— Ты⁈

Лань Юэ с удивлением узнала того молодого человека, который чуть не устроил массовое кровопролитие в верхнем зале «Белого карпа».

— Ах ты зараза! — в сердцах выругался он. — Я сам хотел его убить! Теперь ничего, совсем ничего не исправит моё испорченное настроение!

Прошелся по комнате туда-сюда, краям глаза бдительно следя за Лань Юэ.

— Так уж ничего и не исправит? — игриво спросила девушка, спрыгнув с ложа.

Рукав ханьфу от движения окончательно соскользнул с белого плеча. Лань Юэ, заметив это, даже не попыталась привести себя в подобающий для девушки вид. Она лишь призвала шпильки обратно несложным заклинанием. Парень, нервно ходивший туда-сюда, напрягся, он глаз с неё не спускал, так что не стоило делать резких движений, чтобы не решил напасть. Лань Юэ аккуратно вернула шпильки в причёску, попутно успевая разглядеть невольного свидетеля сцены получше. Он был безусловно красив, выше её ростом на полголовы, и всё в его движениях с головой выдавало род деятельности. Этот человек ни разу в жизни честно не работал и вряд ли считал количество жертв. Ему ничего не стоит убить и её, Лань Юэ… Если получится.

В тёмных глазах заплясали безумные огоньки, точно на ум пришла гениальная идея, и заткнув меч за пояс, он вытащил короткий нож:

— Можно я хотя бы язык ему отрежу? Мерзкий, поганый язык, который посмел произносить гадости про меня?

Поняв, что нападение, по крайней мере, откладывается, Лань Юэ чуть расслабилась, но просьба оказалась для неё неожиданностью, поэтому ответ прозвучал несколько растерянно:

— Почему ты спрашиваешь у меня разрешение, будто труп этого урода моя собственность? Мне не интересно, что произойдёт с ним дальше.

Юноша улыбнулся самым обаятельным образом:

— Я просто пытаюсь быть вежливым. Не такая частая вещь в моем исполнении. Цени.

— Вежливость… Меня от неё тошнит, — фыркнула она, как недовольная лисица.

Продолжая следить за Лань Юэ, убийца подошел к мертвецу, лезвием разжал зубы и одним отточенным движением отделил язык от тела. Приподнял двумя пальцами на уровень глаз:

— Мне уже лучше. Но не намного. Представляешь, сегодня один напыщенный дурак оставил меня без сладкого рулета. А потом этот покусился на мое вино. Ужасный день.

Лань Юэ капризно надула накрашенные губы, поправляя одежду. Всё это время ей удавалось ловко уворачиваться от рук пьяного купца, чтобы он не дай боги не коснулся её тела. Пришлось позволить лишь немного стянуть верхнее ханьфу, но уже от этого было нестерпимое желание окунуться в горячую ванну, смыть эту маску с лица. Увы…

— Ужасный день, — подтвердила она. — Я оставила почти полный кувшин «Полёта феникса» там, в зале… Эти индюки даже не дали допить, начав приставать.

— Какая потеря, — согласился с ней опасный гость, небрежно помахивая своим трофеем. Спросил с усмешкой: — Тоже любишь свою работу, да?

Он поймал взгляд девушки и пояснил свои выводы:

— Потому что в противном случае тебе не стоило вмешиваться. Забавно, я слышал женщинам нравится, когда какие-нибудь не слишком обремененные благородством заклинатели пачкают руки вместо них.

Лань Юэ невольно вздрогнула. Ей никто никогда не задавал таких вопросов. Никого не интересовало нравится ли ей то, что она делает.

— Работу? — отстранённо переспросила она. — Люблю? Может быть… Другого я не умею. И… я вовсе не обременена благородством, так что вполне могу пачкать руки, — добавила она чуть позже.

— Ты не сказала — хочу.

Он уселся прямо на пол и как будто совсем расслабился. Так казалось только со стороны, и Лань Юэ прекрасно это понимала. Такие люди, как этот парень, постоянно ходят в шаге от гибели и не расслабляются ни на секунду.

— Но ты попробуй. Я имею в виду — искренне порадоваться, пуская кровь очередному богатому подонку. Мне кажется, у тебя получится. Хотя бы потому, что мы с тобой сейчас так мило болтаем в одной комнате с трупом, и он ни одного из нас ни капельки не смущает.

