Повисла тишина. Было видно, что идея Ксанера пришлась по вкусу паре студентов, а возможно и всем. Ксанера окружали явные головорезы, вооруженные бандиты. Первым начал отступать Бентон. Он был хлипковатый паренек, постоянно имеющий проблемы со здоровьем. За ним попятился Иннок, бормоча что-то типа: «завтра же испытание, надо выспаться, мне нельзя вылететь».

Через минуту рядом с Ивори остался только Вайлес и Горик. Горик — здоровенный шкаф, который любил помахать кулаками, а Вайлес же с трудом заставил себя не последовать за остальными и теперь отчаянно трусил, хоть и не подавал вида.

— Видишь, ублюдок, — Ксанер уже улыбался во весь рот, — не так уж много у тебя друзей!

— Ребята, — негромко сказал Ивори, — я разберусь сам, а вы можете уйти.

— Да ты что! — возмутился Горик, — сейчас мы им наваляем. — Здоровяк достал весьма неплохую дубинку, откуда-то из под плаща.

Еще четыре головореза вылезло из дыры в заборе и встали сзади них.

— Надо было уходить, — нагло ухмыльнулся Ксанер, — а теперь поздно. — И он отступил за спины мордоворотов.

Что произошло дальше, Вайлес помнил плохо. Драться он умел, и даже любил помахать кулаками. Но сейчас силы были слишком неравны. Он успел достать кулаком одного из нападавших, пнул кого-то по коленке, а затем получил дубинкой в плечо, потом в ногу, в живот, ну и под занавес в голову. Сознание не потерял, но упал и видел все как в тумане. Вот Горик укладывает кого-то метким ударом в голову, а Ивори отталкивает нападающего, а того сносит с ног и он отлетает врезаясь в забор. Теперь Горик отступает под натиском сразу троих. Затем, один из нападавших, пробегая мимо пинает Вайлеса в голову, и происходящее совсем перестает интересовать студента.

Уже потом ему рассказали, что без сознания он пролежал не больше пяти малых тактов. Резкий, отдающий чем-то горьким запах привел его в сознание. Над ним склонился Ивори.

— Пришел в себя? Молодец. Сейчас помогу.

Он поднял Вайлеса как ребенка, и усадил у стены.

— На, — протянул фляжку, — сделай два маленьких глотка, не больше.

Жидкость напоминала травяную настойку. Она обожгла горло, а через миг боль отступила и прояснилось в голове. Вайлес осмотрел поле боя. Горик сидел прислонившись к забору, и похоже до сих пор был без сознания. Вокруг валялись тела нападавших. А виновник торжества Ксанер, стоял на четвереньках и тихонько поскуливал, как щенок потерявший маму.

Ивори подошел к Горику и дал глотнуть настойки, а затем направился к племяннику ректора. Вайлес увидел, как тот сжался и вдруг закричал:

— Нет! Не надо, пожалуйста, нет, нет!!!

Вот тогда Вайлес успел удивиться. Ксанер может и был подонком, но уж таким явным трусом — никогда. Сейчас же, судя по всему, он готов был лизать сапоги Ивори, а может и что еще похуже.

— Не буду. Можешь встать.

Ксанер медленно отполз, а затем робко поднялся.

— Кому-то расскажешь, и сегодняшняя ночь повторится. Только продлится дект. — добавил Ивори

— Я буду молчать, я...

— Заткнись! — и Ксанер замолчал посреди фразы, словно на него наложили чары немоты. — Пошел вон! — проговорил Ивори, и не дожидаясь ответа вернулся к Вайлесу. Помог ему подняться, а Горик тем временем уже встал сам.

— Сейчас подлечимся основательно, — сказал Ивори, — вам здорово досталось, а «Вазарка», только обезболивает и приводит в чувство.

В этот момент на улице вновь стало многолюдно. Появился патруль, и при виде десятка валяющихся тел, стражники начали брать в полукольцо оставшихся на ногах, а их мечи покинули ножны. Вайлес отметил, что Ксанер уже исчез, и скривился.

— Сейчас порешаю! — Горик сделал шаг к командиру, но сразу остановился. Не стоит провоцировать человека с оружием. — На нас напали, а мы защищались. Мой отец командир Гаррава.

— На колени! Руки за спину! — имя Гаррава не произвело на патрульных особого впечатления.

— На нас действительно напали, — мягко произнес Ивори, и Вайлес передумал пока выполнять приказ патрульного.

