Цзяо Яну эти имена ничего не говорили, и он занялся обыском помещения: заглянул за все надгробия, попробовал на зуб золотую подставку под благовония.

Нэн заволновалась:

— Почему этот человек так бесцеремонно касается могил ваших предков, госпожа? Это же кощунство!

Ей богу, она чуть не плакала.

— Успокойся, бабушка, я не чужой человек, — только старческих причитаний Цзяо Яну не хватало! — Я будущий муж госпожи Ван! Думаю, не будет ничего плохого, если я познакомлюсь с её предками.

Он похлопал её по плечу:

— Ну же, Нэн, улыбнись! Ведь мы почти семья!

«Чего⁈» — хотела было прошипеть Лань Юэ на наглость Цзяо Яна, а то и кулаком пригрозить, но раз уж начали играть семейный спектакль, пришлось подыграть.

— Этот благородный молодой господин из хорошей семьи. Он любопытен, но кто не таков в молодости? И не сердись на него за сад, он решил, что ты призрак и защищал меня.

— Призрак? — не поняла Нэн, но потом её лицо смягчилось. — Да-а, призрак. Старая Нэн наряжается так, чтобы пугать проходимцев. Раньше сюда многие совались в поисках сокровищ, да я всех отвадила, все-ех.

— Ты это хорошо придумала, бабушка Нэн.

Лань Юэ улыбнулась, краем глаза следя за Цзяо Яном. Тот продолжал бесцеремонные поиски чего-нибудь интересного и, судя по разочарованному лицу, удача была не на его стороне. Облазив каждый угол, Цзяо Ян вернулся и встал рядом с Лань Юэ с таким видом, будто действительно был её возлюбленным женихом.

— Ты можешь приготовить обед для госпожи, бабушка Нэн? — улыбаясь, спросил он.

Когда та, сияя от счастья кивнула и убежала куда-то вглубь развалин, видимо там у нее была кладовая, лицо Цзяо Яна изменилось, сделавшись острым и саркастичным:

— Бабка не промах. Если у неё что-то и есть полезное, то точно не здесь. Расспроси её, что ли, за обедом, уцелел ли твой любимый гобелен, я не знаю. Они точно есть во всех имениях, так что не прогадаешь. А там слово за слово, и доберемся до сокровищ рода Ван. Если я правильно понял, старая госпожа была заклинательницей. У неё наверняка есть волшебные артефакты!

— Ей-то они всё равно не нужны, — добавил он, обворожительно улыбаясь.

Лань Юэ вздохнула.

Обедали они сидя на ступенях святилища — даже самого захудалого стола у Нэн не было. Ей, как она пояснила, вполне хватало ложа в старенькой пристройке. Обед был очень пресным и состоял из риса с зеленью. Овощи, которые Нэн удавалось вырастить на небольшом участке за стенами поместья, ещё не созрели. Он был хорошо укрыт от любопытных глаз, впрочем, мало кто из местных сюда забирался. Дурная слава поместья была Нэн на руку, хоть она и продолжала изображать призрака даже тогда, когда в этом особо не было необходимости.

— Надеюсь, столь скромное угощение не оскорбит вас, госпожа Ван.

— Нисколько, — Лань Юэ улыбнулась и решилась наконец спросить. — Бабушка Нэн, ты говорила, что не смогла сохранить мой розовый сад, и я нисколько не сержусь на тебя за это. И всё же… может тут осталось что-то из моих вещей, чтобы я могла забрать их… на память?

Нэн горестно качнула головой:

— Что не унесли с собой враги, то сгорело в пожаре, госпожа. Старая Нэн нашла и сохранила совсем немногое и ничего-ничего не взяла себе! Если желаете взглянуть сейчас…

— Желаем, — оживился Цзяо Ян.

— Тогда старая Нэн вынуждена просить молодого господина помочь, старые руки уже не справятся с тяжестью сундука…

Собрав посуду, Нэн куда-то ее унесла, а потом махнула рукой, предлагая следовать за собой. Лань Юэ ожидала, что они пойдут в сарай или даже за забор, но старушка упрямо вела их к господскому дому, пострадавшему от огня больше всех.

Приходилось низко пригибаться, чтобы пролезть под балками, которые были готовы обрушиться на головы в любой момент. Посреди зала возвышалась горка обгоревших бревен.

— Оно там, там господин, — поклонилась Нэн.

Цзяо Ян прикинул масштаб работ, потом осторожно, пробуя силы, попытался отодвинуть верхнее бревно силой ци. Проще, конечно, разметать сразу всю кучу духовным ударом, но тогда от удара могут обрушится стены, и тогда им несдобровать.

