Когда Цзяо Ян вернулся с окровавленным ножом в руках, наёмники склонились над своим лидером. Кровь текла из ран, но Шань Бинь всё ещё пытался подняться.

— Уходите, — хрипло приказал он бойцам. — Оставьте меня. Вы должны довести дело до конца.

И пусть они были всего лишь случайными союзниками, Цзяо Ян не смог не оценить, с каким достоинством он принимает неизбежность своей смерти. А потому произнёс без обычной иронии:

— Ты сражался с честью.

Шань Бинь взглянул на него, улыбнулся сквозь боль, перед тем, как его глаза закрылись навсегда.

— Слышали, что он сказал? Идём! — поторопил Цзяо Ян замешкавшихся наёмников.

Когда монахи, сжимая в руках деревянные шесты, прибыли на поле боя, там не осталось никого, помимо мёртвых тел…

Как и было уговорено, к дому семейства Лю Цзяо Ян в сопровождении выживших наёмников явился в сумерках. Лю Вэньцянь встретила их у чёрного входа для слуг, но вырядилась в лучший из своих ханьфу, украшенный богатой вышивкой, будто собиралась на большой праздник.

— Вы пришли за платой? — спросила она своим высоким неприятным голосом. — А где Шань Бинь?

— Пал, — с приличествующей моменту скорбью в голосе отозвался Цзяо Ян.

Он в подробностях рассказал госпоже Лю всё, что произошло на тропе перед храмом, как стрелы пробивали тело Шань Биня, как тот храбро стоял до последнего. Наёмники за спиной горячо подтвердили его слова, один даже смахнул со щеки скупую мужскую слезу.

— Из-за вашей прихоти погибло много хороших людей, — закончил Цзяо Ян свою речь. Он очень постарался, чтобы выглядело искренне и гневно, в чём преуспел.

Лю Вэньцянь вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.

— Вы не понимаете! — воскликнула она. — Мой муж был ужасным человеком! У него два десятка детей от служанок и распутных женщин, и на каждого он выделяет деньги, которые должны были принадлежать его семье, мне!

Цзяо Ян прервал её резким движением руки.

— На самом деле, мне всё это не интересно. Мои товарищи отдали свои жизни за вас, и я, полагаю, мы заслуживаем компенсации.

На лице госпожи Лю растянулась саркастическая ухмылка:

— Истинный наёмник! Никогда не уступит случая оценить жизнь друга в звонких монетах.

Тем не менее, она вложила в руки Цзяо Яна кошел, а после, чуть подумав, ещё один.

— Надеюсь, этого достаточно, чтобы скрасить боль вашей потери?

— Следите за языком, госпожа!.. — один из наёмников попытался шагнуть вперёд, чтобы высказать заказчице в лицо всё, что он думает, но Цзяо Ян упёрся ему ладонью в грудь, намекая, что нужно помолчать.

— Эти люди сами выбрали такую судьбу, — произнёс он на прощание. — А вы сейчас встретите вашу.

Он подал сигнал следовать за ним и ушёл не оборачиваясь. Лю Вэньцянь осталась одна в сумраке догорающего заката. Тишину нарушали лишь крики припозднившийся пташки. По спине госпожи Лю пробежал холодок. Она сделала шаг назад, пытаясь нащупать дверь — а после замерла, будто обратилась в камень. Смогла лишь прошептать:

— Как такое возможно?..

Примерно день назад…

Попрощавшись со своими напарниками, Цзяо Ян решил найти место получше, чтобы провести вечер в покое и с хорошей выпивкой. Мог себе позволить. Первый этаж заведения был разделён на две зоны, одну общую и для более элитных гостей, где можно было укрыться от чужих глаз за непрозрачными шторами и перегородками. Именно то. что нужно, решил Цзяо Ян, не придётся смотреть на все эти пропитые рожи.

Он как раз искал незанятый столик, как почувствовал знакомый полынный аромат. Цзяо Ян обернуться не успел, как его, не желая ничего слушать, затащили за одну из расписных ширм.

— Что ты здесь делаешь? — спросила его Лань Юэ, откидывая с лица белую вуаль.

— Лучше ответь, что ты здесь делаешь?

Оценив количество вина за столом, Цзяо Ян дёрнул золочёный шнур с колокольчиком, чтобы позвать слугу.

— Допиваю последние свободные дни, — ответила она непривычно мрачно и махом без всяких церемоний осушила кувшин.

