И Цзяо Ян знал, куда он пойдет…

Поместье клана Чан расположилось у подножья горы, одиноко торчащей посреди широкой равнины. Старая его часть, наполовину забравшаяся на склон, была аскетичной, больше подходящей небольшому монастырю, зато относительно недавние постройки, а также внешняя стена, ошарашивали и впечатляли своим размахом. Если бы Цзяо Ян задумался, что хотели этой архитектурой сказать хозяева, то скорее всего пошутил бы на тему, что они пытаются прыгнуть выше головы.

Но сейчас ему не хотелось ни шутить, ни забивать голову подобной чепухой. Даже не пытаясь скрыть своё присутствие, он быстро шёл по дороге, ведущей к воротам. Почти не отбрасывая тени под полуденным солнцем, он казался сгустком первозданной темноты, которому кто-то из прихоти придал человеческую форму.

— Чан Сяолун! — с вызовом крикнул Цзяо Ян, остановившись в десятке шагов от стены. — Глава Бай Юн Чан! А ну выходи, ублюдок!

С той стороны ворот стали доноситься голоса, зашуршали подошвы сапог. Наконец над кромкой стены воспарила заклинательница в роскошном ханьфу и с таким количеством золотых шпилек в причёске, что посрамила бы саму императрицу. Пальцы её украшали металлические когти, острые, как добрый клинок.

— Кто посмел так бесцеремонно обращаться к моему брату? — надменно вопросила заклинательница. — А, впрочем, неважно, его сейчас здесь нет. Так что убирайся отсюда, бродяга, пока я не приказала спустить собак!

— Видишь ли, — в руке Цзяо Яна нарочито медленно возник меч, окутанный тьмой, — пару месяцев назад погибла последняя наследница клана Ван. И клан Инь восстал из праха, чтобы за неё отомстить…

— Вот оно что, — заклинательница расхохоталась в голос, — значит, ты просто любезно принёс нам нашу Плеть Теней? Предложу лишь однажды: отдай клинок добровольно — и уйдёшь отсюда живым.

— Так спустись и возьми, — он перехватил меч рукоятью вперёд, будто бы правда собирался передать его, но когда заклинательница, попавшись на уловку, плавно спланировала со стены, что-то щелкнуло, и её навстречу вылетело второе лезвие.

Но хоть удар был коварным и неожиданным, она уклонилась с грацией тигра. Когти блеснули на солнце, когда она рванулась вперёд, чтобы вцепиться в открытое горло. Цзяо Ян едва отступить на шаг и парировать мечом этот пробный выпад.

Но заклинательница не давала ему ни секунды передышки, её атаки были безостановочными. Она летала вокруг него, словно ястреб, пронзая воздух когтями, высекая искры из тёмного металла клинка. Пыль и песок закружились плотным вихрем, закрывая обзор и мешая видеть её перемещения.

— Ты слишком нерешителен, бродяга! — рассмеялась госпожа Чан, в очередной раз возникнув из недр песчаной бури.

Цзяо Ян не торопился. Он позволял ей наносить удары: прямые, по диагонали сверху, зная, что рано или поздно она начнёт повторяться и тогда…

Кажется, заклинательница разгадала его тактику: оскалившись, она собрала свою внутреннюю ци, чтобы сбить его с ног. Цзяо Ян потерял равновесие лишь на миг, и когти царапнули его по лицу, благо вскользь.

Смертоносный танец когтей закружился с новой силой. Цзяо Ян с трудом отражал эти удары. Ещё немного — и противница прорвётся сквозь его оборону. Цзяо Ян позволил ей это сделать сам — обманчиво замер, открывая грудь и живот, а после резко ушёл в сторону, прыгнув сквозь тени.

Один насмешливый взмах меча… Заклинательница пронзительно закричала, уставившись на два ровных красных круга там, где только что были её кисти. Кровь заливала дорогой ханьфу, оставляя на нём неряшливые алые полосы.

— Глупец… — прошипела она, собрав остатки воли, — один жалкий выродок Инь ничего не сможет сделать против возрастающей мощи клана Чан!

Цзяо Ян панибратски приобнял её за плечо и притянул ближе:

— Ты что, подумала, что это я о себе? — он рассмеялся. — Вот же дурочка! Я — Цзяо Ян. А клан Инь — это они.

