Кто-то возмущённо вскрикнул, кто-то захихикал, а стоявшая рядом с Мией девица в попытке унять рвущийся наружу смех гортанно булькнула. Мастер оттолкнул от себя подскочившую Иду и метнулся в центр амбара. На лбу у него вздулась вена, а ноздри трепетали как у загнанной лошади. Он обвёл пылающим яростью взглядом стоявших перед ним и остановился на Мие. Как видно, её смятение не укрылось от этого цепкого взгляда, и мастер направился к ней. С каждым его шагом ноги Мии всё больше слабели, словно кости в них рассыпались в труху, но взгляд она не опустила и смотрела на него уверенно и, пожалуй, даже с вызовом. Он уже занёс руку для того, чтобы отвесить ей пощечину, но в последний момент остановился, окинул Мию оценивающим взглядом и спросил:
— А не слишком ли ты дерзкая, кудряшка?
Собравшись с силами, Мия вздёрнула подбородок и ответила:
— В самый раз для Гильдии.
Голос её почти не дрогнул. Мастер ничего ей не сказал, только поправил заколотое брошью с изумрудами жабо и бросил дядюшке Герину:
— Эту я тоже забираю.
Лицо Вагана, да и всё вокруг подёрнулось рябью, словно бы отражалось в глади воды, в которую кто-то бросил камень, расплылось и уплыло. Волны воспоминаний снова подхватили Мию, закружили и понесли прочь. Она глубоко вдохнула.
И нырнула глубже.
Она знала, что ей нужно опуститься на самый низ этого бескрайнего океана воспоминаний. Она знала, что хочет увидеть. И знала, чего видеть не хочет. Но плывя против течения своей жизни, она неуклонно приближалась к тому дню. Мия изо всех сил пыталась отбиться от этого момента, но он притягивал её без возможности увернуться.
Водоворот безжалостно затянул её в, возможно, самый страшный день в жизни.
Нет.
— И как же собрать три сотни золотых? — с сомнением спросила Мия.
— Нужно просто начать. По одной монетке — раз, два, три, — как бы подтверждая свои слова, Тилль начала загибать пальцы один за другим, от усердия даже высунув изо рта кончик языка, — четыре, пять. И когда-нибудь обязательно скопишь.
Она показала Мие растопыренную пятерню и рассмеялась. Солнечные лучи, отражавшиеся от витражей на фасаде церкви святого мученика Флавиана, прыгали по её волосам и отражались в серо-голубых глазах. Мия улыбнулась в ответ, взъерошила и без того спутанные светло-русые волосы девочки и обхватила её за плечи. С площади перед церковью они свернули на Прядильную улицу, ведущую к рынку.
— Где ты их возьмёшь-то, эти золотые? — фыркнула Ида, которая шла рядом с Мией.
Тилль в ответ только пожала плечами. Наверно, эту часть своего блестящего плана по выкупу из Гильдии она не продумала. Тилль иногда такая наивная. И не слишком-то умная.
— Если украдёшь, тебя казнят, — продолжила Ида, — повесят за твою тупую голову, и твой язык посинеет и…
— Заткнись! — рыкнула на неё Мия.
Она даже хотела стукнуть Иду в плечо, но та отмахнулась и злобно зыркнула. И что с ней сегодня такое? Злая, как некормленая собака. Позади раздался заливистый свист, и они отпрянули к стене дома, уступая дорогу пятерым верховым кавалеристам.
— Можно выйти замуж, — проворковала Булочка, провожая взглядом обтянутые белыми мундирами широкие спины офицеров, — и тогда твой муж за тебя заплатит.
— И кто же такой щедрый, чтобы за уличную девку золотом платить? — заворчала Ида.
— Какой-нибудь молодой господин, наследник большого состояния. Ну или сын богатого купца. Или даже принц заморской страны, — мечтательно сказала Булочка и захихикала.
Мия широко улыбнулась в ответ. Булочке только дай, она хоть весь день об этом трепаться будет. Раньше Мия и сама любила о таких вот глупостях помечтать, но сейчас… Нет, не нужен ей никакой принц, или купец, или ещё кто. У неё теперь есть Лис, и он в сто раз лучше любого, пусть даже самого благородного господина! Воспоминание об их последней встрече в порту колко вспыхнуло в животе и спустилось ниже дразнящей щекоткой. Наконец-то это произошло! Правда, было очень больно, но девочки постарше говорили, что первый раз всегда больно, а потом уже будет приятно. Сама Мия пока никому не сказала. Ей отчего-то хотелось как можно дольше носить в себе эту трепетную тайну. Конечно, скоро она всем расскажет. А может, и не нужно будет, все сами узнают, увидят, как они целуются, или сидят где-нибудь в укромном уголке в порту, или как Лис на неё смотрит. Она сощурилась от яркого солнца и от захлестнувших её мыслей.
