Максим кивнул, принимая объяснения, но червячок сомнения все же остался.

— Тогда приступим к тренировке. Идемте на ристалище, там мы найдем еще один меч, и посвятим оставшееся время спаррингу. Надеюсь, я успею передать большую часть знаний, накопленных мной веками.

— У меня уже есть меч, другой мне не нужен. — Улыбнулся загадочно Угрюм, и вытащил кинжал. — Вот он.

— Это нож, глупец, тебе не победить с ним даже юнца, а уж тем более опытного воина. — Возмутился Ахтамак. — Это путь к проигрышу, и страданиям Еляк

— Ты ошибаешься, и я сейчас это докажу. Идем на ристалище. Небольшая тренировка мне действительно не помешает. — Игорь подскочил, и распахнул дверь приглашая гостя на выход.

— Надеюсь, ты знаешь, что говоришь. — Вздохнул Ахтамак. В противном случае моя племянница вновь останется без жениха, ибо она, не примет предложение никого другого кроме тебя. Идемте воины, посмотрим на что вы способны, с этим подобием оружия.

- Шапито! Клоун-идиот! Я бы этому модельеру-хохмачу руки оторвал, и вставил в то место, из которого они выросли. – Угрюм смотрел на себя в зеркало, и ругался не подбирая слов. – Посмотри, что он из меня сделал!

- А что? Колоритненько так. Свеженько. – Максим сидел в кресле, и еле сдерживал себя, чтобы не заржать. Другу выдали одежду участника соревнований, и тот одев ее на себя не мог сдержать раздражения.

- Ты что, издеваешься? Эти чертовы шаровары больше похожи на сачок для ловли бабочек, а не на штаны. Этот кретин портной не пожалел ткани. А цвет? Ярко-зеленая радость идиота…

- Зато рубаха какая яркая. – Художник прикрыл улыбку ладонью, чтобы еще больше не раздражать друга. – И цвет к твоей красной от возмущения роже, очень даже подходит. Ты вылитая ягодка земляники, на зелененьком стебельке, сейчас еще тапочки коричневые оденешь, и не отличить будет.

- Еще слово, и я точно заеду тебе по довольной роже. – Насупился Угрюм. – Как я в таком виде на люди выйду? Да я сгорю со стыда. – Он взял в руки принесенную обувь, и сел в кресло с ненавистью ее рассматривая. – Тапочки Хоттабыча, еще помпончики на загнутые носы прилепить, и я буду окончательно счастлив. Как в этом дерьме бегать? Скажи братан?!

- Нормально все. Не бери в голову. Там все твои конкуренты в такой же одежке будут. Это ритуальные шмотки. – Попытался успокоить его Максим. – По-другому тебя до соревнований не допустят. Смирись.

- Да чтоб тебя! – Вскрикнул Угрюм надев, и тут же сбросив с ноги тапочек. – Обувщик, сука лезвие внутри оставил. Я ступню себе распорол. Дьявольщина. Как теперь бежать?

Порез действительно оказался глубоким и мгновенно залил пол кровью. До соревнований осталось полчаса, и за это время рану не залечить. Художник сорвал с окна занавеску, так как другой тряпки не нашел, и разорвав ее на лоскуты перевязал ступню.

- Ну и чего ты мне тут намотал? Как я ногу в этот чертов тапочек теперь запихну, с такой-то культей? – Возмутился Угрюм.

- Сейчас уже я, тебе в рожу дам. – Зло ответил ему на это Максим. – Хватит уже истерить. В руки себя возьми и успокойся. Кровь надо остановить. Нам твой тестюшка баночки подарил с целебной мазью. Говорил, что быстро лечит. Сейчас как раз время пришло попробовать. Посиди тут, я сбегаю принесу, у меня она в спальне стоит. – Он убежал, оставив Игоря баюкать раненую ногу, а когда вернулся тот уже был не один. Рядом стоял Ахтамак.

- Ну и гнида мой тестюшка. – Злобными словами встретил возвращение друга Угрюм.

- Думай, что говоришь. – Рявкнул на него гость. – Он мой брат. Я не позволю его оскорблять.

- А что мне его, в засос расцеловать, за разрезанную ногу? – Огрызнулся Игорь. – Если бы не Еляк, грохнул бы эту тварюгу.

