— Понятно, — поклонилась она.

— И эта магия, касается не только зелий, разделять и собирать можно что угодно, без ограничений — усмехнулся он. Но к этому мы вернемся потом.

Ира отвлеклась от воспоминаний, с тоской посмотрела в окно.

— Придите ко мне попозже, — прошептала она, — когда я буду лучше готова.

Аня ушла, когда на часах было начало десятого. Малыш к этому времени уже вовсю зевал и клевал носом. Ира поблагодарила малышку, дала ей с собой бутерброды и легла спать.

Ее ждала очередная ночь в Этании, последняя перед короткими выходными. При прошлом посещении, уже по дороге из Солимбэ, она рассказала Мише и об Ане, и о разборке с подростками. Муж не стал ей выговаривать про неосторожность, просто попросил прятать ключ от кабинета, в те дни когда будет приглашать девочку. Он показался ей рассеянным и задумчивым. Она не стала расспрашивать его, это можно было сделать и на Земле.

Все мысли Проклятого были заняты путешествиями и новыми заданиями чародея. Помня что Магрес может получить от Иры всю интересующую его информацию, Миша перестал рассказывать супруге о своей работе. Чтобы не нарушать запрет чародея. Довел жену до Старкворда, и ушел по своим делам, а Ира отправилась к Магресу, где продолжилось ее обучение.

Проснувшись, она начала утро с приготовления «Аннасонта». Она привыкла пить его вместо кофе. Выспавшийся Валик пришел на кухню и, сладко позевывая, стал греметь кастрюлями со стола.

После всех утренних процедур они пошли гулять. Благо вчерашний дождь оказался коротким, и на небе снова появилось солнышко. Еще вчера Ира думала о том, что можно погулять с малышом за пределами участка. Сходить и посмотреть, что интересное есть в поселке, но сейчас от этой мысли не осталось и следа. Слишком много всего происходило вокруг нее, то этот отморозок, то шпана на ее пути. Нет смысла рисковать еще и малышом.

— А вот она, сука! Ну, теперь ты мне ответишь! — раздался крик.

«Началось», — подумала она, и повернулась к забору. — «Пожалуй, надо попросить, чтобы заделали этот свободный промежуток над калиткой» — подумалось ведьме, — «Ведь заглядывают, все кому не лень».

— Иди, иди сюда! Давай, открывай скорее!

За воротами бесновалась незнакомая женщина. Ира видела только ее верхнюю часть лица и светлые волосы. Она повернулась к Валику, погладила его, и тихо прошептала фразу на «Ваатке». Скорее всего, сегодня придется немного пошаманить.

— А ну не отворачивайся! Что ты там стоишь. открывай!

— Тише, Валентина, — раздался мужской голос, — Ирина Старикова? Я ваш участковый, можете подойти? Или мне прийти официально?

— Да, что с ней церемониться?! Да эту суку, надо...— тут Ира слегка «потрогала» незваную гостью.

Слегка, потому,что Магрес предупреждал, что не стоит напрямую воздействовать на чужие тела. Сложно просчитать весь откат. Вначале, он научит ее ставить маяки, затем она найдет хотя бы пару жертв для них. И уже потом, можно будет пробовать свою силу.

Но и того,что сделала Ира, хватило чтобы возмущенную мамашу, а ведьма не сомневалась, к ней пришла мать одного из этих малолеток, скрутил приступ дикого кашля. Ира не испытывала особого желания слушать привлекающие внимание вопли, и уж тем более не хотела, чтобы Валик слышал эти оскорбления.

Спокойно открыла калитку, посторонилась приглашая участкового. Это был мужчина в возрасте, по ее оценке немного за пятьдесят. Седой, с наметившимся животиком, с серыми, цепкими глазами, не дряхлый, похоже следит за собой.

Пришедшая качать права женщина была моложе чем думалось Ире. Около сорока, еще симпатичная. Когда Ира слушала ее вопли, то представила себе этакую располневшую матрону, разве что без буклей на голове.

