— Наверное, у вас есть вопросы? — Габриэла сменила тему легко и непринужденно так, что в первую секунду Филипп растерялся, оказалось он не готов к откровенному разговору.

— Знаете, я уже получил очень много информации в последний месяц. И боюсь, что вопросов стало еще больше чем ответов.

— Понимаю, — ведьма улыбалась лишь губами. При этом ее глаза оставались внимательными, хотя в них и сквозило что-то вроде участия.

— Поэтому, наверное,.... основное интересует.... что меня? — он помялся, а затем все-таки продолжил, — что меня интересует? Это чего мы все ждем? Почему так долго сидим в этой гостинице?

— Долго? Уж поверьте, три дня не так много.

Филипп слегка смутился, а Габриэла продолжила:

— Знаете, я расскажу вам кое-что, о чем вы вероятнее всего не осведомлены. Итак, уверена вы много раз слышали фразу «восстание против Париса»? — Филипп молча кивнул, — и думаю, вы считаете что Парис, это некий большой босс, что-то типа директора «Аусграбуна», ну или человек рангом повыше?

В ответ снова кивок.

— Это не так, точнее не совсем так. Такой человек действительно жил, но уже умер, от старости, что редкость при такой работе.

Она улыбнулась, а Филипп продолжал сохранять молчание.

— Сейчас Парис, это некая идеология. Да, она официально называется немного иначе, длинно и неинтересно, а я не люблю казенный язык. Так вот, — продолжила ведьма не дождавшись ответа, — эта идеология заключается в том, что Земля это не магический мир, — она сделала ударение на частице не, — и раз уж магию полностью выкорчевать не получается, то необходимо сделать все для того, чтобы маги, ну или люди со способностями, играли по нашим правилам. Выпьем кофе?

Габриэла указала на маленькое кафе, где три столика на улице пустовали.

— Да, давайте.

Филипп почувствовал, что действительно очень хочет попить, даже просто воды. Пока они покупали кофе, он со сливками, она черный, пока он отнес поднос к выбранному столику и пока не был сделан первый глоток, разговор прекратился. Он был уверен, что ведьма продолжит свой рассказ лишь после того, как они покинут кафе, но ошибся.

— Итак, было принято решение контролировать всех людей со способностями настолько, насколько это вообще возможно.

— А вы уверены, что тут не понимаю немецкий язык? — вопрос был немного бестактным, но Габриэла лишь улыбнулась.

— Не переживайте, меня тут некому подслушивать.

Филипп промолчал, внутренне проклиная себя за несдержанность, а ведьма продолжила:

— Это было осознанное решение, ведь в средние века разгул всяческих культов был действительно очень силен. В наше время действия инквизиции весьма демонанизированы, и для этого есть свои основания, но о том, что свою прямую задачу — уничтожение по настоящему опасных чародеев, и некоторых гостей извне, инквизиция выполнила, известно только в нашей организации.

Филипп снова кивнул и ощутил себя этаким болванчиком, который кивает, когда к нему прикасаются или дергают.

— Само собой под удар попали и невиновные люди, были и ложные наветы, и сведение счетов, и борьба за власть. Те же церковники разгулялись, забрав себе часть лавров, и большую долю ненависти, — ведьма улыбнулась. — Но гости из магических миров получили укорот, и это главное. — Она помолчала, — уже после, когда все затихло и стало забываться, методы организации изменились. Прямая охота на ведьм была невозможна, ведь в нашем мире победившего материализма их как бы и нет.

Они допили кофе, и Габриэла поднявшись, поманила Филиппа за собой.

— У нас есть еще часик, поэтому вернемся в гостиницу позже.

— Да, — сказал он, лишь бы что-то сказать, и перестать напоминать болванчика хотя бы в своих собственных глазах.

