самый единорог. Но это и не была Мия.

— Выходите и ждите моей команды. Когда я крикну — бегите за мной изо всех сил!

Перепуганные девушки не шелохнулись, и ей пришлось едва ли не за руки вытаскивать их, подталкивая ближе к выходу на улицу. Арена уже горела, и снаружи доносились крики, дым стелился по земле, и девушки начали кашлять.

— Чтобы ни случилось, беги, — Мия крепко схватила самую младшую пленницу за руку и глянула в её распахнутые, стеклянные от ужаса глаза. — Как бы ни было больно и плохо, поняла? Я не отпущу твою руку, если будет нужно, я потащу тебя по земле, но ты должна бежать! Поняла?

Девочка не ответила, даже руку Мии не сжала, только стояла в полном оцепенении и судорожно вздрагивала на каждом вдохе. Помещение вокруг заволакивало сизым дымом, евшим глаза. Пленницы с ужасом смотрели на Мию. Она наклонилась, с силой сжала плечи девочки, и, смотря ей прямо в глаза, почти упираясь носом в нос, выкрикнула:

— Чтобы ни случилось, Тилль, беги! Беги! Бежим!

Мия вскочила, схватила девочку за руку, и они побежали.

Снаружи словно разверзлись врата в подземный мир. Арена пылала, пламя лизало деревянные столбы, вырывалось сквозь щели, осыпало горячими искрами траву. Сквозь треск горящей древесины слышались крики стражников и визг зверей. Мия рванула вдоль клеток, но сразу же свернула вбок — клетки тоже горели, огонь быстро перекидывался с одной на другую. Запертые внутри твари выли, скулили и вопили совершенно жуткими голосами. Удушливый дым слепил, стискивал горло железными тисками, каждый вдох обжигал внутренности. Мия бежала почти наугад — всё заволокло дымом, вокруг виднелись только яркие всполохи пламени и смутные контуры зданий. Правда, светлые тряпки, в которые были одеты пленницы, тоже бросались в глаза. Если бы ей хватало дыхания, Мия бы выругалась.

— Сучки сбежали! — услышала она отвратительный голос за спиной.

В груди невыносимо жгло, в ноги словно воткнули раскалённые железные штыри. Мия услышала короткий женский крик и звук падения тела. Она сжала зубы с такой силой, словно пыталась раскрошить их — останавливаться нельзя! Их побег уже заметили, и той девушке они уже ничем помочь не смогут. Нужно только бежать, бежать вперед, чтобы ни случилось — бежать!

Дрожащую руку девочки, хрупкую, словно веточка, она сжимала с такой силой, что почти могла её переломить. Мия чувствовала, что ещё немного — и малышка упадёт, не выдержит этой гонки, и придётся тащить её, и тогда… Мимо, на расстоянии меньше вытянутой руки, просвистел арбалетный болт. Мия вильнула в сторону, потом резко — в другую, ни на миг не ослабляя хватку. Позади верещали горящие звери и кричали стражники. Впереди были только деревья. Где же ограда? Неужели они бегут не в ту сторону?

Краем глаза Мия увидела, как горло ещё одной бежавшей рядом девушки разорвало алым фонтаном, и её тело ничком упало на землю.

— Ещё одна готова! — опять этот мерзкий голос. — Эй, Лок! К тебе цыпочки бегут!

Впереди наконец из сумрака вынырнула каменная стена ограды, но Мия не успела обрадоваться — у стены стоял один из стражников, кажется, тот самый, который вечность назад обещал спустить собак на Мию и её попутчиков. В одной руке он сжимал аркебузу, другой — шарил в закреплённом на груди патронташе.

Понимание того, что она сейчас умрёт, её почти не тронуло. Ноги словно сами по себе, больше неподвластные воле, остановились, подошвы сапог скользнули по траве, тело потеряло равновесие, но чудом устояло — и это было хорошо, правильно, — она не хотела бы встретить смерть, стоя на коленях. Малютка тоже едва не упала, но схватилась за бедро Мии и прижалась к ней. В руке стражника сверкнул серебристо-голубоватым светом маленький шарик — как видно, магический заряд. Гнусно улыбнувшись, он закинул шарик в небольшое отверстие на стволе, повыше поднял аркебузу, так, что её расширявшееся дуло словно глаз уставилось прямо в лоб Мие, и нажал на предохранительный затвор на боку ствола.

— Мы добежали, Тилль. Мы почти добежали, — она положила руку на плечо девочки, слегка поглаживая и крепче прижимая к себе.

Раздался… выстрел?

Нет, душераздирающий крик откуда-то сзади. Мия не успела испугаться, даже не дёрнулась, она всё продолжала смотреть словно бы со стороны, через мутное толстое стекло наблюдая за всем: как тело стражника перед ними вздрогнуло после того, как в его лоб с отвратительным звуком трескавшихся костей вонзился арбалетный болт, как выпало из его рук оружие, как тело повалилось на траву. Крик позади утратил всяческое сходство с человеческим, Мия также медленно, словно двигаясь в толще воды, обернулась посмотреть, что там происходит, и увидела, как вырвавшийся на свободу единорог размазывает по земле то, что раньше было стражником с арбалетом. Шкура твари тлела в нескольких местах, кончик короткого, похожего на ослиный, хвоста горел, и обезумевший от боли зверь метался с утробным воем.

Вид горящего единорога наконец вернул Мию в реальность. В любой миг их могли увидеть либо этот зверь, либо другие стражники. Нужно было действовать быстро. Кроме малышки, продолжавшей цепляться за рубашку Мии, рядом на четвереньках стояла другая девушка, с длинными тёмно-русыми волосами и в разорванной по шву длинной рубахе. Она надсадно кашляла и пыталась отдышаться. Остальные не добежали, но у Мии не было времени думать об этом.

Быстро размотав закреплённую вокруг пояса верёвку, она метнулась к стене и забросила кошачью лапу наверх. Несколько раз сильно дёрнув, убедилась в том, что та держится крепко.

— Быстро лезь наверх! — она схватила продолжавшую кашлять девицу за руку и толкнула вперед.

— Я не смогу! — заскулила та, размазывая слёзы по лицу.

— Сможешь, дура, если жить хочешь! Ногами в стену упирайся и ползи!

Пока девица кое-как карабкалась наверх, Мия подхватила выпавшую из рук стражника аркебузу, упёрла приклад в плечо и огляделась в поисках цели. Единорог их не заметил и уже куда-то ускакал, в устилавшем землю дыму не было видно ничего, кроме всполохов пожаров. Сплюнув, Мия направила аркебузу в ту сторону, откуда раздавались приглушённые крики и нажала на спусковой крючок. Прогремел выстрел, приклад сильно ударил её в плечо, боль вышибла слёзы из глаз. Вокруг запахло так, как пахнет иногда после грозы. Морщась от боли, Мия отбросила ружье и, глянув на висевший на трупе патронташ, быстро вытащила из-за голенища кинжал. Магические заряды ей пригодятся. Если они выберутся, конечно.

Девица, видно от страха нашедшая в себе силы, уже забралась наверх и сидела на стене, Мия подхватила малышку на руки, забросила себе на спину, велела крепко держать её за шею и тоже полезла наверх. С грузом подниматься было тяжело, но она справилась. Поднявшись, она перекинула верёвку, закрепила крюк так, чтобы можно было слезть вниз, и обернулась к девушке, пытавшейся унять колотившую её дрожь: