Я представила, как принц Тиар предельно аккуратно лезет моей сестре под юбку, и подавила желание зажмуриться и попрыгать на месте, чтобы вытрясти этот образ из моей головы. Или, образ, где Сильвейна снимает туфельку, бросает принцу подвязку и нежно проходится тонкими пальчиками ног по его животу… ооо, это ещё хуже. И откуда у меня, во имя тёмных сиддов, такие фантазии?

Потому что у меня в кармане лежала записка от принца Тиара, конечно же. И, что греха таить, получив её, я тут же вспомнила, как он предлагал мне очутиться в его постели — и как сверкали глаза Сильвейны, когда она меня от этого предостерегала.

Но мы вернулись в особняк, и вечер продолжался. Я бросила взгляд на принца. Он беседовал с мачехой и лордом Нилом, вежливо улыбаясь, но поза его была напряжена, и сложно было не понять почему: неподалёку Рэй и Сильвейна устроились на диванчике, таком тесном, что они сидели вплотную, взявшись за руки. Идеальная картинка любящей пары. В голове мелькнула мысль, что моего дара вряд ли будет достаточно, чтобы разбить этот диван в щепки, но врезать Рэю отломанным подлокотником…

Я вздохнула. Увы, стажёру имперской разведки, нарушившему предписание лорда Джавуса молчать, улыбаться и налаживать семейные отношения, вряд ли удастся уйти от очень неприятного наказания. А от главы разведки можно было ожидать всего.

Я подошла к камину, разглядывая безделушки. Вот ту алую пирамидку, над которой вился песочный смерч, привёз отец из маленького городка близ Эммерони семь лет назад. Для меня, хотя её тут же отобрала и разбила маленькая Сильвейна. А потом мы с отцом провели вечер в библиотеке, аккуратно восстанавливая рассыпающийся песок сложными клеями, и долго смеялись, когда смерч вновь взвился под отцовской ладонью.

Один из самых счастливых вечеров в моей жизни.

— …Буду рада видеть вас у себя в любое время, — донёсся до меня голос мачехи. — Уверена, Фаэль утомила вас. Я же могу устроить вам куда более сердечный и доверительный приём. Вы фактический опекун моих дочерей, лорд Нил. Будем накоротке.

Я не успела услышать ответ лорда Нила. Потому что в эту секунду входные двери с грохотом распахнулись.

Зеро, сдержанный и бледный, как всегда, сделал жест, и вслед за ним четверо гвардейцев в форме императорской гвардии рассредоточились по залу, проверяя выходы. Ещё четверо почтительно и профессионально окружили принца Тиара.

— Что происходит? — первой опомнилась мачеха.

Зеро не удостоил её даже взглядом. Он смотрел только на принца.

— Императору Сарффу сделалось хуже, — произнёс он отрывисто. — Боюсь, принцу немедленно придётся вернуться во дворец.

Принц Тиар обвёл нас всех взглядом.

— Благодарю вас за гостеприимство, — отрывисто произнёс он. — Отправляемся немедленно.

— Телепорт уже оцеплен и проверен, — склонил голову Зеро.

Вслед за ним принц быстрым шагом прошёл к распахнутым створкам. Гвардейцы почти бегом последовали за ним, и входные двери закрылись за ними.

Ошеломлённые, мы смотрели друг на друга.

— Что ж, — нарушил молчание лорд Нил. — Думаю, мне пора возвращаться в Академию. Принц Тиар вряд ли сочтёт возможным продолжить учёбу в таких обстоятельствах, но мы должны быть готовы ко всему.

Он склонился над рукой Амелии, улыбаясь каким-то своим мыслям. Мачеха, кажется, что-то ощутила, потому что еле слышно ахнула от прикосновения его губ.

Вслед за Сильвейной я подошла к отцу попрощаться. Сестра говорила невпопад, и я, остановившись за её спиной, лишь молча кивнула ему. 114c7f9

«Император умирает. Вольно или невольно, но ты поспособствовал этому. Тебе совсем всё равно?»

Отец не ответил на мой кивок, но глаза говорили за него:

«Игра продолжается, Фаэль. А из игры извлекают выгоду. Спокойной ночи».

Когда двери за моим отцом закрылись, Сильвейна мгновенно подлетела к Рэю.

— Ты должен остаться у нас, — произнесла она. — И жить здесь до свадьбы. Теперь это и твой дом, правда?