Он кивнул, указывая на оставленную позади равнину, над которой клубился невесть откуда взявшийся пепел. Крохотные частицы цеплялись друг к другу, собирая из ничего зловещих тёмных скелетов. За сотни лет от них должна была остаться лишь костная пыль, но ненависть, нерастраченная злая ненависть удерживала их в этом мире.

Госпожа Чан задрожала, как от промозглого зимнего ветра.

— Ты тоже чувствуешь это, да? — ещё больше воодушевился Цзяо Ян. — Спорим, ты никогда не встречала столь древней, восхитительно убийственной тёмной ци? Я не поленился ещё разок навестить замок в Хейчан, чтобы пригласить их присоединиться ко мне…

— На эти кости наложили печать забвения… — шептала заклинательница онемевшими губами. — То, у чего нет имени, не может воплотиться! Это непреложный закон магии…

— Ну так я дал им имя и напомнил, кто их враг. Правда, реши они вырезать все великие кланы, в Поднебесной стало бы слегка пустовато, а потому пришлось немного приврать. Теперь они уверены, что их убили вы… здорово я придумал?

— Невозможно…

— Для кого-то — может быть, — он поднёс меч к её глазам, чтобы рассмотрела получше, — но на моё счастье, у меня есть вот эта штука.

И, чуть оттолкнув заклинательницу от себя, вогнал чёрное лезвие во вздымающуюся от частого дыхания грудь. Воздух сотряс леденящий душу рёв неупокоенных душ, почуявших запах смерти…

Перешагнув через тело, Цзяо Ян с некой театральностью, предназначенной для тех, кто наблюдает за мрачным шествием со стен, указал кончиком меча на ворота:

— Снесите.

Скелеты, послушные его воле, пришли в движение. Шаг за шагом, вспоминая забытое умение ходить — всё быстрее и быстрее. Их костяные пятки стучали по земле, как барабанная дробь, предвещающая беду. Мертвецы налетели на деревянные створки, подобно штормовой волне, и те затрещали, а после рассыпались в щепки под этим напором.

Лавина смерти хлынула во двор. Заклинатели осыпали скелетов стрелами ци, огненными шарами и разящими молниями, стража рубила мёртвую плоть мечами и топорами…

Скелеты горели, падали, рассыпались грудой костей — чтобы спустя смехотворные несколько мгновений вновь восстать и продолжить бой. Казалось, ничего не в силах остановить неупокоенных воинов Инь, одержимых вековой местью. Холодные костлявые пальцы разрывали доспехи и плоть, кровь лилась рекой…

Слуги, кто поумней, бросая всё, побежали к воротам, чтобы оказаться подальше от этого кошмара. Кто помоложе и безрассуднее — присоединились к страже, и их крики обрывались в грохоте сражения.

Цзяо Ян медленно шёл сквозь творящееся безумие, как сам владыка подземного мира, которого разгневал обречённый клан Чан.

— Эй, и мне оставьте, — весело крикнул он ближайшим скелетам, и те услужливо подтащили поближе брыкающегося заклинателя.

— Ничего личного, мальчик, — Цзяо Ян похлопал его по щеке, — просто ты выбрал себе неправильного хозяина.

С этими словами, он вонзил меч в его сердце. Чёрный клинок сверкнул, будто сыто облизнулся.

Видя, что даже магия бессильна, заклинатели попытались отступить, но скелеты безжалостно преследовали их. Рушились стены, скрежетал металл, воздух гудел от магии — зловещая музыка агонии смешивался с бесконечным воем скелетов. Они, словно армия призраков из древних легенд разрушали и уничтожали всё, что стояло на их пути. Цзяо Ян наблюдал над этим хаосом, и на его губах застыла холодная и злорадная улыбка.

Вскоре вокруг повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь тихим перестукиванием костей. Смерть и разрушение царили повсюду, и казалось, что этот мрачный двор стал частью другого мира — тьмы и забвения. Однако, среди этого безмолвия Цзяо Ян вдруг ощутил чужого присутствие. Слабая, едва уловимая пульсация ци живого человека. В поместье остался кто-то ещё.

Не теряя времени, Цзяо Ян направился в господский дом. Он пересекал пустые комнаты, скользя взглядом по неприлично дорогим вещам, украшавшим жилище семьи Чан. Драгоценные вазы, древние свитки, изысканная мебель — всё это казалось олицетворением человеческого тщеславия и гордыни. Но Цзяо Ян не испытывал к этим предметам ни алчности, ни зависти. Он пришёл сюда не за ними.