— Странно, что ты не пригласил её сюда. После вашего тесного общения на балконе…

— Где она притворилась тобой? — Рэй подхватил кусочек сыра с икрой. Закрыл на мгновение глаза, явно наслаждаясь вкусом. — Я поверил.

Я чуть не поперхнулась.

— Что?! Ты, опытный имперский агент, принял меня за неё?

— Манера целоваться у вас совершенно одинаковая, — невозмутимо сказал Рэй. — Подозреваю, что чувствительные точки — тоже.

Я потрясённо смотрела на него.

— Врёшь.

— Может быть. Ты этого никогда не узнаешь, помнишь?

Я устало вздохнула. И этого патологического лжеца мне предлагается поставить выше самой любви? Шагнуть за него в огонь?

Ну нет. Вот вылить вино ему на голову — это пожалуйста.

— И всё-таки… зачем тебе было это нужно?

Рэй лениво прищурился:

— А ты как думаешь, зачем?

— Ставил практический опыт? — хмыкнула я.

К моему удивлению, он едва заметно наклонил голову.

— Думаю, даже ваш отец мог бы вас спутать теперь, когда у тебя есть дар, — задумчиво произнёс он. — Но я хочу знать правду, иначе когда-нибудь твоя сестра подставит тебя передо мной всерьёз. Совершенного сходства не существует: всегда есть отличия. Взгляд, оттенки и тембр голоса, движения…

— То есть ты целовал Сильвейну, сравнивал и запоминал… оттенки тембра?

Рэй лишь поднял бровь.

— Для этого тебе было вовсе не обязательно её целовать, — хрипло сказала я.

— А когда ещё она сыграла бы тебя?

Я молча сжала губы. Бровь Рэя поднялась выше:

— Хм. Ревнуешь? Ты, выдержанный и идеальный стажёр разведки?

Я лишь фыркнула. Но во взгляде Рэя ясно читалось понимание.

— И теперь ты никогда не спутаешь нас двоих?

— Никогда, — спокойно сказал Рэй. — Будь уверена в этом.

Я снова вздохнула.

— Передай бутылку, — произнесла я вслух.

Рэй без слов подал бутылку, и я отпила большой глоток. Вино оказалось крепким — в ушах зашумело, и я, поколебавшись, глотнула ещё раз. Напиваться меня не тянуло, но сбросить напряжение после вечера с идеально прямой спиной хотелось, и половина бутылки вина подходила к моему настроению как раз. Эх, вытянуться бы на крыше, сбросить шубку, попросить Рэя помассировать мне плечи…

Угу. После того как он целовал мою сестру. Ну уж нет.

— Ты когда-нибудь думаешь о том, что ты в безопасности, лишь пока у тебя не родится ребёнок? — вместо этого спросила я. — Нет, не тот вопрос. Ты когда-нибудь об этом забываешь?

Рэй бросил на меня очень странный взгляд.

— Ммм. Считаешь, я должен остаться простым полевым агентом, вести очень безопасную жизнь и, конечно же, дожить до семидесяти?

Я не сдержала улыбки:

— Ну, знаешь, судя по количеству блестящих операций, которые ты провернул, а потом подсунул мне для чтения, у твоих противников нет шансов. — Я кашлянула. — Впрочем, у принца Тиара шансы всё-таки есть.

— Он не пойдёт на такое громкое убийство, — серьёзно сказал Рэй. — Он? Никогда. Да, я всё ещё его соперник, но любой правящий лорд из достаточно древнего рода имеет не меньше прав, чем Тиар. И все они очень задумаются, увидев мой труп.

— Никто не узнает…

— Поверь мне, о таких вещах узнают рано или поздно.

Рэй взял у меня бутылку. Подхватил с моей талии метательный нож, задев бедро, — и отрезал два куска хлеба, пока я прикрыла глаза, ощущая, как по бедру после его прикосновения растекается знакомая дрожь, как пузырьки игристого вина.

— Держи, — он протянул мне бутерброд, чуть ли не дымящийся, с запёкшейся корочкой сыра. — Должна же быть польза от согревающих артефактов.

Я благодарно кивнула. Бутерброд и впрямь оказался неплох, хотя солоноватый сыр явно не был для этого предназначен.

— А вот твой отец точно меня убьёт после появления наследника, — спокойно сказал Рэй. — Я не остановлюсь, и он не остановится, вот только у него миллион лиц, а у меня одно. Пока ему нужна единственная кровь великой династии, но потом, когда он узнает, что она уже не последняя? Я буду обречён.

