Он опять позвонил, все четче понимая, что надо бить тревогу, но страх оказался сильнее. Если они пошутили, или даже подставили его, и не пускают из-за этого, то тревога будет без оснований, а это гарантированно приведет к личным неприятностям. Все эти размышления молнией пронеслись в мозгу Вадима. Но следующую секунду его опять скрутил болезненный спазм. И ругаясь, на чем свет стоит, он снова побежал в конец коридора.

— Да ну хватит трезвонить! — завопила Катя, когда позвонили в третий раз. — Вы там что, отупели? Вам не отвечают операторы! Врубайте тревогу!!

— Это наверно Вадим, — сказал Давид. Он, несмотря на боль в руке, уже успел отползти от остальных, — счастливчик.

— Так почему он не открывает?? — простонал Ярик.

— Ключ забыл, — ответила Катя, и начала всхлипывать.

Давид тем временем успокоился, насколько это было возможно, и потрогал предплечье. Болит, но похоже перелома нет, и выбрав направление наугад пополз, как ему хотелось надеяться в сторону дверей.

Несколько раз парень натыкался на препятствия, и с каждым разом все яснее понимал, что так до двери он не доберется. А его коллеги, похоже, совсем ему не помощники. Катерина снова рыдала, а вот Ярик почему-то решил, что если начнет колотить по клавиатуре как бешеный, то сможет передать сообщение по внутренней связи. Кто-нибудь, увидев бессмысленный набор букв, решит все-таки поинтересоваться, что тут происходит?

Поняв, что нужно решать все самому, Давид взял себя в руки. Он лег и постарался расслабиться. Теперь, используя свои способности нужно понять, в каком направлении двигаться. Ему слегка мешал шум, а также застывшая перед глазами картинка: крохотный мужчина стоит на ноге жены. Он потряс головой, отгоняя все ненужные мысли, и попробовал нащупать направление.

Скорее всего, у него бы все получилось, но проверить это Давид не успел. Повторно вернувшийся Вадим вновь позвонил, а когда коллеги снова не отреагировали, понял, произошло что-то непредвиденное. Он даже представить не мог, что именно, но больше не колебался. И буквально через секунду, задние наполнилось звуками воющей сирены. Тревога!

Стариковы и не предполагали о возникшем переполохе. Несколько первых шагов прошли в напряжении, но малыш вел себя спокойно, вертел головой и не просился на пол, не пугался. Ира успокоилась, а ее спокойствие передалось и мужу. На этот раз она была босиком, и в полной мере ощутила правоту супруга, когда он предлагал тренироваться в какой-нибудь, но все же обуви. Пол измененной ванны хоть и был земляным, но тут и там попадались острые камешки, и Ира чуть было не дернулась, когда в первый раз наступила на такую мину. Но поворачивать уже поздно, и они шли вперед. При этом, Ира пообещала себе, что в следующий раз, обязательно займется своими ступнями.

Они почти дошли до дыры в стене, как нарисовалась неожиданная проблема. Нитка, необходимая для того, чтобы Проклятый мог быть уверен, что провел жену сквозь опасную зону, натянулась, не давая двигаться вперед.

— Черт! — выругался он..

— Что-то случилось? — спросила Ира.

— Нитка короткая

Ее нервы тоже были натянуты до предела, и она нутром чувствовала опасность, а кроме того, боялась еще и за сына.

— Иришка, пожалуйста, вообще не двигайся, — попросил он, стараясь одной рукой порвать нить ставшую помехой.

Не получалось. Не хватало сил, и было необходимо использовать вторую руку.

— Мишка, Валик может начать баловаться. Ты можешь быстрее?

— Сейчас, одну секундочку, — ответил он, отчаянно стараясь найти выход из положения.

Поняв, что без второй руки ему не справится, он оперся о ногу жены и, стараясь вообще не двигать корпусом, стал рвать нитку двумя руками. Затем вцепился в нее зубами, напрягся, и наконец-то смог разорвать.

— Идем дальше, но остановишься только, как я попрошу.

Ира не ответила. Она внимательно следила за мужем, чтобы держаться его темпа и одновременно удерживать сына, поэтому ей было совсем не до разговоров.

Проклятый двинулся вперед отчаянно размышляя, как же проверить, что они уже в безопасности?

— Ира, — снова позвал он, — проверь, может у тебя в карманах есть какой-нибудь мусор? Да что угодно?

