Они почти бежали по узким каменным коридорам и переплетениям открытых галерей. Повсюду, слышался топот и голоса, мелькали белые одежды и растрепанные длинные волосы служителей. Похоже, что все в Приюте Цицелии пробудились и следовали в одном направлении.

Кир и подумать боялся о том, что мог вытворить дракон-император, если Фрол Зерион не смог с этим справиться, а прочие служители растеряли всю свою безмятежность, и, подобрав подолы мантий, с топотом неслись вперед.

Брат Сильвий не мог толком ничего объяснить. Кир понял только, что дракон-император так и не отошел ко сну. Он прогнал всех служителей, и даже Фрола Зериона, и долго находился один в своих покоях, а затем вышел и приказал собрать всех каменных колдунов, что были среди служителей и привести их к Иренеусовой скале.

Они спустились вниз и, прошли по подъемному мосту, перекинутому через ручей. Было еще темно, но небо светлело на востоке, обещая скорый рассвет. Возле скалы уже собралось не меньше сотни служителей. Завидев Кира, они почтительно расступались, давая ему пройти вперед.

Пробравшись через толпу, Кир замер. Открывшаяся ему картина, была странной, но не настолько ужасной, как он себе представлял.

Не доходя шагов двадцать до скалы, опустившись на колени, подавшись вперед и погрузив свои пальцы и длинные острые когти в раздробленную землю, сидел дракон-император.

Если служители и сумели разобраться без сестры Акилины, где у него верх, а где низ, и как следует его правильно мыть, то теперь все их усилия пошли прахом. Светлые волосы лежали в пыли, колени, руки и ступни были все перепачканы. Он был лишь в тонких нижних одеждах, и Кира даже кольнуло желанием накинуть ему на плечи свой плащ. Остановило его лишь то, что, похоже, ночная прохлада ничуть не мешала дракону-императору и едва ли он ее вообще замечал.

Он медленно разрывал перед собой землю, и что-то шептал себе под нос.

Один из служителей, подойдя к нему, наполнил своей энергией вещательный кристалл и тот загорелся, озаряя все вокруг бледным розовым светом.

Обычно, дракон-император обращал на вещательные кристаллы внимания меньше, чем на мух. Тех он хотя бы ловил, кристаллы же вовсе его не интересовали. Однако, в этот раз все было по другому.

Резко вскинув руку, он не глядя, выхватил у служителя кристалл и сжал его в пальцах так сильно, что тот пошел трещинами, а затем с хрустом лопнул.

— Разве ты не знаешь, что очень грубо запечатлевать, кого-то не спросив разрешения? — поинтересовался дракон-император, глядя на побледневшего служителя сквозь пелену спутанных волос. — Чтобы больше без нашего спросу не смели нас запечатлевать.

До смерти перепуганный служитель упал ниц, марая в пыли белые одежды, но Андроник Великий словно вовсе о нем забыл.

— Где каменные-колдуны? — спросил он у Фрола Зериона.

— Ваше величество, я созвал всех каменных-колдунов, прибывших в Приют Цецилии, — почтительно, опустившись на колени ответил Фрол Зерион.

Он не выглядел ни испуганным, ни удивленным, хотя и был немного бледен, и принимался порой кусать губы, чего раньше Кир за ним никогда не замечал.

Вперед выступили шестеро служителей — четверо мужчин, и двое женщин. Дракон-император поманил их пальцем, и когда они приблизились к нему, принялся шепотом им, что-то объяснять.

Киру показалось, что подойти к ним поближе, и прислушаться, будет невежливо и также это могло бы рассердить дракона-императора, который и без того пребывал в мрачном и непредсказуемом расположении духа.

Оставшись стоять на своем месте, Кир огляделся. К своему удивлению, в толпе белых одежд, в глаза ему бросилось лазурно-синее платье, украшенное воланами и шелковыми цветами. Среди служителей, обхватив себя за плечи, стояла графиня Дэву.

Похоже, она так и не легла спать. Ее волосы, хоть и растрепались, были все еще убраны в высокую прическу. Графиня мелко дрожала на прохладном ночном ветру.

— Вам холодно? — спросил Кир, подойдя к ней. — Вот возьмите.

Он протянул ей свой плащ. Она не стала отказываться и накинула его на плечи.

