«Опять какая-то уловка,» — промелькнуло в голове у Цзяо Яна, но по глазам Лань Юэ он понял, что нет. Он вовремя успел подставить руки, чтобы не рухнуть на неё всем своим весом и теперь смотрел на девушку снова сверху вниз. Грудь вздымалась от частого горячего дыхания, а губы, те самые губы, что в прошлую встречу обманули его ядовитым красным, сейчас были чисты и беззащитны. Было ли то желанием отплатить за насмешку или чем-то другим — но Цзяо Ян поддался внезапному порыву и, пересекая последнюю черту, прильнул к ним в долгом поцелуе.

Впервые Лань Юэ растерялась от неожиданности — никому и никогда она не позволяла так делать самовольно. Всё всегда до последнего случая было под контролем, чтобы не дать жертве учуять подвох перед последним ударом. Цзяо Ян, не встретив сопротивления, беззастенчиво углубил поцелуй. Момента, чтобы усыпить бдительность и пырнуть ножом в бок лучше просто и представить нельзя. Это уловка! Лань Юэ открыла глаза и отстранила Цзяо Яна от себя, уперев руки ему в грудь. В шальных чёрных глазах на миг мелькнуло… непонимание?

— Используешь мои же приёмы против меня? Подло!

— Не смей напрасно меня порочить, — усмехнулся Цзяо Ян и великодушно добавил, — мне просто только что расхотелось тебя убивать. Не обязательно пытаться переубедить меня.

Она вложила как можно больше духовных сил в этот удар. Цзяо Ян с воплем отлетел далеко в заросли бамбука. Ничего, справится как-нибудь, подумала Лань Юэ. Быстро, пока он не опомнился, она достала кинжал, подхватила меч, запрыгнула на лошадь и скрылась.

Цзяо Ян пронёсся сквозь бамбуковую рощу ломая молодые побеги и поднимая в воздух облака листьев. Мелькающие вокруг зелёные полосы казались бесконечными, но он, собрав всю свою внутреннюю ци, начал замедлять полёт, пока не удалось ухватиться за один из старых и толстых бамбуковых стволов. Тот прогнулся под его весом, но выдержал.

Застыв в подобии равновесия, Цзяо Ян проводил взглядом удаляющуюся фигуру Лань Юэ. Если не считать поломанных стеблей, бамбуковая роща вокруг казалась спокойной и умиротворённой, как будто здесь не происходило ничего необычного. Наконец, когда Лань Юэ скрылась из виду, он мягко спрыгнул на землю, приземлившись на носки, выпрямился, стряхивая с себя пыль и обрывки листьев.

В мокром и порванном праздничном красном ханьфу Цзяо Ян больше не напоминал молодого господина — скорее бродягу, который ограбил богача на большой дороге. Он рассмеялся, представив лицо Тянь Сяою, если бы та наткнулась на него в таком виде. Но мысль о конфетах на банкете господина Хо заставила Цзяо Яна использовать немного духовных сил и осторожно, чтобы ненароком не сжечь, высушить ткань. Стало лучше, но ненамного — нужно было поправить причёску и зашить ханьфу. Цзяо Ян сомневался в своей способности это сделать это так, чтобы не утратить соответствие образу, а просить помощи у госпожи Тянь не позволяла гордость. Значит, нужно пойти в какое-нибудь другое заведение и там сыграть благородного, но попавшего в беду человека и — обещать расплатиться потом…

— Лучшую комнату, лучшее вино и самое вкусное, что у вас есть бегом и без разговоров. Лошадь почистить, накормить, напоить.

В руки владельца «Алой магнолии» перекочевал мешочек с серебряными слитками. Мужчина, поглядев на Лань Юэ, моргнул:

— Г-госпожа, с вами всё в порядке? Нужна помощь? — спросил он, оглядывая девушку с ног до головы.

Растрёпанная, с синяком на шее… Если бы не дорогая одежда, украшения, оружие и манера держаться, можно было бы решить, что это бродяжка, укравшая драгоценности у какого-то богатого господина.

— Меня пытались ограбить по дороге в этот город, — спокойно ответила она. — Не смогли. А это, — Лань Юэ достала из-за пояса кусочек золота, — чтобы никто не задавал лишних вопросов и не трогал меня, понятно?

Мужчина щелчком пальцев подозвал слуг и велел им всё подготовить. Молодые парни без лишних слов принялись исполнять приказы.