— Это очень важно? У меня Валик, ботинки, и...

— Важно маленькая. Возможно, от этого зависят наши жизни.

— Подожди, — вздохнула она, и перехватив сына левой рукой, полезла в правый карман. — Есть, какой-то чек, подойдет?

— Отлично, порви его на мелкие части. Будешь кидать их и смотреть, что получится.

— Хорошо.

Она решила выполнять просьбы мужа. Ведь возможно, он единственный, кто хоть как-то ориентировался в таком месте. Во всяком случае, он гарантированно ориентировался лучше ее.

Рвать бумагу одной рукой было непривычно, но помогла перчатка. Ее ногти, как оказалось, тоже усиливались этой магией и легко кромсали мятый чек.

— Только кидай по одному, — предупредил он, — я не знаю, сколько нам понадобится этих клочков бумаги.

— Хорошо.

— Давай первый.

Кусочек бумажки кружась, полетел вниз и, немного не достигнув поверхности, просто растворился в воздухе.

— Следующий кинешь, когда войдем в ту дыру, — сказал Миша.

— А я все правильно увидела? — Голос Иры прозвучал глухо, — листик исчез?

— Да.

— И если разорвется наш контакт? То....

Она не договорила, но Проклятый понял, что его ждет семейная разборка.

— Не знаю, — соврал он, — я проверял только на предметах, но рисковать, ни тобой, ни сыном, не хочу.

— Ладно, — не предвещающим ничего хорошего голосом, сказала Ира, — скажешь, когда бросать следующий.

Они вошли в пролом, и на пол полетела следующая бумажка, и тоже исчезла. Миша начал считать шаги. Через каждые десять, Ира кидала новый кусочек чека. И вот, на отметке в сорок шагов, листик благополучно достиг тверди и остался лежать, никуда не исчезнув.

— Давай, еще сорок моих шагов, маленькая.

— Ты уверен?

— Да.

— Ладно.

Дальше они шли молча, и когда Миша мысленно произнес сорок, Ира неожиданно придвинула ногу вплотную, почти наступив на мужа, так что он с трудом удержал равновесие.

— Ты, точно уверен? Я все-таки с ребенком!

— Да, Ира. — Проклятый говорил, задрав голову, но при этом спокойно.

— Хорошо, давай еще десять, — сказала она чуть мягче.

— Тогда пошли.

Они просеменили не десять, а двадцать шажков, а там Ира сама отдернула ногу. Ничего не произошло, и они выдохнули.

Тогда она села прямо на пол, загораживая мужа от сына собственным телом, и поинтересовалась:

— Почему не предупредил меня об опасности?

— Думаю, ты подозревала, что-то такое. Вспомни Этанию, наш поход, да и потом я пытался.....

Разговор пришлось отложить. Валик начал обходить маму, возможно, слышал голос отца, и Ира тихонько загребла Проклятого в ладонь и спросила:

— Как дальше то пойдем? Если тебя в кармане нести, так ты дорогу не покажешь, а будешь сидеть на плече — Валик увидит.

— Давай так, — сказал он после секундного раздумья, — неси меня хоть в кармане, хоть в кулаке. Если будет развилка, то поставишь на пол, а я попробую почувствовать, куда двигать дальше.

— А если тут не будет развилок?

— Тогда через каждые сто шагов ставь меня на пол, буду высматривать выход.

— Как думаешь, я могу тут попробовать магию?

— Лучше не стоит, — покачал он головой, — я не спец в магии, но сначала уточни еще у Магреса, а до этого лучше не рискуй.

— Пожалуй ты прав. Жаль, что забыла, кое-что сделать пока были еще там.

Ведьма вздохнула и положила Мишу в карман. Затем она подняла сына, и быстрым шагом пошла по таинственному коридору.

Пока семья Стариковых, маленькими Мишиными шажочками, уходила из гостей, а Марк, вместе с подчиненными, срочно рапортовали о происшествии, в другом Киевском филиале шли свои разборки.

Шеф всего Киевского отдела «Аусграбуна», чувствовал себя провинившимся школьником на приеме у директора. А в качестве директора выступал Адэхи, который прилетел еще ночью. Индеец говорил спокойно, можно сказать монотонно. Он не кричал и вообще не повышал голоса, но от этого не становилось легче.