— Что здесь происходит? — шепотом спросила она.

— Не берите в голову. Все в порядке, — отмахнулся Кир. — Как вы здесь оказались?

— Мне не спится. Я все переживаю за моих бедных голубушек. Представьте, ведь они тоже мерзнут, где-то сейчас, совсем одни… Я бродила вдоль ручья, и хотела уже возвращаться к себе, когда увидела, что здесь все собрались…

Пока они разговаривали, каменные-колдуны успели взявшись за руки, встать в круг возле Иренеусовой скалы.

Они готовились колдовать.

Земля едва заметно дрогнула и в середине их круга образовался разлом. Он медленно рос, открывая идущий вглубь темный туннель.

Разорвав круг, один из каменных-колдунов опустился на колени перед драконом-императором.

— Прошу прощения, ваше величество. У нас не хватит сил на большее. Если вы желаете расширить проход…

— Не желаем. Хватит и такого, — прервал его дракон-император. — Мы же не собираемся, провести сквозь него дракона. Будет достаточно, если сможет пролезть и хрупкая девушка.

Подойдя к пролому, он опустился возле него на колени, и подавшись вперед, опираясь на руки, вгляделся в темноту.

Из пролома смотрела тьма. Казалось, что она дышит, и тихо зовет.

Впервые за долгое время Агата проснулась от пения птиц, и первых робких лучей солнца, гладивших лицо. Было еще по утреннему прохладно, и выпутавшись из одеяла, она зябко поежилась.

Лили уже проснулась и осматривала ступни Лидии, раны на которых, ее стараниями, успели слегка затянуться. Магда сидела в ворохе из одеял, силясь разлепить глаза, а Пинна делала странные упражнения, стоя на берегу озера.

Вскоре все занялись делом. Им надо было поспешить, чтобы успеть пройти, как можно больше до жары. Если они верно сориентировались по картам, то до Иренеусовой скалы им был едва ли день пути. Уже вечером их путешествие закончится.

Пинна наловила рыбы, и жарила ее теперь на костре, чтобы они могли, как следует подкрепиться прежде, чем выступить в путь. Магда и Лили углубились в рощу, собирая орехи и фрукты, чтобы взять их в дорогу.

Агата пасла ферналей. Фран и Тия бродили по мелководью, ловя и заглатывая живьем рыбу. Эри подпрыгивала возле фруктовых деревьев, срывая клювом сладкие персики, и груши, и смешно пища, когда ей попадались кислые, зеленые яблоки. Фифи и Лури разрыли нору водяных крыс и теперь грозно клокотали, деля добычу.

Агата, наблюдала за ними, сидя на большом валуне, и порой окликая кого-то из птиц, слишком далеко отошедших от стада.

Фернали были поистине удивительными созданиями, и Агата не уставала ими восхищаться. В пути они могли сами добывать себе пропитание, а если натренировать их особым образом, то помогали и своим хозяевам в охоте.

Они ели все, что мог разорвать или раздробить мощный клюв и острые когти. Даже самые ядовитые твари, вроде императорских кобр или краснорогих лягушек годились им в пищу.

Пока все были заняты, одна только Лидия бездельничала, но ей это было простительно. Она спасла их всех, и Агате до сих пор не верилось, что ради них, она стерла в кровь ноги.

Спасая свою нежную кожу от солнца, Лидия прихрамывая доковыляла до входа в пещеру, и уселась там, прижавшись спиной к большому валуну и прикрыв глаза.

Вскоре вернулись Магда и Лили с полными охапками орехов и фруктов, которые они рассовали по седельным сумкам. Поев рыбы, приготовленной Пинной и набрав полные бурдюки воды, из струящегося со скалы водопада, принялись готовиться в путь.

Агата засвистела, подзывая ферналей. Фифи, Фран и Тия тут же к ней подошли. Пинна сама позвала Лури и так клокоча подбежала к хозяйке.

Одна только розовая Эри, принадлежавшая Лидии, сделала вид, что не услышала, и продолжала обрывать фруктовые деревья.

— Эри! — окликнула ее Агата, но та даже крылом не повела.

Агата пошла к ней, и та оглядываясь, принялась от нее улепетывать.

— Вот дуреха! — рассердилась Агата.