Мстительная улыбка, брошенная в мою сторону, тут же дала мне понять, ради кого прозвучала эта просьба.

— Этой ночью — безусловно, — рассеянно произнёс Рэй. — Но потом, боюсь, дела призовут меня в другое место. Впрочем, — он, в свою очередь, склонился над рукой Сильвейны, — я обещаю вернуться. В конце концов, какой глупец выберет летать на драконе по ночам в зимнюю стужу вместо прекрасного общества милых дам?

Я прекрасно знала какой. Но лишь коротко пожелала всем спокойной ночи.

Я не стала заходить в свою спальню. Ужин был закончен, и меня ничто здесь не держало. Я возвращалась в Академию.

В Академию, где Рэй перерыл мою комнату вверх дном так, что я ничего не заметила, и с редким изяществом нашёл и прочитал письмо отца, ни на волосок не сдвинув его в комоде для случайного наблюдателя. А это значило, что мне стоило быть осторожнее с запиской от принца Тиара. Вряд ли что-то случится, если я прочитаю её в полутьме, прикрывая её ладонью. Но сердце у меня всё равно было не на месте.

Я накинула белоснежную шубку — ещё один подарок от императорского двора, — засунула ноги в такие же сапожки, потёрлась лицом о нежный пушистый мех, доходящий до колен, и, небрежно бросив в карман согревающий артефакт, направилась на крышу.

Имперский агент, летящий на драконе под последним зимним снегопадом. Я бы солгала себе, если бы сказала, что меня не интересует это зрелище.

Но, конечно же, ни в чём подобном я признаваться не собиралась. Даже зеркалу.

Бесшумно закрыв за собой дверь на чердак, я многажды проторённым в детстве путём прошла к знакомому люку. Достала из кармана шубки ключ и беззвучно ахнула: на замочной скважине виднелась свежая царапина. Едва заметная рядом с двумя старыми, но Рэй успел меня научить доверять мелочам и своей памяти. Эту царапину я не помнила. Такие бывают, когда вскрывают замок отмычкой и не очень-то церемонятся при этом.

Одной рукой я бесшумно достала из кармана метательные ножи, которые мне так и не удалось применить по-настоящему — и я так и не могла решить, хороший ли это знак для начинающего агента или нет. А второй рукой взялась за ручку люка.

И замерла, наполовину высунувшись на улицу.

Снегопад закончился только что, но свежие следы скрыть было невозможно. Как и закутанную в длинное пальто фигуру, сидящую на свободном от снега пятачке крыши. Согревающий артефакт-наруч поблёскивал золотом во тьме.

Фигура не повернула головы, и на миг мне вдруг остро захотелось, чтобы это была Сильвейна. Чтобы случилось невозможное и мы, две сестры, сели рядом. А потом… поговорили? Помолчали вместе? Просто почувствовали, что мы — семья и не испытываем друг к другу неприязни хотя бы в эту ночь?

Я ужасно наивна для секретного агента. Но иногда мне кажется, что мне нужна эта наивность. Прежняя Фаэль, которая пряталась в тенях где-то совсем недалеко. Хотя бы для того, чтобы где-то в уголке сердца оставались свои, которых нужно защищать. Чтобы помнить о них — и о себе.

О настоящей себе? Или лишь об иллюзии себя? Какая я — настоящая? Та, что без звука покрывает убийцу и предателя империи, — или та, что хочет взять сестру за руку?

Я вздохнула. Довольно философствований. Ночной гость на крыше наверняка меня уже заметил.

Лёгким шагом я подошла к Рэю.

— Можно присесть?

— А если я скажу, что вся крыша занята, ты придёшь попозже? — Рэй коснулся артефактом крыши, расчищая место рядом. — Садись.

Рядом стояла бутылка вина и самая банальная коврига чёрного хлеба, упоительно пахнущего тимином и пряностями. Разумеется, Рэй уже успел пробраться на кухню, потому что изящный ящичек с гербом дома Рише, из которой выглядывали ломтики сыра со слезой в обрамлении поматов, орешков и икры, ему могли вручить только там.

— А Сильвейна знает, где ты? — словно невзначай спросила я, усаживаясь.

— Я таинственно исчез, заперев изнутри окно и дверь спальни. Впрочем, вряд ли она будет стучаться. У вас всё ещё есть слуги, для которых она блюдёт иллюзию невинности, знаешь ли.