— Я сказал на колени! — стражники взяли оружие наизготовку.

Но Ивори приблизился еще на шаг и, как показалось Вайлесу, что-то показал командиру.

— Ой, простите, я... — командир мигомм стушевался и опустил меч. По его лицу Вайлес понял, что их группе больше не грозят проблемы со стражей.

— Все нормально. Лучше позаботьтесь о них — кивнул в сторону тел Ивори, — может кто-то еще живой, а у нас дела.

Идти было тяжело, нога побаливала даже после таинственного зелья. Но они быстро пришли к какому-то помещению. В темноте Вайлес не разобрал что это, хотя подозревал, что обычный жилой дом на окраине.

— Располагайтесь, сейчас придет целительница.

Горик сразу завалился на одну из лавок, а Вайлес стоял и удивлялся, откуда тут взяться целительнице? Но ему стало хуже, и он последовав примеру Горика лег на вторую лавку.

— Ждите тут, — приказал Ивори, — и вышел.

Вернулся он быстро, и не один. Его сопровождал невысокий человек в плаще с накинутым капюшоном. Ивори закрыл дверь, а незнакомец снял капюшон. Темные длинные волосы раскинулись по плечам. Девушка. Она подошла к Вайлесу, и он с нарастающим изумлением увидел небольшую татуировку украшающую щеку и верхнюю часть шеи. Орден «Весталии», судя по татуировке — жрица. Вайлес увлекался изучением опознавательных знаков и татуировок, что дало ему возможность понять, что это за ночная гостья.

Ее пальцы пробежались по лицу и груди Вайлеса, но тот продолжал бороться с изумлением. Если бы сюда пришел сам ректор с извинениями за своего племянника, он бы удивился меньше. Услуги жрица «Весталии», особенно если она приезжала к пациенту, стоили неимоверно дорого. Кем же на самом деле являлся их сокурсник?

— Раздевайтесь, оба.

Голос женщины был тих, но в нем чувствовалась сила. Оба избитых студента разоблачились, оставшись в одних трусах. Целительница снова прошлась по ранам, от ее рук струилась прохлада. Боль, которая уже стала возвращаться, вновь стихла.

Жрица потратила совсем немного времени на осмотр и приступила к лечению. Смазала ушибы, над каждым прошептала короткое заклинание. Затем усадила Вайлеса на лавку и сложила руки над головой. Теперь от ее ладоней шло тепло. Он же полностью расслабился, стал широко зевать и скосил глаза на Ивори, который сидел на одном из стульев с непроницаемым видом.

— Все, — целительница обращалась к Ивори, — пусть выпьют...

Тут широко зевнувший Вайлес не расслышал, что именно им надо выпить, но их спутник кивнул, и встав, произнес:

— Сейчас вернусь, — и вышел вместе с гостьей, которая еще в дверях накинула капюшон и не прощаясь покинула дом.

— Класс, да? — спросил Горик, а затем растянулся на кушетке. — Вот это я называю классным вечером! А Ивори... — Но Вайлес не узнал, что думает Горик об их друге, тот вернулся.

— Идем, ребята. Не дадим пропасть остатку ночи.

Ивори привел их в кабак. На этот раз, как показалось Вайлесу, из дорогих заведений. Некоторое время они слушали Горика, который красочно описывал предшествующие события, словно не они трое в них участвовали. Вайлес почти не слушал его, а смотрел на Ивори, который слушал Горика, слегка улыбался и подливал вино. Будущий языковой гений старался понять, кто перед ним. Когда после очередного кубка вина Горик встал, и покачиваясь отправился на улицу облегчиться, Ивори вдруг спросил:

— Что думаешь о сегодняшних событиях? Небось гадаешь кто я?

— Да, — не стал отпираться Вайлес.

— И к каким выводам пришел?

— Ты младший, или попавший в немилость сын кого-то из знати.

— Об этом все судачат в учебке, — пожал плечами Ивори, — с момента моего появления.

— Да, а сегодня я подумал, что ты боец. Скорее всего, элитный. Что не отменяет, конечно, версии про младшего сына.

— Продолжай.

— Думаю, ты известен, как бы это сказать, — замешкался он, — кому надо. Предполагаю это потому, что ты смог сделать так, чтобы нас отпустил патруль.

В этот момент вернулся Горик, плюхнулся на стул и схватился за вино. Он уже был сильно пьян, но говорить при нем Вайлес не хотел. Ему казалось, что сейчас у них очень важный разговор.