— Я не желаю брачного обряда в храме, — грозно произношу я, по очереди смотря на собравшихся. — Наш брак заключен по всем правилам, магией мы обменялись, вязь на шее имеется. Устраивать пышное торжество ради потехи публики? Увольте.

— Но, Аля, это же знаменательное событие в жизни каждой девушки, — пытается убедить меня Кейт. — Браком сочетаются один раз и на всю жизнь. Неужели ты не хотела бы запомнить этот день?

— Поверь, я и без обряда запомню день, когда стала женой Райнхольда.

— Герцог Линден, я бы хотел поговорить с вами наедине, — прерывает Давид наш с Кейт спор не терпящим возражения тоном.

— Я готов ответить на любые ваши вопросы, ваше величество.

— В моем кабинете.

Из меня вырывается нервный смешок. Это в том самом кабинете? В котором за книжным шкафом скрывается портал в мир, полный демонов, подчиняющихся Давиду?

Взволнованно смотрю на мужа, но он абсолютно спокоен. Наклонившись, быстро целует меня в губы.

— Не переживай. Не убьет же он меня, — шепчет и усмехается.

Я бы не была в этом так уверена.

— Я бы хотела присутствовать при вашем разговоре, — цепляюсь за ладонь Райнхольда, но в ответ слышу единогласное:

— Нет.

Герцог аккуратно выпутывает из моих пальцев свою руку.

— Я скоро вернусь, не скучай, — легко ему говорить.

Беспомощно смотрю вслед мужчинам.

Герцог Райнхольд Микаель Линден

Меня совершенно не удивило негодование короля, как и его вызов на разговор. Я понял, что Алю в семье правителя Флэмена считают кем-то вроде младшей несмышленой сестры, которую надо постоянно подталкивать в нужном направлении. Именно так появились в её жизни все эти занятия музыкой и этикетом, герцог Родригес — давний друг Давида, вернисаж, в котором она выставляла свои работы.

Удивляло другое. Вчера, во время бала, супруги никак не отреагировали на мое появление и наше общение с Алей. Словно они знали, что я приеду на бал и были совершенно не против.

— Рассказывайте, герцог, — властно приказывает король, усаживаясь в кресло.

— Что именно вас интересует? — тяну время, чтобы мысленно прикинуть, как много подробностей стоит раскрыть перед ним.

— Все. Я не верю в то, что обмен магией и ваши с Альбертиной брачные узы случились спонтанно. У любого события есть катализатор.

— На все воля богов, — парирую я. — Разве нужны какие-то причины, если боги отчего-то решили вмешаться в судьбы смертных?

— Райнхольд, — король впервые обращается ко мне по имени, — вы прекрасно знаете, что я не могу помешать вам, как законному мужу, забрать Альбертину с собой. Но я хочу быть уверен в том, что она будет в безопасности и счастлива. Ваш брачный союз, мягко говоря, вызывает сомнения. Я поддался на уговоры жены, прислав вам приглашение на бал в честь дня Миросотворения. Но я не ожидал, что эта затея закончится именно таким образом.

— Так это вы настояли, чтобы именно я прибыл на бал в качестве представителя Рэгнолда? — удивленно поднимаю брови. — Я посчитал, что это решение его величества Рига.

— Кейти рассказала мне о ваших с Алей зарождающихся отношениях и о том, что сестра грустит из-за вашего отъезда. Я счел возможным послать приглашение на имя его величества и сопроводил его настоятельной просьбой о вашем присутствии.

Зря я думал, что король пытается избавиться от меня, чтобы замести следы преступления. Он не мог отказать в просьбе правителю Флэмена, именно поэтому отослал меня на этот бал. Моя версия об участии королевской семьи в преступлениях рушится.

— Теперь я понимаю, почему вы не высказали никаких претензий, заметив наше с Алей общение на балу.

— Общение, герцог. Не брак.

— Так уж случилось, — развожу руками и решаю, что стоит рассказать немного правды. — Дело в том, что мы с Алей были знакомы раньше и прошли обряд наречения в Рэгнолде.

— Это невозможно, — отрезает король. — На решение Хольмгеру дается четырнадцать суток, насколько мне известно. В те дни Альбертина не покидала королевский дворец. Писала картины, готовилась к вернисажу.