— А ты любишь поболтать с незнакомками на месте убийства, да?

Лань Юэ улыбнулась, выбрав самую невинную улыбку из своего репертуара. Этот странный убийца чем-то привлёк её. Своей… необычностью? Сквозящим в желании перекинуться парой слов с незнакомой девушкой одиночеством? Она рассмотрела его получше: видавшая виды одежда, кое-где даже собственноручно зашитая, небрежный внешний вид… Этот парень походил на одного из многочисленных бродяг и вряд ли казался людям приятным собеседником. При виде таких как он люди презрительно фыркают и отводят взгляд, либо со строгими, полными праведной ярости лицами пытаются достучаться до совести, либо терзают уши мольбами о пощаде, если становятся жертвами.

Он пожал плечами:

— Пожалуй, ты первая, кто остался жив при встрече со мной, а мертвецы действительно немногословны. Как с ними обсудить то, что я действительно люблю? — он хищно улыбнулся, показывая зубы. — Кровь и смерть моя любимая тема для разговоров. С мертвецами нет смысла это обсуждать, не находишь? Я настоятельно рекомендую тебе найти удовольствие в твоей работе, голубая госпожа.

Лань Юэ вздохнула, слушая его слова. Она умела и была готова убивать любого, на кого укажут. Именно так её воспитывали, этому обучили и теперь она лишь следовала долгу перед теми, кто дал ей всё, что у неё есть. Нравилось ли ей это? Она приучила себя не замечать, не жалеть и в конце концов привыкла к смертям вокруг. И к тому, что очень часто чужая кровь оказывалась именно на её руках. Лань Юэ посмотрела на тело с побагровевшей от яда кожей. Го Сяофэнь был жалок с выпученными красными глазами и кровавой пеной изо рта. В смерти он оказался ещё неприятнее, чем при жизни. Она хотела и могла бы что-то сказать на этот счёт, если бы не дурное предчувствие, а уж в интуиции своей Лань Юэ не сомневалась.

— Сюда идут, — сказала она, глядя на створки дверей.

Снаружи послышались шаги и голоса. Это очнулись от вина и чар люди Го Сяофэня и решили справиться о том, всё ли в порядке с господином.

Парень нехотя поднялся с пола и не торопясь прошествовал к окну. Обернулся, посмотрел на дверь, в которую стучали всё настойчивее — им же лучше, если они задержаться там до того, как он сможет уйти. Перевел взгляд на девушку:

— А зовут-то тебя как?

Лань Юэ стояла на карнизе, готовая скрыться в ночных тенях. Болтая ногами, обернулась на голос:

— Со мной не встречаются второй раз, — улыбнулась она. — Но если ты думаешь, что мы увидимся снова, что ж… Зови меня Лань Юэ.

И с этими словами она прыгнула на крышу соседнего здания, пробежалась по коньку и исчезла, оставив за собой лишь облако тумана.

[1] сунжуань — китайский сладкий рулет

Поместье клана Ли расположилось в небольшой долине к западу от Шенкая. Его нельзя было назвать ни большим, ни чрезмерно богатым. Обычная обитель обычного клана заклинателей средней руки, где за добротной стеной прятался господский дом, помещения для слуг и учеников, хозяйственные постройки…

Цзяо Ян усмехнулся, подбирая описание для декораций своего очередного представления. И когда, интересно, он начал делить поместья на «обычные» и «побогаче»? Ведь, по сути, нет никакой разницы между заклинателями, что обитают в набитых золотом дворцах и монастырях, пропитавшихся духом аскетизма: все они, покорившие потоки ци, считают себя лучше и достойнее тех, кому не повезло родиться среди обычных людей, где нет ни умудрённых опытом учителей, ни забитых свитками библиотек. Кичатся своим мнимым благородством, принимая от горожан почести за убитых чудовищ — и могут без малейших угрызений совести кого-то, допустим, толкнуть и уронить в грязь его сунжуань…

Будучи мальчишкой, Цзяо Ян восхищался и завидовал этим людям — сейчас же, спустя сотни поединков, призом в которых была жизнь, он презирал их. Слишком уж часто видел, как поруганная гордыня в глазах сменяется жалким и низменным страхом. И каждый такой взгляд — словно знак отличия для бродяги, который, не имея ничего, превзошел очередного счастливчика, перед которым с самого начала были открыты все двери. Словно сладость, приятная почти так же, как конфета.