— Молодой господин постиг светлый путь, — умилялась Нэн. — Совсем как покойная госпожа.

В конце-концов куча была расчищена, и показался пол, старушка ловко подсунула пальца под деревянный настил.

— Придержите здесь, молодой господин.

Лань Юэ всё это время молча наблюдала за происходящем. Цзяо Ян, помогающий старушкам, кто бы увидел — никогда не поверил бы. Услышав тихий скрип над головой, она незаметно от Нэн влила немного силы в старое дерево, чтобы хлипкие подпорки не сложились как рисовая бумага.

Когда Цзяо Ян приподнял и убрал в сторону гладкую доску пола, под ней оказался тайник с сундуком, за которым, опять же, предлагалось лезть именно ему. Старая Нэн всё щебетала, что негоже молодой госпоже тяжести поднимать, пусть она и заклинательница. Новоиспечённый «жених» мрачно глянул на деревянный сундук, явно очень тяжёлый, и ловко спрыгнул вниз.

Цзяо Ян, если честно, редко поднимал что-то тяжелее меча. Выбор между «сломаться пополам, пытаясь поднять эту громадину» и «потратить немного духовных сил» был очевиден. То есть, много духовных сил, но Ян был уверен, что в случае чего ему сгодится и темная энергия.

Помогая себе магией, он вытолкал сундук на твердый пол и великодушным жестом предложил женщинам разобрать добытое.

— Ты так любезен, дорогой.

Лань Юэ приторно улыбнулась, Цзяо Ян ответил тем же. Они втроём с Нэн склонились над содержимым. Первым делом служанка достала золотой гребень с жемчужными цветами и радостно протянула его «госпоже». Должно быть, полагалось как-то отреагировать, это явно была очень важная вещь для Ван Лин Сюэ.

— О… — Лань Юэ взяла драгоценность в руки. — Это же…

Она сделала драматическую паузу, глядя на Нэн с таким выражением, будто вот-вот расплачется от трогательности момента.

— Да, госпожа, — подтвердила старушка. — Это ваш любимый гребень, который вы когда-то обещали подарить Цинь-Цинь, когда та станет невестой.

— Ах, точно. Помню как сейчас… Я посадила маленькую звёздочку на коленки и наклонила голову, а её привлёк жемчужный блеск цветов. Она тогда потянулась своими ручками…

Глядя на то, как шире расползается улыбка по лицу Цзяо Яна, Лань Юэ поняла, что попала своей догадкой в цель. Нэн растрогалась, на её глазах выступили слёзы и она энергично закивала головой, бормоча извинения за то, что позволяет себе плакать при госпоже.

Следом за гребнем из сундука достали три нитки жемчуга, шёлковый расписной веер, веер из черепахового панциря, несколько шёлковых шитых золотом нарядов… Да, всё это были дорогие вещи, но артефактами в сундуке и не пахло. Обычное, пусть и роскошное, старьё. Цзяо Ян начал откровенно скучать, слушая женскую болтовню. Старушка Нэн то и дело погружалась в воспоминания о былой жизни.

— А что это там?

Когда показалось, что все вещи госпожи Ван Лин Сюэ достали из сундука, на его дне остался лежать неприметный футляр.

— Это? — удивилась Нэн. — Разве госпожа не помнит? Когда-то вы берегли этот предмет как зеницу ока, потому что…

Служанка посмотрела на Цзяо Яна и тяжко вздохнула.

— Конечно, конечно, — пробормотала она. — Это не дело старой служанки Нэн. Когда со сливы опадает цвет, спустя время, распустятся новые цветы. Старая Нэн всё понимает и сохранит память о молодом господине Чжоу за вас, госпожа.

Поняв, что сболтнула лишнего, Нэн в ужасе закрыла руками рот и принялась истово просить прощения за свои слова. Она вовсе не хотела оскорбить госпожу и её нового жениха. Лань Юэ и Цзяо Ян переглянулись. Его взгляд упал на футляр, который достала Лань Юэ, но так и не открыла.

— Дай посмотрю, — повеселел он и открыл крышку.

Внутри оказался увесистый свиток шёлковой бумаги. Цзяо Яну показалось, что будет очень забавно, если взять свиток за краешек и позволить раскрыться самому. Но такая выходка лишила бы их шанса все-таки завладеть артефактами. Он не терял надежды, что Нэн растает и сознается — сундук в эпицентре пожара окончательно убедил его, что бабка хитра, и искать её тайники можно целую вечность.