— Толку-то? — пробурчала Агата. — С Отбора меня все равно уже считайте, что выгнали.
Ее уложили на чистый тюфяк, набитый сеном. Лежа с закрытыми, она слышала шаги и приглушенные голоса, хлопотавших за ширмами целителей. Издалека доносились разговоры вельмож, чей-то смех и клекот ферналей, которым наскучило стоять в загоне.
Агата шмыгнула носом и дала волю слезам. Ей было так обидно и больно от того, что она проиграла. А еще она боялась гнева княгини Дуаре и того, что будет дальше. Лидия теперь точно вылетит с Отбора, а ее мать изничтожит всю их семью.
В то же время Агата чувствовала и странное освобождение.
Все, что мучило ее в последние дни вдруг стало не важно. Она проиграла, и ей предстоит покинуть Отбор, но все беды и темные мысли, страх и грызущие сердце желания — все осталось позади.
Она была свободна и могла теперь, строить свою жизнь, как пожелает.
Агата вдруг поняла, что мнение мачехи, и даже мнение отца уже ничего для нее не значили. Она была совершеннолетней, а значит, могла и по своей воле уйти из дома.
Кодрат Таноре потерял семью во время Великого неистовства и, не желая становиться воспитанником служителей, собиравших тогда по всей Альторе сирот, сбежал вместе с бродячими артистами. Они научили его ловко держаться ферхом, и показывать разные трюки. С тех пор, однако, у него осталось жгучее отторжение к трюковой дрессировке птиц.
Сбежав и от артистов, он долго путешествовал по Южным княжествам, участвовал в скачках и играл в фернальбин. Затем принялся объезжать птиц, и разводить их на продажу.
Агата подумала о том, что и она могла бы как он — стать путешественницей и авантюристкой и самой сделать свое имя и сколотить состояние.
Ее все еще мучило чувство вины перед отцом и семьей, ведь связавшись с княгиней Дуаре она всех их подвела. Однако же, чем больше Агата перекатывала мысли у себя в голове, тем больше ей казалось, что и эту беду можно решить.
Она расскажет обо всем отцу, и они вместе решат, что им делать. Может быть они даже уедут из Арлейского княжества, снова будут путешествовать и скитаться по южным землям, а может, напротив, переедут в столицу, или даже отправятся на Вольные острова. Едва ли княгиня Дуаре была настолько могущественна, чтобы всюду за ними следовать.
К ней подошла целительница. Сняв компресс и осмотрев ее, сказала, что все в порядке и Агата может идти. Глаза все еще побаливали и слезились от света, когда она вышла из шатра, но ей уже было гораздо лучше.
Последний день турнира подходил к концу. Девушки отыграли свои партии и ждали, пока служители подсчитают результаты и огласят списки, прошедших Испытание медного кольца.
Опустив голову, Агата смешалась с толпой, одетых в алые платья невест. Почему-то ей не хотелось искать подруг и казалось, что лучше будет остаться одной. Тем не менее, когда к ней подбежала Исора и обняв за талию, притянула к себе, она испытала странную радость и теплоту.
— А вот и ты, светлячок! — лукаво улыбнувшись сказала Исора. — Как прошла игра? Я видела, что тебя увели в шатер к целителям.
Насупившись, Агата рассказала ей о невезении с глазами, принесшими ей поражение, а Магде победу.
— Ну и дела! — покачала головой Исора. — Дай-ка посмотрю! И правда, все еще красные. Но, ничего! Не падай духом, быть может, ты сможешь пройти дальше. Ведь ты так хорошо показала себя вчера.
— На фернальбине моя команда проиграла, — расстроено сказала Агата. — А в первый день, я споткнулась и упала.
Тем временем, вперед вышли служители и принялись выписывать итоги турнира на аспидной доске. Таких досок было много по всему лагерю, и, сейчас, одновременно на всех них, должны были появиться результаты.
Впереди всех была Елена. В этом не было ничего удивительного, она всегда и во всем была хороша. Сразу после нее шла Пинна.
Агата с интересом следила за тем, как появлялись надписи, выискивая знакомые имена. Она с удивлением отметила, что имя Лидии было достаточно высоко. Быть может и она сама, и княгиня Дуаре ошибались, и юной княжне вовсе не требовалась ничья помощь. Она успешно справлялась с испытаниями и даже стала одной из фавориток дракона-императора.
