— Ну что ты, милая, они не станут этого делать, — попыталась вразумить её Изелла.

— Конечно станут! — Вскочила со стула Пальмира и принялась мерить шагами залу. — Вот что им ещё делать? На полях работают хлеборобы, грязь убирают слуги, за домом следят их бедные жёны, а этим-то что остаётся? Турниры и осады чужих замков! Вот они только и делают, что устраивают турниры и нападают на чужие владения. Гадкие рыцари!

— Горан мерззсский ччервь, шшс, — прошипела Сибилла.

— Да-да, Горан – мерзкий червь, но на мой замок нападёт Брэнот, — уверенно заявила Пальмира.

Я непонимающе на неё уставилась, но леди Катуньская и не думала вдаваться в дальнейшие разъяснения.

— Почему? — Не вытерпела я.

— Потому что у него самый уродливый замок, — развела руками Пальмира, будто объясняла само собой разумеющееся. — Ты же видела его замок и мой. Можешь представить как он завидует! Как он потирает руки, предвкушая как захватит его и будет жить в нём!

Я вообразила Брэнота, одетого во всё розовое с самодовольной ухмылкой расхаживающего по резиденции Пальмиры и едва сдержалась, чтобы не прыснуть со смеха.

Верховная сделала очередную попытку произнести речь, но на этот раз её прервал шум снаружи.

— Я выясню что там, верховная, — угодливо предложила Изелла и поспешила к двери.

Все замерли в молчании.

Наконец мама вернулась с круглыми от удивления глазами.

— Это разбойники, требуют вернуть какие-то капканы, — доложила она.

— А! Вот! Разбойники! Я же говорила! Это – разбойники! Требуют выкуп! — Торжествующе завопила Пальмира.

— Идёмте, сестры! — Воинственно двинулась вперёд Йохана, остальные члены ковена гордо последовали за ней.

— Побудь здесь, милая, не надо тебе зря кромсать пальчики, — затормозила меня мама.

Оставшись одна, я выглянула в окно. Перед теремом собралась вся лесная братия, человек сто не меньше. Послышались крики Пальмиры, воздух сотрясло волнами магии и понеслось. А ведь камнем их преткновений была я. Упс. Ну что ж поделать. Покойтесь, душегубы, с миром.

Хотела было усесться обратно на стул но тут услышала какое-то странное рычание с чердака. Потом снова. Не сдержав любопытство поднялась наверх и тут предо мной предстало нечто в клетке с железными прутьями. Это нечто походило на голую обезьянку, нет – на сатира! Маленькие рожки, копытца на мохнатых козлиных ножках, лицо напоминает человеческое, ослиные уши и хвост с кисточкой.

— Да что ты такое? — Наклонила я голову, чтобы получше рассмотреть это диво дивное.

И вдруг существо открыло рот и изрекло:

— Я – аггроррхх, грусная ведьма, аггррхх!

Я отшатнулась.

— Ты… говоришь? – Пролепетала я.

Существо или Агрорх, как оно себя назвало не ответило только нечленораздельно рыкнуло в мою сторону. А мне сделалось жутко любопытно.

— И давно ты здесь, Агрорх? — Спросила я, назвав его по имени, может сменит гнев на милость и соизволит пообщаться.

Хотя разумное существо и в клетке… Наверно общаться ему хочется меньше всего.

Сатир, а я склоняюсь к мысли, что это сатир, обхватил руками клетку и просунул между прутьями часть своей головки насколько смог.

— Аггррх, четыррре дня, четыррре ночи! Осталось ещё тррри ночи! Ещё тррри ночи!

Семь дней.

— А что потом? — Спросила я.

— Ведьмы станут ррррвать моё тело, впиваться зубами в мою плоть! Аггррхх! Гнусные ведьмы! И ты тоже – гнусная ведьма! Поди прррочь! Поди прррочь, гнусная ведьма! Аггррхх!

Я отшатнулась. Если существо право, то это ужасно. Внизу послышался шум. Ведьмы возвращались. Не хотела, чтобы меня застукали здесь и поспешила вернуться в первый этаж.

— О, если бы ты видела что стало с этими лесными приживалками! — Подпрыгнула ко мне ведьма-альбиноска, то ли Аида, то ли Ауда.

— Пальмира даже не использовала сплетения! Те, кому посчастливилось удрать, больше и носа не покажут в нашем лесу! — Подбежала с другой стороны вторая сестра.

