— Это длинная история, Гьорд, — туманно говорит муж и притягивает меня за талию к своему боку. — А сейчас я бы хотел уединиться со своей нареченной. Сам понимаешь, приготовления к свадебному обряду занимают очень много времени. Я успел соскучиться по своей будущей жене.
— Ты планируешь обряд? — удивленно выгибает бровь брюнет. — Так уверен, что Хольмгер благословит ваш союз?
— Мне плевать на божественное благословение, — отрезает светловолосый. — Проведем гражданскую церемонию. Какое бы решение ни было принято, в праздник Миросотворения я стану женатым человеком.
Слушаю их разговор и ни черта не понимаю. Кто такой Хольмгер? Почему он должен благословить союз? То есть, это была не свадьба? Тогда что? И почему меня так по-собственнически прижимают к этому мощному горячему телу? Это, конечно, приятно, потому что я успела изрядно замерзнуть, но лучше бы одолжил мне что-то из верхней одежды.
— Думаешь, гражданская церемония устроит короля? — саркастически спрашивает Гьорд.
— Главное — она устроит меня. Я женюсь не в угоду королю, как бы ты там ни считал.
Голос моего недомужа настолько колючий, будто снега за шиворот насыпали. Ежусь от холода, пробегающего по моей спине. Блондин замечает мое движение и еще сильнее вдавливает меня в себя, словно стараясь согреть и оградить от этих взглядов, направленных на нашу пару.
— Ага, как же… — продолжает ухмыляться брюнет. — А впрочем, время покажет.
— В этом ты прав, Бенкендорф. Альвина, идем. Нас ждет экипаж.
Словно в бреду, следую за мужчиной. Все происходящее еще чудится сном, таким живым и ярким. Может быть, я и правда сплю? Герцоги, король, обряд, странные имена…
Мысли немного проясняются, когда оказываюсь на улице, куда мужчина вывел меня по светлому коридору. Так странно… Здесь еще день. Единственное, что кажется родным и знакомым, — сугробы, совершенно не отличающиеся от тех, что лежат уже пару недель возле моего дома. Тут даже воздух другой, упоительно сладкий и свежий.
— Альвина, да что с тобой? — шипит блондин. — Если ты передумала, стоило сказать заранее.
— Извини, — сдавленно шепчу я, пока мысли панически скачут в голове. — Я… просто… Понимаешь…
Может быть сказать правду? Страшно. Да и кто поверит в то, что я переместилась из другого мира?
— Что ты там бормочешь? — грозно наседает муж, подталкивая меня к роскошной серебристой карете, запряженной...
— Это пегасы? — восхищенно ахаю я, забывая обо всем на свете при виде больших белоснежных крыльев, сложенных на спинах лошадей.
— Слейпы. Альвина, ты так себя ведешь, будто первый раз видишь их. Ты же в Ледяные чертоги ехала на этой карете, — продолжает допытываться блондин, а я теряюсь.
Слишком глупо попалась, но сдержать свое удивление при виде мифических коней было сложно. Хотя, с другой стороны, я и так точно выдам себя, ведь не знаю ничего об этом мире. Может быть, это все-таки сон? Незаметно щипаю себя за руку, чтобы проснуться, но ничего не меняется. Я все еще стою под суровым пытливым взглядом васильковых глаз.
— Я, кажется, упала… — выдаю первое, что приходит в голову, вглядываясь в мраморное непроницаемое лицо. — И…
— Я это заметил. Как и еще сотня приглашенных на обряд, — перебивает меня блондин. — Альвина, ты подводишь меня, хоть и уверяла, что мы договорились о том, что все пройдет гладко.
— Я потеряла память, — выпаливаю, прерывая поток обвинений.
Ничего лучше в голову просто не приходит. Я должна понять, где я очутилась и что происходит, а для этого потребуется время.
— Что? — понижает блондин голос, склоняясь надо мной. — Ты издеваешься?
Упс, кажется я его разозлила. Втягиваю голову в плечи, чувствуя себя маленькой щепкой, выкинутой в бушующий океан. По идеальному лицу мужчины ползут голубоватые всполохи, на которые я завороженно смотрю.
Что это? Как красиво…
Тяну руку, чтобы прикоснуться к одному из них, но запястье резко перехватывает широкая ладонь, обжигая мою нежную кожу льдом.
— Ай, — вскрикиваю, стараясь вырвать руку из хватки.