— И да, и нет, — подбираю слова, чтобы коротко объяснить сложившуюся ситуацию. — Дело здесь опять же во вмешательстве богов. Хельма несколько изменила реальности, отбросив нас с Алей назад во времени, лишив памяти. Но богине смерти не удалось повлиять на связь, образовавшуюся во время обряда наречения. Я и сам не до конца могу понять, как так получилось. Но наш брак получил благословение именно в тот день, в который и должен был.

Король смотрит на меня, словно на умалишенного. Видимо, ждёт, что сейчас я скажу, что все это — просто шутка. Но я молчу, позволяя вникнуть в смысл моих слов, обдумать их.

— Получается, Альбертина…

Морщусь, вновь услышав это имя, и позволяю себе перебить его величество:

— Алевтина. Мою жену зовут именно так.

— Алевтина, — послушно повторяет за мной король, не обратив внимания на дерзость. — Подданная Рэгнолда? Как она оказалась в моем королевстве?

— Видимо, волей все той же Хельмы, посчитавшей, что забросила Алю достаточно далеко, чтобы мы никогда с ней не встретились.

— У нее есть семья? Родители, братья, сестры, может быть, дальние родственники?

— Нет, — качаю головой. — Алевтина — сирота, воспитывалась в приюте доброго сердца. Её родители неизвестны. Пару дней от роду она была найдена на пороге приюта.

Извини, родная, что немного скорректировал твою биографию. Но так будет проще объяснить всем, почему сведений о тебе почти нет в архивах. Документы я сделаю, в базы внесу соответствующие данные. Никто не подкопается.

— Что-то мне подсказывает, что вы рассказали мне не все, герцог, — спокойно встречаю подозрительный взгляд короля. — Но я отчего-то готов поверить во весь этот бред с поворотом времени вспять и изменением реальности. Наверное, потому что нарочно такого не придумаешь. Скажите одно, вы любите Алю?

— Да, — киваю без раздумий, неожиданно для себя понимая, что не соврал.

Просто сразу не догадался, что все мои эмоции: нежность, желание оберегать и защищать, страсть, ревность, неспособность рационально мыслить рядом — это и есть составляющие любви к женщине, которая вчера без раздумий доверилась мне душой и телом, став моей женой.

— А что же проклятие Хольмгера, о котором ходит так много слухов? — удивленно поднимает брови король. — Неужели фикция?

— Нет. У меня всего одно объяснение, но не берусь судить, насколько оно верное, — его величество кивает, показывая, что готов услышать. — Дар Алевтины. Аминаристы умеют лечить души. Возможно, именно это она и сделала с моей. Исцелила от проклятия, научив чувствовать.

— Интересно, — Давид задумчиво постукивает пальцем по подбородку. — Вы знаете о ее снах?

Киваю.

— Я поклялся на крови, что убью её, если тьма сумеет до нее добраться. Мне будет спокойнее, если Аля останется во Флэмене, под моим присмотром.

Сжимаю подлокотники, чувствуя злость.

— Вам не придется исполнять вашу клятву, ваше величество. Я не допущу. И Аля отправится со мной. Ее безопасность — больше не ваша забота. Я в состоянии обеспечить для жены все необходимое, чтобы она оставалась в добром здравии многие десятилетия.

— Что ж, — улыбается король каким-то своим мыслям. — Вы либо отличный лицедей, либо проклятие и правда утратило свою силу. Портал будет готов примерно через час. А теперь предлагаю вернуться к нашим дамам, пока они не извелись от любопытства.

Когда возвращаемся в столовую, Аля сразу кидается ко мне и судорожно ощупывает.

— С тобой все в порядке?

— В полном, — останавливаю хаотичные движения жены, глаза которой сияют беспокойством. — Что со мной могло случиться?

— Ты же не думала, что мы будем драться? — со смехом спрашивает король, проходя к своему месту за столом.

— Я не знаю, — огрызается Аля в ответ. — Ты огненный, спокойствие и сдержанность — не твои сильные черты.

Непозволительный тон при обращении к монаршей особе, но Давид только широко улыбается и подмигивает жене.