- Еще раз говорю, думай, что говоришь. Твоя злость затмила разум. Катил мой брат, и еще он отец той девушки, которую ты хочешь взять в жены. Попробуй это понять. – Ахтамак сел в кресло Гвоздева, и прожег Игоря взглядом. – Ты бы хотел, чтобы твоя дочь вышла замуж за тигра, черепаху или осла? - Угрюм в ответ только недовольно фыркнул, и отвернулся, не выдержав взгляд. – Вот! А мой брат смотрит на тебя именно как на разумное животное. Ты для него не человек, поэтому и делает все, чтобы не допустить тебя до соревнований. Пойми его и постарайся простить. Боится он за дочь.

- Мне от этого нелегче. – Огрызнулся Игорь.

- Я пришел, чтобы предупредить и помочь, а не выяснять отношения. Опоздал только немного. – Ахтамак скосился на окровавленную тряпку на ноге Угрюма. – Не успеет зажить. – Вздохнул он. – Рана-то глубокая?

- Глубокая. Знатно распорол. – Скривился тот.

- Придется шить, и терпеть. – Гость развернулся к Максиму. – Неси воду. – Рявкнул и вновь повернулся к Игорю. – Соревнований никто отменять не будет, так что выбора у тебя нет. Так как есть побежишь, надеюсь духу у тебя хватит. Давай сюда ногу. У меня с собой и нить есть, и игла, всегда в кармане ношу на всякий случай. Не хирургические правда, ну да нам сейчас не до выбора.

Рана оказалась длинной и глубокой. От пальцев до пятки, через всю ступню, она развернула свой кровавый зев оголив кости. Подлец сапожник, положивший в обувь нож, не поленился его как следует наточить.

Ахтамак, промыв порез водой, стянул пальцами края, и воткнул иглу в кожу. Игорь вздрогнул, побледнел, но промолчал.

- Молодец. Что-то подобного я и ожидал. – Кивнул довольный собой врач-садист. – Сейчас зашьем, мазью обработаем, повязку наложим, и вперед на соревнования. Терпи там, скрепи зубами, но выиграй. Счастье моей племянницы в твоих руках. Помни, что порез — это еще не все. Катил еще что-то придумал, что бы помешать, а вот что, не знаю. Догадывается брат, что я вам помогаю, потому секретничает. Но то, что препятствия с его стороны будут, это точно. Так что не расслабляйся.

- Расслабишься тут… – Проскрипел зубами больной. – Теперь на зло тестю порву всех конкурентов на конкурсе клоунов-затейников, не будь я Угрюм. Сильнее стягивай, что бы не разошлось, мне еще марафон бежать.

***

Раннее утро на берегу горной реки, искрами брызг шипящей воды, в лучах восходящего солнца разбивающейся об упрямые, неподдающиеся ее напору камни. Поляна, наполненная гомонящей в предчувствии зрелища разношерстной, разодетой по случаю праздника, в кричащие наряды толпой, гудела разозленным ульем, а по середине, как остров в пестром море, высился помост с тремя тронами, и сидящими в них царствующими особами.

Катил во всем зеленом, Ахтамак во всем красном, а между ними немного сзади, в белоснежном платье невесты Еляк.

Вдали, в мареве утреннего тумана, голубые очертания гор. Березовая роща по правую руку, а слева обрывистый спуск к грохочущему водопаду, бежит вниз узкой тропой, отмеченной зелеными вешками с красными флажками.

Тринадцать претендентов на право просить руку принцессы выстроились перед помостом, и среди них морщащийся от боли, припадающий на правую ногу Угрюм.

С первого взгляда видно, что здесь не случайные люди. Все как один высокие, поджарые, привыкшие преодолевать себя воины. Максим тяжело вздохнул, понимая, что у друга очень мало шансов обогнать их в марафоне. В том, что Игорь сможет достойно пробежать, сомнений не вызывало, он человек упрямый, но порезанная ступня? Какие швы не накладывай, какими мазями не мажь, но от боли, каждый шаг разрывающей ногу, никуда не деться.

Катил встал и поднял руку, призывая к молчанию.

- Сегодня великий день! – Торжественно произнес он. – Сегодня, за право зваться женихом моей дочери, сойдутся в учебных схватках тринадцать лучших воинов земляники, и только один из них, получит право встать на колено, поцеловать руку Еляк, и произнести сокровенные слова: «Будь моей женой», надеясь, что принцесса не откажет.

Первый этап соревнования — это бег. Тридцать километров по тропе смерти. Не все добегут, некоторые погибнут, не преодолев препятствий, но те, кто вернется, будет допущен до следующего состязания.