Исора тоже выбилась вперед. Агате стало совестно, что она так была занята переживаниями о себе, что совсем не следила за тем, как подруга проходит испытание.
— Поздравляю тебя! — прошептала Агата, гладя ее по плечу.
Исора тепло улыбнулась ей в ответ.
Одним из последних написали имя Магды и все.
— Уважаемые госпожи! — откашлявшись обратился к ним служитель, писавший имена. — Если вы видите здесь себя, то вам следует подойти к графине Дэву. Она будет ждать вас возле императорских трибун. Вы проходите в Отборе дальше и до конца вечера, на торжественной церемонии, его величество одарит вас медным кольцом. Если же вашего имени здесь нет, то это означает, что вы выбываете и после пира, вам следует вернуться в шатры. Завтра утром вы отправитесь в Альтору.
Раздался недовольный гул. Едва ли треть от всех девушек, прошла дальше.
В списках не было имени Лили. Оглянувшись, Агата нашла ее взглядом. Та стояла бледная и потерянная. Ее глаза увлажнились, она явно была огорчена тем, что так скоро покидает Отбор и больше не увидится со своим возлюбленным.
Магда, утешая, гладила ее по спине и плечам, а сама светилась от радости, как начищенная до блеска медная монета.
Виола и Клавдия, а также по меньшей мере половина подруг Елены, также должны были покинуть Отбор.
— Как же так! — причитала Виола. — Как же Елена теперь без нас.
— Пожалуй, она прекрасно справится со всем и без нас и без всех остальных, — проворчала ей в ответ Клавдия. — Вместо того, чтобы стенать, думай лучше, где достать монет, чтобы преподнести достойный подарок на ее свадьбу с драконом-императором.
Забыв о собственных невзгодах, Агата с интересом слушала их разговор, когда ее отвлек безумный крик, похожий на вой стаи голодных волков. Не в силах смириться с исключением, Фелиция повалилась на землю, и каталась теперь, дергая руками и ногами, словно в конвульсиях.
Ренита, с которой они были особенно дружны, бросилась было к ней, чтобы успокоить, но вокруг Фелиции вдруг вспыхнуло кольцо пламени, и та испуганно отшатнулась назад.
— Фифи, ну что ты? Ну зачем? — испуганно причитала Ренита, переступая с ноги на ногу.
Агате стало и смешно и странно от того, что к Фелиции, кто-то мог ласково обращаться точь-в-точь, как к ее фернали.
— Ну и безумная! — сказала Исора, отходя назад от бьющего в лицо дыма.
— Я бы наверно раньше тоже так себя вела, — прошептала в ответ Агата.
Служители плеснули на Фелицию из бочки воды, но это не помогло, огонь вокруг нее разгорелся едва ли не жарче.
— Это же дракон-император! — крикнул кто-то, и забыв о Фелиции, все уставились на далекую кромку леса из-за которой появился Андроник Великий в сопровождении Кира Аверина, Фрола Зериона и, идущих шеренгой, служителей.
Предзакатное солнце мягко освещало серые громады стел и черную, окаменелую землю. Ветер трепал полы одежд и длинные светлые волосы.
Андроник Великий будто вовсе не замечал ни творившегося вокруг переполоха, ни записей на аспидной доске, ни сгрудившихся вокруг нее невест, ни треска пламени.
Он шел вперед, высоко подняв голову, так вальяжно и горделиво, словно не было ничего удивительного в том, что он исчез посреди турнира, а затем вдруг появился, выйдя из леса возле шатров гарема.
Огонь потух. Фелиция сидела на земле, заплаканная и растрепанная и до крови закусив губу, смотрела на Андроника Великого. Вскочив на ноги, она побежала к нему.
Кир надеялся, что покончив с хомяками, дракон-император вернется обратно в лагерь, но вместо этого тот полдня скитался по лесу и вел себя странно даже для себя самого. Он то принимался собирать цветы, росшие на полянах, и плести из них уродливые кривые венки, то несся вперед, через колючие заросли, ломая ветви, и тогда остальные едва за ним поспевали. Он мог усесться на валун или на поваленное дерево и долго сидеть так, не обращая внимания ни на, что и глядя куда-то вперед в одну ему известную точку.