Та явно хотела что-то сказать, но очередной приступ кашля помешал исполнить это желание. Ира слегка размяла пальцы, и принялась за участкового. Ей почти сразу стало ясно, он будет несложной добычей для ее женской силы. И не потому, что он простак, или падкий на молоденькое тельце, вовсе нет. Наоборот, для него она будет как дочь, и потому Ира сыграет на отцовских чувствах. Станет той, кого хочется защитить. Муж, то ли бросил, то ли нет, в любом случае она сидит тут с ребенком. Весь этот анализ не занял и нескольких секунд, она уже научилась считывать таких как он, рефлекторно и быстро, не затрачивая усилий.

— Пройдемте в дом, — попросила она, слегка вздохнув, сын уже устал гулять, а я вас чаем угощу.

— Про сына подумала?! — снова вознегодовала Валентина, — а вчера, когда избивала моего... — Но тут ее снова скрутил кашель.

— Ты что, простудилась? — удивился участковый, и уже обращаясь к Ирине, произнес — да, если не возражаете, лучше в доме.

Ведьма подхватила любопытного сына на руки, и повела их в дом, одновременно просчитывая женщину. Ничего особенного, немного стервозная, немного замученная своим бытом. Но, к сожалению, зацикленная на единственном ребенке. Материнская любовь бывает разная, а в данном случае — слепая и неразумная.

Ведьма даже могла испытать к ней некое сочувствие, если бы эта любовь не привела к тому, что сын рос конкретной мразью, что влияло на окружающих. Ира вспомнила Аню и то, что они могли с ней сделать. Поэтому любое сочувствие исчезло, так и не возникнув в душе.

Возле дома спазм полностью отпустил гостью, и она снова взорвалась, но теперь объектом ее ярости стал участковый.

— Борисович! — то ли вскрикнула, то ли взвизгнула она, — мы что, тут чаи будем гонять с этой сукой?

— А тебе я чаю и не предлагаю, — спокойно ответила Ира, глядя на гостью в упор так, что та на миг замешкалась от неожиданности. — Проходите, извините, не знаю, как к вам обращаться.

— Игорь Борисович, спасибо — они прошли в дом, Ира включила чайник. — Валик заинтересовался содержимым шкафа с крупами, а значит минут пять даст поговорить спокойно. Единственное, Ира опасалась, что если мамаша будет продолжать вопить, то напугает его. Но решила разбираться с проблемами по мере их поступления..

— Игорь Борисович, чем обязана? — Ира говорила тихо и спокойно, старалась не смотреть ему в глаза, и с каждой секундой нравилась участковому все больше.

— А то ты не знаешь! — начала было женщина, но он не дал ей договорить.

— Погоди Валя, сейчас говорю я. — В голосе участкового звякнул металл, и та поворчав заткнулась.

— Есть заявление от гражданки Никифоровой Валентины Дмитриевны, что вы избили ее сына.

— Я? — удивленно захлопала она глазами, — избила?

— Да, ты! И знай шалава, я этого так не оставлю!

— Валя!

— Послушайте, — Ира была само спокойствие, — я могу прямо сейчас написать заявление об оскорблении и клевете?

В глазах участкового Ира увидела нечто вроде молчаливого одобрения, а то и восхищения, мол «во дает девчонка», а вот мама Влада явно растерялась.

— Что?!

— Вы меня оскорбили шалавой и оклеветали. — Ира посмотрела на нее в упор, я ведь не избивала вашего сына. Не так ли?

Она встала, налила чаю себе и участковому, улыбнулась ему слегка застенчиво. Сейчас ей было сложно выглядеть для него той, кого можно защищать и одновременно опасной стервой для нее. Но, похоже, она справлялась. Воздействовать на разъяренную мать было сложно, она видела в Ире лишь врага, ту, которой надо вцепиться в волосы и выцарапать глаза. Но при всем при этом, была у Валентины одна большая ахиллесова пята — страх за сына. Оставалось лишь нанести удар сюда, и раунд останется за ней.

— Так мне стоит написать заявление, что вы посоветуете? — обратилась она к участковому.

Тот слегка замешкался, посмотрел на нее, на крутящегося рядом Валика, напоминающего его собственного внука, которого он не видел уже почти год, после того как поссорился с дочерью. Вспомнил что муж этой истеричной бабы занимает неплохой пост в администрации. И хоть он уже давно почти не живет в Вишнековке и вряд ли испытывает нежные чувства к жене, но как поступит в такой ситуации — вопрос.

— Я воспользуюсь вашими удобствами? — спросил он.