Цзяо Ян, конечно, настолько податлив не был…

— Видишь? — Лань Юэ искромётно улыбнулась. — Я дала тебе понять, что что-то сделала только ради тебя. Надавила на твою исключительность… Вот тебе и пример.

Было ли то игрой теней, или в его глазах действительно скользнула тень сожаления?

Но голос прозвучал как и прежде насмешливо:

— Это первый комплимент моей исключительности, не связанный с талантом убивать. И, надо признать, приятно. Хотя я и знаю, что это такая игра, — подумал и добавил, — мне нравится игры.

Цзяо Ян поднялся на ноги, подошел поближе. Взгляд пробежал по ткани платья, но не как обычно смотрят на стройную фигурку прелестной девушки, а отмечая места, где можно спрятать оружие. Лишь после этого он позволил себе заправить ей за ухо с изящной небрежностью оставленную прядь.

— Такой знакомый запах. Полынь?

Лань Юэ не отшатнулась, когда он коснулся её волос. Другой удачный момент ей вряд ли предвидится…

— Полынь, — согласилась она и улыбнулась. По-настоящему. — Горечь полыни на губах цвета крови… так поэтично, правда?

Она заметила, что взгляд Цзяо Яна ненадолго задержался на её губах. Он был непривычно близко, это казалось полным безумием. Враг её клана, которого она должна была бы убить на месте или хотя бы попытаться при встрече… Станет ли он её врагом, когда поймёт, что она собирается обмануть его? Лань Юэ замерла. Почему она вообще решила, что его может интересовать что-то кроме убийств и он поведётся на женские чары? Но отступать от плана было уже поздно.

Но вот удивительное дело: его дыхание участилось, едва уловимо, но теплый воздух как будто начал обжигать щёки.

— Звучит, как предложение попробовать.

Цзяо Ян наклонился так близко, что ещё немного и их губы соприкоснутся. Не переходя заветную черту, он произнёс с какой-то удивительной интонацией, где привычная ирония мешалась со странной, даже ему самому незаметной надеждой:

— В любом случае, если в этом упражнении я сделаю ошибку, можно будет просто перейти к привычным мне приёмам.

На мгновение Лань Юэ почудилось, что он обо всем догадался, она сделала над собой усилие, чтобы не потянуться за ножом, действительно спрятанном в рукаве, но тут Цзяо Ян сократил последнее расстояние, разделяющее их…

Лань Юэ не верила до последнего, что он сделает это первым, но когда его губы коснулись её… Она пожалела, что у них так мало времени до того, как скрытый в помаде яд подействует. Цзяо Ян беззастенчиво прижал её к себе покрепче и, если первый поцелуй был удивительно лёгким, почти невесомым, то теперь становился более настойчивым. Она позволила себе обхватить его руками за шею, не опасаясь ножа в бок — ещё немного, и токсины сделают своё дело. Лань Юэ с тихой грустью отметила, что это был первый поцелуй среди многих, который ей действительно нравился, пусть и и горек на вкус с лёгкой примесью винного аромата.

Когда хватка Цзяо Яна ослабла, Лань Юэ пожалела, что состав подействовал так быстро. Он, качнувшись, отстранился, затуманенным взглядом смотря куда-то ей за спину.

— Уб… — язык его не слушался и это единственное, что он успел сказать, прежде чем потерять сознание.

Лань Юэ ловко создала поток ци, чтобы Цзяо Ян не стукнулся затылком об угол стола при падении. Вместо этого он обмяк и плавно опустился на пол в крепком-крепком сне. В полумраке его губы на бледном лице казались кроваво-красными — на них остались следы помады. И выглядело это до странного притягательно.

— Спи, А-Ян, когда ты проснёшься, меня здесь уже не будет и мы больше никогда не встретимся.

Лань Юэ вздохнула, доставая шёлковый платок, чтобы стереть размазавшуюся помаду со своих губ. Яд, который она сама смешала для Цзяо Яна незадолго до его визита, не действовал на неё саму. Ученицы Змеиного Дворца с детства тренировали устойчивость ко всем известным ядам, усиливая это качество магией, а некоторые из них сами становились опаснейшим оружием для всех, кто рискнёт их поцеловать.

Небо за окном начинало светлеть, занималась заря дня Охоты, которую Лань Юэ намеревалась выиграть. Быстро переодевшись в более удобную одежду и прихватив с собой всё необходимое, девушка выскользнула из дома в утреннюю прохладу.