— Вот тогда Парис предложил создать департамент инквизиции. Его цель — следить за людьми со способностями и направлять так, сказать их энергию в мирное русло. Еще разбираться с теми кто тянет одеяло на себя, и все в таком духе. Дело в том, Филипп, что есть не только маги, но и их противоположности, люди с ослабленной восприимчивостью, те на кого магия полностью или частично не действует. Мы называем их резистентами или, неформально, анти-магами. Сам Парис был из сильнейших. Неудивительно что он стал одним из идеологов и первым шефом греческого филиала инквизиторов.

— Греческого?

— Да. Но давайте продолжим. — Филипп кивнул и мысленно выругался. — Как вы понимаете, в «Аусграбуне», есть много направлений где люди со способностями просто необходимы. Это и операторы, и бойцы, особенно нужны те, кто исследуют карманы, или стараются найти переходы в иные миры. Их называют странники, я думаю, вы уже в курсе этого.

Так вот, за всеми нами, — она выделила это слово, как бы давая понять, что да, я та самая ведьма, которой вроде и не место на Земле, — в той или иной степени следят инквизиторы.

— Следят?

— Ну не совсем так, они не ходят следом за мной и читают переписку. Просто скорее стараются контролировать магические возмущения, незаконное применение чар и все прочее. Вся механика сложна, да и не она предмет моего рассказа.

— Я понял.

— Около десяти лет назад, появились ярые противники идеологии Париса. Их называют отщепенцами. Само собой, их ядро состояло из сильных магов, которым не хотелось, чтобы их контролировали и указывали что делать. Возможно их бы удалось быстро наставить на путь истинный, но у отщепенцев было много союзников, как среди людей без способностей, так и у руководства некоторых локальных департаментов. Они набрали силу, перешли к практически открытому противостоянию, особенно там, где позиции инквизиторов были не так уж сильны.

— Габриэла, можно вопрос?

— Да.

— А почему многие маги, вот вы, например, остались верны Парису в таком противостоянии?

Ведьма некоторое время смотрела на него из полуопущенных век, так что в какой-то момент Филиппу стало совсем неуютно, затем ответила:

— Потому что маги Земли — ничто по сравнению с чародеями из магических миров. Знаете, Филипп, иногда мы находим свитки с заклинаниями и некоторые артефакты. Они невообразимо сильны, но мы не можем, ни повторить их, ни даже примерно понять, как это работает. Часто только используем, как попугайчики, которые повторяют слова, не понимая их смысла. А создаются все эти сокровища в магических или демонических мирах, и я боюсь даже предположить, какой мощью обладают их создатели.

— Вы думаете, что за отщепенцами стояли силы оттуда?

— Так или иначе. И мое мнение, что лучше быть сильной ведьмой, подчиняющейся неким правилам тут, чем шестеркой неизвестно кого оттуда.

— А те, кто восстал, они что, думали иначе? Не понимали что делают?

— По-разному. Кто-то действительно считал наоборот, что ничего страшного, если на Землю придет магия в полном объеме. Мол, мы будем из тех, кто у руля, и какая разница, что потом случиться. Кто-то был излишне самоуверен, а кто-то глуп. Но были еще, я просто уверена, и те, кто находились под воздействием демонов или магов, то есть без своей воли. В общем, в итоге, началась непрямая война.

— Та, которая сейчас ослабила нас?

— Она самая. А теперь я подошла к сути нашей будущей операции. Как вам известно, Киев входит в блок SF. Эта территория славилась большим количеством людей склонных к магии. В Киеве всегда располагалась довольно сильная группа людей со способностями. Вообще, в каждом ключевом городе у нас есть несколько различных департаментов. Это зависит от территории. В блоке SF, много «карманов», много путей к ним, а еще немало выходов в блеклые территории, и всегда было много талантливых людей, иначе невозможно все это исследовать.

— А зачем вообще эти исследования?

— Об этом тоже потом. Важно то, что там больше магов, и соответственно немало инквизиторов. Обычно маги ничего не знают про таких своих коллег.

— Обычно?

— Да. Тут тонкие шпионские игры, и много дружеской дезы, вы со временем все узнаете.

— Если доживу, — пошутил он.