— Как пожелаете, госпожа…

— Лань Юэ из Ланшань Лань. Слышал о таком месте?

Она готова была поклясться, что в его голове защёлкали костяшки суаньпаня при подсчёте возможной выручки.

— У Вэньхуа к вашим услугам, — поклонился он с улыбкой на лице.

Лань Юэ действительно никто не посмел беспокоить. Она наконец смогла выспаться на мягкой перине, шелках, ни о чём не волнуясь. Чистые простыни и одеяла приятно пахли жасмином, а по просторным покоям плыл ненавязчивый аромат сандала. Через сладость иногда нет-нет, а пробивалась терпкость горьких трав. После пережитого в последние дни, совсем не хотелось открывать глаза. Синяки неприятно ныли. Лань Юэ поморщилась сквозь сон, остатки которого тут же слетели, когда она поняла — в комнате был кто-то ещё. Кто-то ещё, оставляющий за собой шлейф полыни.

Лань Юэ открыла глаза. На ширму, за которой была ванна, кто-то повесил вычищенную и отглаженную одежду, а со стола убрали остатки еды и принесли к пробуждению свежих фруктов и лёгкое вино. Конечно, это сделали слуги, им положено быть невидимками, чтобы не привлекать к себе взор господ. Но от них никогда не оставался такой след.

— Как ты сюда попал? — спросила она, садясь на кровати, закутанная в одеялах.

— Я же исчадие зла, могу попасть, куда угодно и как угодно.

Морх улыбнулся, сидя на подоконнике. Ветерок с улицы ненавязчиво перебирал пряди огненно-рыжих волос, которые он носил лишь слегка присобранными.

— Отец тебя послал?

Гость промолчал, лишь легонько склонил голову как ответ. Да. В золотых глазах, которым никогда-никогда нельзя верить, плясали озорные огоньки. С заострёнными ушами он походил на лисицу больше самих лис. Лань Юэ помнила Морха ещё с детства, когда тот частенько появлялся в Змеином Дворце и с того момента он нисколько не изменился. Никто не знал, чем он занимается по велению главы клана, но определённо это были самые опасные и тёмные дела. Из тех, что способен исполнить лишь заклинатель с демонической кровью. Не моргнув глазом, Морх вырезал целые кланы и селения из тех, кто попал в чёрную немилость так, что никто и думать бы не посмел, чьих в действительности это рук дело.

— Я слышал, тебе пришлось тяжело с последним, — Морх скривил губы, — весь город должен быть тебе благодарен, красавица. Этот тип мерзок даже для меня.

Лань Юэ передёрнуло. Да уж, воистину можно сказать, что господин Хо отвратительнее того, кем пугают маленьких детей. Кроме неё. Морху приходилось стоически терпеть её детские выходки и вопросы, когда он оставался на какое-то время у них в обители.

— Мне нужно одеться, — вздохнула Лань Юэ. — Давно ты тут?

Морх прикрыл глаза, не прекращая улыбаться:

— Достаточно. У меня есть новости для тебя, — продолжил он, пока Лань Юэ одевалась и приводила себя в порядок, — люди Хо ищут убийцу, новости уже разлетелись по всему району. Ищут девушку, как ты понимаешь.

Лань Юэ села у зеркала, чтобы расчесать волосы и уложить в причёску. Она выглядела бледнее обычного, а синяки от лапищи господина Хо начали темнеть и расползаться по всей шее. Придётся использовать чары, чтобы скрыть это уродство.

— Меня уже выследили? — спокойно спросила она, аккуратно втыкая драгоценные шпильки с лилиями, с которыми теперь не расставалась.

— Ещё нет, — Морх оказался у неё за спиной в мгновение ока. Если бы она не знала его, непременно бы вздрогнула от страха. — И я могу сделать так, чтобы собаки сбились со следа навсегда. Я здесь для этого.

Лань Юэ обдало горьковатым ароматом от его близости и леденящим холодом. Если Цзяо Ян слыл опасным убийцей и заклинателем, который использует запрещённые техники, то чернее Морха была только бездна. Она замерла, когда холодные пальцы коснулись её шеи.

— Это от него, да? Заживать будет долго, а тебе нужно скрыть настолько явную примету, красавица.

Морх никогда не соблюдал субординацию и презирал иерархию. Он не служил никому и всем, у кого было достаточно денег.