То, что он успел уже один раз успешно привести семью, не имело никакого значения, не успокаивало Проклятого. Наоборот, в его голове крутились разные мысли о ловушках, о том как заманивают доверчивых новичков, о том, что открывая ворота в очередной раз, он попадет куда в менее приятное место.

Несмотря на опасения, его встретил знакомый пейзаж. Темнота, множество огоньков вдали, при взгляде на которые создается впечатление, что смотришь издалека на огромный мегаполис. Никакого комитета по встрече не было. Лишь ветер, более сильный чем ему запомнилось по прошлому визиту, и четкое ощущение — он тут не один. Все-таки за ним следят, хоть пока и не переходят ни к каким активным действиям.

Миша уже был готов использовать свой привычный прием, и с помощью путеводной нити добраться до жены с сыном, как вдруг новая, крайне неприятная мысль, заставила его замереть на месте. Да он больше не спит. И соответственно ночные кошмары для него не опасны. А что насчет его семьи? Не отыграются ли эти стражи на Ире и Валике? Магрес не упоминал о такой возможности, но он мог и не знать, а мог и сознательно умолчать об этом.

Овладевшее им сомнение, практически мгновенно отразилось на окружающей обстановке. Ветер усилился, стал холодным. Тьма сгустилась, воображаемый город отдалился, а потом исчез. Миша постарался взять себя в руки. Все-таки его моральное состояние, похоже сильно влияло на окружающую обстановку, или на его восприятие этой обстановки. Нет в бесконечности расстояний, а может, появилась крамольная мысль, в бесконечности вообще ничего нет.

Взять себя в руки не получилось. Сомнение и страх за родных не давали сконцентрироваться на путешествии по царству снов. Тогда он решил отвлечься. Осмотрелся — оказалось, что его вынесло куда-то в предгорья. Черные громадины встали на пути, но среди нагромождения камней обнаружилась удобная тропинка и Михаил, не колеблясь начал подъем.

Уйти куда-то далеко он не боялся, так как уже начал понимать — в Солимбэ, похоже нет такого понятия, как далеко или близко. Тропинка петляла между скал, и вскоре он вышел на открытое пространство. Ветер еще усилился, и какой-то момент Проклятый понял, что его может сдуть вниз. Идти дальше опасно, возможно туда и не стоит идти и ветер честно предупреждает об этом.

Да, ему необходимо обдумать сложившуюся ситуацию, но это можно сделать и тут. Он сел на тропинку, свесил ноги над пропастью. Страх куда-то исчез, пришло спокойствие и долгожданное умиротворение. Он посмотрел вниз, в пропасть, вяло подумал о том, что падать все-таки не стоит. Сон это, или нет, но кто знает, может если он погибнет, разобьется о камни тут, то уже не сможет проснуться на Земле.

Подумал о жене, о сыне, постарался нащупать их. Не вышло. Тогда он вновь посмотрел вниз, во тьму под ногами. Она не была кромешной. Тут и там сверкали огоньки, белые, желтые, красные, оранжевые, и чем больше он смотрел на них, тем сильнее крепло ощущение, что ему не стоит туда падать, и более того, сидеть тут тоже незачем. Тьма казалось, приблизилась, огоньки стали больше. Теперь они казались Проклятому глазами каких-то крупных и совсем не добрых существ. Некстати вспомнился демон из дома ведьмы, вот у него вполне могли быть такие глаза.

Страх возник внезапно, прошелся по телу бодрящей, оживляющей волной. Михаил начал вставать, но тут почва стала уходить из-под ног, ну или из-под задницы, если быть совсем точным.

Теперь он испугался по-настоящему. Со страхом, нет, уже с ужасом, с иррациональным ужасом ночного кошмара, пришло ощущение того, что он сейчас скатится вниз. И тогда он рванулся обратно, рванулся телом и сознанием.

Вспомнился его товарищ по несчастью, встреченный в бесконечном недостроенном здании. Тогда он вывел Мишу, заодно дал хороший совет, и сейчас, казалось, опять протянул руку. Было ли это так, или померещилось перепуганному Проклятому, но он удкржался на краю, не упал в бездну.