— А она всё кричала «Куда вы бежите!», «Вам некуда деться!», «Сюда! Ко мне! Ближе!» — Подхватила снова первая близняшка.

Ауда и Аида повели меня на кухню, где в тончайших подробностях описали как леди Катуньская основательно разнесла всю лесную братию почти без помощи остальных сестёр и при этом не вытягивала жизни чистой магией, а использовала подручные средства, но и этого оказалось довольно. Йохана в начале была настроена на переговоры, но Пальмира сразу перешла к делу.

Проснулась под мамино пение. Хотя она не напевала, а скорее мурлыкала знакомую колыбельную мелодию, но так бодренько, что колыбельной её и не назовёшь.

— Глазки открывай и давай вставай!

— Это что сплетение? — Сонно пробурчала я.

— Нет, милая, — рассмеялась Изелла, — просто хороший день лучше начинать сначала.

— И чего в нём такого особенного? — Я привстала на локте.

— Мы теперь вместе и у нас каждый день особенный, — парировала мама. — А когда ты станешь могущественной ведьмой, отмеченной самим Властелином, у нас вообще жизнь потечёт как по маслу. Вот, смотри-ка, твоё платье на ритуал.

Изелла продемонстрирована висящее белое платье в пол, довольно закрытое.

— Расскажи побольше о ритуале, — зевнула я. — Что там надо делать? Мне слова какие-нибудь заучивать?

— Нет, ничего заучивать не надо, — махнула рукой Изелла. — Тебе нужно просто там быть.

Я угукнула, но суть ритуала меня волновала всё больше. И что значит придёт Властелин? Это же в метафорическом значении, надеюсь. Почему о ритуале так отозвался Дарек? Почему природницы называют его мерзостью? Очернить тело – значит вывалиться в грязи в качестве символа загрязнения плоти или что похуже? И что будет с Агрорхом?

Ели мы обычно не в полном составе. Вот и сегодня отсутствовал верховная, Дарек и Пальмира. Последняя готовила замок к вторжению Брэнота. Хм, а что если лорд Макотский решит-таки спасти Велизара и впрямь нападёт на розовое безобразие? «А! Я же говорила!» — станет тогда негодовать Пальмира. Хотя замок Пальмиры и впрямь хорош, что скрывать.

На столе у нас стояло блюдо из жаренных грибов с бобами которое пустили по кругу и каждый положил себе пару ложечек. Скажу прямо, ведьмы не тратили силы на украшение пищи как это делала Изелла когда работала в замке стряпухой. Из воздуха еда тоже не получалась – только иллюзия. Вот и ели обычную такую человеческую незамысловатую пищу.

— Чуть не забыла! — Встрепенулась одна из близняшек, то ли Ауда, то ли Аида и приволокла из прихожей корзинку с голубикой. — Это принесла лесная замухрышка, сказала Фотинии в благодарность. Я её пригласила войти, но она ни в какую. Отдала корзинку и убежала как ошпаренная. Фотиния, корзинку на стол поставить или к себе заберёшь?

Последние слова близняшка произнесла так тихо и посмотрела на меня такими щенячьими глазами, что сразу стало понятно, что ей страсть как хочется голубики.

— Ставь на стол. Буду рада поделится с будущими сёстрами, — улыбнулась я.

— А, эта та пигалица, за которую вступилась Фотиния в замке Брэнота, — припомнила мать. — Рыцари посчитали её ведьмой и собирались сжечь.

— Горан – мерззсский червввь, шсс, — вставила Сибилла свою коронную фразу.

Блюдо с голубикой быстро опустело. Единственное что там осталось – золотой лепесток. Я потянулась за ним, но одна из близняшек меня оборвала.

— Там ничего нет, мы всё съели, — сказала она.

Лепесток был ярким и искрился золотом. Но почему кроме меня никто не обращает на него внимание?

— Эй, погодите, там что-то есть, — заметила вторая близняшка и наклонила к себе корзинку. — Тут нацарапано «беги».

Я нагнулась и тоже увидело надпись. Рядом с лепестком.

— Лесная пигалица хочет рассорить нас, — зло прошипела мама.

— Что значит «беги»? — Деланно наморщились ведьмочки альбиноски.

— Беги за солнцем, — предположила одна.

— Беги за голубикой, — включилась в игру вторая.

Близняшки вскочили из-за стола, шлёпнули меня с двух сторон по плечам и с криком «Теперь ты беги!» ускакали за дверь.