Лес в горах на западе от заброшенной усадьбы отсырел от постоянных дождей. Пара сухих, но пасмурных дней, была лишь краткой передышкой. Солнечные лучи рассвета быстро скрылись за очередными низко нависшими тучами, так что теперь с неба снова лился дождь, размывая тропы и, что немаловажно, следы людей, животных и тварей.

Вдали слышались раскаты грома, а это значит, что бродивший в этих местах даолаогуй непременно выдаст себя своим рёвом. Крестьяне считают, что он вызывает грозу, но это совсем не так — он лишь становится куда более опасным, перевозбуждаясь от грома и молний, которые причиняют ему беспокойство.

В отличие от остальных заклинателей, одиночек и адептов кланов, у Лань Юэ было весомое преимущество — она не боялась ядов и за счёт этого намеревалась победить. Удача на Охоте, возможно, восстановит её репутацию в клане Ланшань Лань после череды постигших в последнее время неудач. Иногда Лань Юэ даже казалось, что её терпят только потому что она воспитанница Лань И Чэня, который принял её как дочь, в то время как родных детей у него до сих пор не было. Снискать хотя бы толику славы для неё сейчас было очень важно.

Идя по лесу в раздумьях, Лань Юэ вовремя услышала шорох кустов слева и быстро взмыла в воздух. На том месте, где она шла, упала золотистая магическая сеть — кто-то пытался избавиться от соперников как мог. Правилами не были запрещены уловки, нельзя было лишь убивать.

— Промазал, — сказала она, заметив свою жертву.

Взмах руки, и отравленный дротик настиг бедолагу заклинателя, который не успел отбиться. Теперь ему надлежит проспать здесь до завтрашнего дня, если только кто-то не найдёт его раньше и не даст особое снадобье.

Спустившись на землю, Лань Юэ продолжила путь, полагаясь на чутьё и интуицию. Становилось темнее от сгущающихся чёрных туч. Раскаты грома приближались, совсем скоро будет гроза. Лань Юэ давно сошла с тропы, почувствовав след тёмной ци. Где-то рядом мертвец или дух.

Всё же мертвец. Порыв ветра донёс запах разложения, но не обычный, а с тонким привкусом кислоты. Яд. Лань Юэ прикрыла себя туманным плащом и достала кинжалы, бесшумно пробираясь сквозь заросли, пока не вышла на поляну у пещеры, где вонь стояла просто невообразимая. В вытоптанной траве лежало несколько тел, два из них сильно разложились и вздулись, в них завелись личинки, но одно было совсем свежим, сегодняшним. От ран поднимался зеленоватый дымок.

Бедолага из клана Нефритового Огня. Герб на спине чудом уцелел, лишь обагрили золотое шитьё капли крови из собственных ран. Даолаогуй был здесь совсем недавно и вряд ли ушёл далеко.

Лань Юэ замерла, вслушиваясь и всматриваясь в пространство. В стороне от пещеры, где горы начинали круто уходить вверх, доносились звуки сражения. Она не могла позволить, чтобы удача улыбнулась кому-то ещё и, не снимая с себя туманный плащ, который когда-то придумала сама ещё в детстве, вместе с ветром понеслась туда, где шёл бой.

Оглушительный раскат грома дополнился страшным рёвом, от которого, как в сказках, закачались деревья, зашелестели листвой. С громким треском рухнуло дерево, едва не задев её кроной. Лань Юэ оторвалась от земли, скользя по воздуху и по ветвям уцелевших деревьев, а внизу бесновалось чудовище исполинских размеров, окружённое троицей заклинателей. Небесно-голубой, кирпично-красный и рыжий как осенняя листва — три цвета, три малых клана. Рядом же на земле лежали четверо менее везучих их собратьев. Один был разорван мощным ударом клешней чудовища, остальные погибли мгновенно от ядовитых шипов-дротиков. Мужская особь, более крупная и защищённая, чем женская.

Лань Юэ прищурилась. Если даолаогуй перешёл на ближний бой, значит растратил все свои отравленные дротики и на какое-то время был не так опасен. Но расслабляться не стоило — монстр так быстро орудовал своими клешнями, что заклинателям приходилось несладко. У одного из них в руках сверкнул электрический кнут, но удар молнии для даолаогуя был практически безвреден и лишь разозлил его сильнее. Он взревел, вставая на дыбы, затопал ногами, сотрясая землю, и бросился в атаку на беднягу с кнутом. Тот уже был ранен и не успел быстро среагировать — мощная клешня одним ударом пробила ему грудь насквозь.