Боль ползет по предплечью вверх, точно так же, как это было во время церемонии. Какая-то магия? Как он это делает?
— А теперь послушай меня, — вкрадчиво говорит блондин, приближая свое лицо к моему. — Сейчас ты сядешь в карету, мы поедем на торжество в честь обряда наречения. Там ты будешь мила и приветлива, всеми силами изображай счастье и любовь ко мне. А после мы обсудим твою мнимую потерю памяти. Поняла?
Слезы собираются в моих глазах, потому что боль уже невыносима. Как он может быть таким жестоким? Он же сильнее. Как может обижать слабую девушку?
Киваю, мечтая только о том, чтобы блондин меня отпустил.
— Словами скажи, — резко приказывает мужчина.
— Я все поняла, — дрожащим голосом произношу я, чувствуя на губах соль от слез, которые не сумела удержать. — Пожалуйста, отпусти. Ты причиняешь мне боль.
Его пальцы разжимаются, мужчина отворачивается от меня, открывая дверь кареты.
— Садись, — уже спокойнее произносит он.
Не смея спорить, забираюсь внутрь теплого салона, только сейчас осознавая, насколько замерзла, стоя на ледяном ветру. Обхватываю себя за плечи, стараясь согреться. Блондин легко заныривает в карету, устраиваясь напротив меня на бархатном темно-синем диване, проводит рукой по какой-то перламутровой панели, и карета начинает двигаться.
— Как тебя зовут? — решаюсь я нарушить тишину, спустя несколько минут поездки.
Я должна узнать хоть что-то о человеке, с которым я очутилась рядом.
— Герцог Райнхольд Микаель Линден, — представляется мужчина. Поколебавшись пару секунд, добавляет: — Ты — герцогиня Альвина Эрика Мальм. Или ты забыла только обо мне и наших договоренностях?
Мотаю головой и шепчу:
— Я не помню вообще ничего…
— Сделаю вид, что поверил тебе. Но сейчас нет времени обсуждать это. Помни о своей задаче — улыбаться и выглядеть влюбленной без памяти, Альвина.
Морщусь. Так непривычно слышать чужое имя. Хоть оно и походит на мое, но ощущение, будто каждый раз, когда герцог называет меня Альвиной, чужие судьба и душа черным крылом касаются меня. Неприятно, даже немного мучительно испытывать это ощущение.
— Я могу тебя кое о чем попросить? — тихо спрашиваю я, с надеждой смотря на Райнхольда.
— Смотря о чем, — коротко отвечает тот.
— Пожалуйста, называй меня Алей, — выдаю и впервые замечаю эмоцию, проскальзывающую на непроницаемом лице.
Удивление.
— Что за блажь, Альвина?
— Пожалуйста… — просто еще раз прошу. — Для меня это очень важно.
Если это все сон, то без разницы, как он будет развиваться, ведь проснусь я в своей постели целой и невредимой, что бы ни произошло. Если же я и правда очутилась в другом мире… Хочется, чтобы хоть что-то осталось от меня настоящей.
Наверное, я сошла с ума или еще не до конца осознала происходящее, потому что не испытываю ужаса от мысли, что мне придется навсегда забыть о собственном мире и жизни. Страх мне сейчас внушает только один-единственный герцог, который продолжает сверлить меня взглядом,
— Хорошо, АЛЯ, — наконец, что-то решив для себя, кивает Райнхольд. — Но и ты выполнишь одну мою просьбу.
— Какую? — спрашиваю, сжимаясь.
— Я озвучу ее позже. Теперь улыбнись. Мы уже приехали.
Карета замедляется, подтверждая слова герцога. Он отворачивается, снова проводя пальцами по гладкой панели, назначение которой так и остается пока для меня загадкой.
— Сейчас мы войдем в зал, где все будут приветствовать нас овациями. Приготовься, Аля, внимания будет много, и зачастую оно будет очень навязчивым. Ни слова о знакомстве, наших отношениях и договоренностях. Тем более, молчи о своей потере памяти. Не отходи от меня ни на шаг, — строго инструктирует меня Райнхольд.
— Я поняла, — покорно соглашаюсь я, пока не видя иного выхода.
Что ж, Алевтина, ты хотела приключений и чудес? Кто-то свыше услышал твои желания и воплотил их в жизнь. Добро пожаловать в другую реальность.