«Дай мне месяц».

Проклятье. Выдать отца, чтобы наверняка обезопасить Рэя? Но какое «наверняка» может быть с действующим агентом имперской разведки?

— Я могу предложить ему перемирие, если мы его найдём, — произнесла я нерешительно. — Что, если он поделится секретом бессмертия с тобой, а потом вы не будете преследовать друг друга?

Рэй осторожно поставил бутылку вина в выемку на крыше. И медленно, очень медленно повернулся ко мне.

— Что ты знаешь, Фаэль? — очень спокойно сказал он. — Ты что-то знаешь.

Я не отвела взгляда. Притворяться было бессмысленно.

— Может быть. Но жениху сестры о своих догадках я не скажу.

— Ты знаешь имя?

Я молчала. Всё, что у Рэя было, — догадки и интуиция. Он не знал ничего наверняка. Что у меня было? Имя, тайная переписка, анонимная встреча? Рэй мог лишь гадать.

— Что ты будешь делать с секретом бессмертия, если ты его получишь? — вдруг спросила я. — Отец говорил, что у этой тайны страшная цена. Не знаю какая, но даже он сам сказал, что это была худшая боль в его жизни.

— Изучу, прикину, стоит ли применять на себе, решу за весь мир, — спокойно сказал Рэй. — Ты ждала другого ответа?

Я поперхнулась. Нет, я знала, что Рэй порой бывает слишком честен, но настолько?

— И не боишься мести принца Тиара?

— Совсем скоро — императора или регента Тиара, — рассеянно поправил Рэй. — Нет, его я не боюсь.

Он вскинул на меня взгляд.

— А твоего отца — да, — просто сказал он. — Я боюсь его. Я боюсь умереть.

«Помоги мне», — говорили его глаза.

Я знала, что в эту минуту Рэй манипулирует мной, давит на сочувствие и на жалость. Что эта искренность — очередная приманка, чтобы вытащить из меня то, что я знаю.

Но он был очень убедителен. И он был прав.

— Не могу, — прошептала я. — Но он не причинит тебе вреда, кем бы он ни был.

Рэй остро взглянул на меня.

— Завтра мы отправляемся, — произнёс он совсем не то, что я ждала. — Твоё слово всё ещё в силе? Даже если там секрет тройного бессмертия для твоего отца, ты ничего не скажешь ему?

— Нет, — твёрдо сказала я.

— Ты понимаешь, что, когда мы вернёмся, я получу от тебя ответы любым способом?

Я не сразу заметила, что с неба пошёл редкий снег. Снежинки ложились на ресницы и щёки Рэя, таяли, стекали вниз, и было похоже, что по его щекам льются ненастоящие слёзы.

— Почему не сейчас? — спросила я.

Рэй на мгновение отвёл взгляд. Это было настолько на него непохоже, что я заморгала, не вполне уверенная в том, что вижу.

— Потому что там, куда я отправляюсь, я должен быть другим человеком, — внезапно сказал Рэй. — Таким, каким меня видел старший брат. Я никогда не смогу отправиться туда из пыточной камеры.

Повисло молчание.

— «Из пыточной камеры», — раздельно произнесла я. — Ты понимаешь, что угрожаешь мне пытками?

— Я не угрожаю, — устало сказал Рэй. — И не буду претворять ничего в жизнь, если ты заговоришь. Но когда я говорю, что способен абсолютно на всё, — я никогда не вру.

Карие глаза смотрели на меня, спокойные и мёртвые. Ни одной золотой искры.

И об этом мужчине я мечтала? Думала, что люблю его?

«Это только мираж, — с силой сказала я себе. — Только маска. И я в силах её снять».

Я подалась вперёд, вытянула руку, мимоходом применив дар, и подхватила шкатулку с тёмно-фиолетовыми мармеладными бантиками.

Моими любимыми, хотя знать об этом Рэй, конечно же, был не должен.

Но он знал всё. Кроме одного-единственного имени. Имени моего отца.

Я откусила половину бантика, глядя на Рэя.

— Я тебя не боюсь, — спокойно сказала я. — Совершенно. Ты можешь грозить мне, лгать мне, целоваться на балконе с моей сестрой, но я помню чёрную хизею. И рассвет на крыше Академии, и ночь в домике у озера, и полёт на драконах. Даже если бы их не было — это всё равно ты.

Уголки губ Рэя чуть поднялись.

— Твои манипуляции слабее моих манипуляций, — произнёс он. — Я не поддамся, маленькая Фаэль. Но…