Лань Юэ вновь прикрыла лицо, стоило прийти слуге с новой порцией вина. Увидев ещё одного гостя, он удивился, но вида не подал, молчаливо взяв со стола ещё один слиток. Скоро слуга вернётся с подносом вина и еды и не будет задавать вопросов.

— А ты, если я правильно понимаю, — она ткнула в него пальцем, — не должен разгуливать по улицам так свободно, когда тебя все ищут.

На что Цзяо Ян, усаживаясь поближе, ответил:

— Плевать на приличия тебе идёт, — он поспешил налить себе из только что принесённого кувшина.

— У кого ты научился так ловко уходить от ответов? — Лань Юэ нехорошо прищурилась. — А, впрочем, — она налила себе ещё вина, — я вполне догадываюсь, кто тебя приютил.

— Ты хотела сказать, запер в другой клетке, на этот раз золотой? — он пригубил вино и иронично улыбнулся. — И мне было просто необходимо чуть-чуть размять крылья. Или… может быть я надеялся снова встретить тебя?

— И это вся… — она тут же осеклась, когда слуга принёс всё остальное.

— Если бы не я, ты бы был казнён! — воскликнула Лань Юэ, вскочив с места, когда они снова остались вдвоём.

Она хотела сказать что-то ещё, но задумалась и села, на этот раз не проронив ни слова. Наконец произнесла совсем тихо:

— Ты сильно рискуешь, находясь здесь.

— Ты так мило беспокоишься обо мне, бесценная Лань Юэ, — он широко улыбнулся, всем своим видом пытаясь показать, что это просто шутка. Но было в его словах что-то неподдельно искреннее, возможно не осознаваемое им самим.

Лань Юэ его весёлый тон не поддержала, только сильнее нахмурилась:

— Ты рискуешь и моей жизнью. Если нас увидят… мне стоило больших трудов всё скрыть!

— Тогда тебе не стоило приглашать меня к себе за ширму, — легко парировал Цзяо Ян. Он наклонился к её лицу так близко, что белая вуаль качнулась в такт его дыханию, а потом аккуратно откинул её, едва не касаясь алой помады на её губах. — Ну же, скажи, что тоже скучала…

— Я… я… — Лань Юэ растерялась от такой близости. — Я почти замужняя женщина, это неправильно…

— Как много возможностей скрывается в этом «почти»… — и больше не слушая её робких возражений, поцеловал.

Лань Юэ боролась с собой до постыдного недолго, придвинувшись поближе.

— Что, — он отстранился первый, — даже не скажешь, каков я наглец?

Лань Юэ улыбнулась, красная помада чуть смазалась от поцелуя и делала её похожей на кровопийцу из легенд. Щёку в момент обожгло.

— Ты наглец, Цзяо Ян, — согласилась она.

Но во взгляде вместо возмущения плясали озорные огоньки. Будто она наконец ненадолго ожила и печаль отступила. На пару мгновений. Лань Юэ ещё улыбалась, но голубое небо во взгляде точно заволокли чёрные тучи.

— Ты так и не ответил, что тут делаешь.

Цзяо Ян, рефлекторно потёр место удара и пряча разочарование, ответил:

— Убиваю одного мужика. Который чем-то не угодил собственной супруге. Завтра утром у храма Нюйвы. Но… — к нему вернулось былое озорство, — всю ночь я совершенно ничем не занят.

— Вот как… — Лань Юэ вздохнула, вертя в пальцах пустую чашку. — А я защищаю одного мужика, который завтра решил принести дары богине. Играю роль простой заклинательницы, — она немного помолчала, — приятную роль, знаешь ли. Глоток воздуха перед тем, как всё кончится.

Разговор давался ей тяжело. Лань Юэ коснулась прохладными пальцами его щеки, на которой ещё краснел след от пощёчины. Совсем немного магии, и жжении ушло.

— Ты не должен был этого делать, — сказала она, — и я не должна была. Правда. Ни к чему питать души пустыми надеждами.

Цзяо Ян накрыл её ладонь своей:

— Сегодня — это всё что у нас есть. Завтра никогда не наступит, так зачем переживать понапрасну? Будь я тобой, я бы поверил моменту, не загадывая вперёд. Кажется, это куда более простая задача, чем поделить мужика, который, как я понял, у нас один на двоих. Я умею делить на право и лево, верх и низ. Но этот вариант нам не подходит, верно?