— Ты даже тупее этой ссыкухи, если и впрямь думаешь выйти за благородного! — выплюнула Ида и указала на Тилль.
Мия хотела было ударить её, уж больно мерзко сегодня вела себя Ида, но тут её толкнула бедром дородная женщина в тёмно-коричневом платье и светлом переднике поверх него. Женщина несла в руках корзину, доверху заполненную продуктами. Зря она, конечно, это сделала. Ну ничего, вот как придёт на свою кухню и как недосчитается куска мягкого сыра, покрытого маслянистой корочкой белой плесени, вот тогда и поймёт, что нечего локтями размахивать.
— Или можно выйти за чародея! — не унималась Булочка. — Им стоит только пальцами щёлкнуть — и сколько хочешь золота появится, хоть целый мешок!
— За чародея? Ф-у-у, ты видела нашего мэтра? — тут же выкрикнула Мия и сморщила нос. — Он же седой, лысый и во-о-от с такой бородой.
— Ну есть же молодые и симпатичные…
— Ну ты и скажешь, симпатичные! Они все старые, злые и уродливые!
Они уже вышли на шумную рыночною площадь и теперь протискивались меж заваленных фруктами и овощами прилавков, то и дело уворачиваясь от спешащих навстречу покупательниц. В руке у Иды появилась груша, а Мия ловко стянула с лотка на шее какого-то мальчишки леденец на палочке и протянула его Тилль. Та расплылась в улыбке, обняла Мию и сунула леденец в рот.
— А свой первый золотой, — как ни в чём ни бывало продолжила Тилль, — нужно спрятать в самое надёжное место, а лучше всего где-нибудь закопать. И тогда они будут появляться и появляться!
Ида издевательски засмеялась, а Мия задумчиво прикусила губу. Может, малышка Тилль права и надо так поступить? Закопать где-нибудь её первый золотой, посадить его в землю, словно персиковое семечко, и на том месте вырастет большое дерево, а вместо плодов на нём будут расти золотые монетки. Мия поджала губы и опустила взгляд, рассматривая разложенные на лотке булочника пирожки. Нет, золотой ей жаль. Его же подарил ей Лис, как символ их любви. Конечно, он богатый, золотых у него много, но этот-то особенный. Мия хранила его под своим набитым соломой тюфяком и каждый вечер рассматривала, крутила в пальцах, мечтала о тех временах, когда она перестанет быть крысёнкой, станет женой Лиса и у них будет много-много золотых. От мыслей о нём в животе снова растеклось волнующее тепло. Когда они снова встретятся? Тогда, на складе старых парусов, он обещал, что теперь они всегда будут вместе, но с тех пор прошла неделя, а они так ни разу и не увиделись. Нет, это нормально, он же взрослый и занятой, у него наверняка куча дел. Но Мия просто ужасно соскучилась. Нужно сегодня вечером обязательно найти его и…
— Малявка, ты тупее плавникового бревна, если веришь в такие сказочки! — скорчив презрительную гримасу выдала Ида.
— Да хватит лаять, как злобная сука! С этими словами Мия подскочила к Иде, хотела толкнуть её или даже врезать по наглой прыщавой морде, но та успела увернуться, и Мия растянулась бы на округлых булыжниках, которыми была вымощена рыночная площадь, если бы в последний момент её не подхватила Булочка. Мия злобно сплюнула, повернулась и, откинув с лица разметавшиеся кудри, глянула на Иду. Та стояла прямо перед ней, скрестив руки на груди и поджав губы.
— А ты просто шлюха, — процедила она.
Слово обожгло, как жёсткая пощёчина. Мия почувствовала, как запылали щёки и даже кончики ушей. Она не шлюха! Она ни с кем и никогда, ну кроме Лиса, конечно. Но они же любят друг друга! И когда-нибудь обязательно поженятся, произнесут слова брачной клятвы перед статуей Демитии — Мия не сомневалась, что Лис, как и она, выберет в покровительницу их брака богиню, защищавшую воров. И они всегда будут любить друг друга, и у них будет много золота, и большой дом, и… Мия почему-то была уверена, что их дом будет стоять на берегу реки, и вокруг будет расти много-много яблонь, которые каждую весну будут расцветать бело-розовыми цветами, и весь двор будет усыпан лепестками, словно снегом.