Момент между тем, как он начал соскальзывать в жуткую тьму, и тем, как он понял, что стоит прижавшись спиной к отвесной скальной стене — полностью стерся из памяти. Болели ноги, кожа на ладонях сорвана.

— Ну вас нафиг! — прокричал он, не особо понимая кого имеет ввиду. Зато страх за семью развеялся без остатка. К этому не было никаких разумных предпосылок, но он уверил себя в том, что никто за ними не придет.

Подходить к краю и заглядывать вниз больше не хотелось. Он сел на корточки, провел ладонью по земле. Боль сразу дала о себе знать, зато он собрался с мыслями, и увидел две желанные нити. Все-таки второй раз легче чем первый, поэтому он быстро зацепился за этот след. Горы исчезли, он снова оказался в лесу. Шаг, второй, декорации меняются словно в театре. Вот и тот же дом. И вскоре он снова видит своих жену и сына.

— Интересно, — бормочет он, — я всегда буду водить их по одному и тому же пути? Вопрос риторический, на самом деле сейчас это не волновало Проклятого. Еще будет время поразмышлять на эту тему, например на Земле, где все-равно нечем заняться. Миша осмотрелся, словно опасался увидеть в углу зловещую тень местного стража, но в доме больше никого не было.

— Вставай, Иришка, — прошептал он, положив руку на плечо жены, — вставай, любимая.

***

В замке повернулся ключ, и Проклятый вздрогнул от неожиданности. Судя по звуку, дверь открылась, кто-то зашел в квартиру. Миша быстро спрятался за монитором, кто бы там не был, лучше перестраховаться.

— Мы дома! — сказала Ира, в голосе которой слышались усталые нотки, — ты у себя? — добавила она, появляясь на пороге комнаты.

— На столе. — Он выглянул из-за монитора, помахал жене, — и карабкаться обратно самостоятельно не хочу.

— Погоди, Валик похоже тебя слышит, во всяком случае начал прислушиваться, — остановила она мужа. — Сейчас сниму сапоги и помогу.

Она скрылась в коридоре, разделась сама, раздела малыша, и минут через пять вернулась в комнату. Валик полз за ней, но на пороге комнаты малыш остановился, полез под стул доставать закатившуюся машинку. Ира подошла к столу, склонилась над мужем, и тот поневоле засмотрелся на нее.

— Сейчас? — улыбнулась она.

— Да — он пошел ей на встречу, хотя в этом и не было необходимости

— Поехали — она приглашающе положила ладонь на стол, не забыв посмотреть на сына, но тот не интересовался тем что делает мама, продолжал что-то искать под стулом.

Оказавшись в своей коробке, он улегся на вату и приготовился скучать. Мысли Проклятого вернулись к их проблемам, к съемной квартире, к тому что новый район хуже чем предыдущий, и снова вернулись в Этанию. Даже не в Этанию, а в Солимбэ. Он поймал себя на мысли, что его тянет в эти страшные скалы, что в той, так напугавшей его бездне, есть нечто такое, что он должен найти. Что несмотря на жуткие декорации, на сильный ветер, на его страх, именно там он сможет найти необходимые ответы, понять что делать дальше. Какая-то часть Проклятого уверяла что его там не тронут, что как раз он может чувствовать себя в безопасности, но в то же время, Михаил понимал что пока он не решится пойти туда, не рискнет потерять то малое что сумел найти в Этании, ради призрачной надежды на неизвестно что.

Ведь несмотря на его наглость, все выглядело так, словно его выходки остались безнаказанными. Ни Иру, ни сына кошмары не мучили и Проклятый успокоился. До этого он несколько дней сидел как на иголках, десятки раз расспрашивал жену не снилось ли ей что-нибудь этакое. И каждый раз Ира успокаивала его, говоря что спит как младенец, конечно, если муж не ведет ее к наставнику.

***

Стоило им оказаться в Старкворде, как Иру забрал Магрес. Миша вздохнул, но договор есть договор. Валик начал проситься с рук, ему хотелось самому исследовать новое место, и Миша не стал препятствовать этому желанию. Молчаливая нянька тенью следовала за ними, а минут через двадцать Миша встретил Вайлеса.

— Привет, идем, Колпес ждет не дождется.

— Идем, — с сожалением кивнул Миша, — значит в этот раз и с сыном тоже не поиграть.