— Я взял его. — Усмехнулся голос сзади. — Как ты и говорил, Сазан, он за поваленным стволом прятал…

Договорить ему не дал высунувшийся из горла наконечник стрелы. Забулькав кровавыми пузырями, рыжий, бородатый мужик, упал под ноги Максима суча ногами, и скребя пальцами грудь. Гвоздеву не было времени думать откуда тут появилась стрела, ведь он уже падал под защиту дерева, и перекатываясь в сторону передергивал затвор автомата.

Скамейка мисов взорвалась щепками, а лес наполнился грохотом автоматных очередей. Максим вжался в траву, но все равно бок обожгло болью, и он мгновенно намок. Размышлять: «Опасна рана или нет?», — времени не было. Едва канонада немного стихла, и врагу нужно перезаряжаться, обоймы не бесконечные, Гвоздев перекатом ушел за ствол одной из берез сзади, и попятился под ее прикрытием уходя дальше в лес.

— Сюда. — Шепот неожиданно раздался над самым ухом. Художник резко обернулся, вскинув автомат. Над ним склонился куст шиповника, и голосом Ганджила скомандовал. Закатывайся внутрь и не дыши. Тебя тут не найдут. Когда все закончится, мои воины тебя позовут. — Трава приподнялась, открывая обшитый деревом узкий и неглубокий схрон. — Предоставь дальше действовать нам.

— Как там Угрюм? — Не мог не задать вопрос о друге Художник.

— Хорошо все с ним. Перевязали, сейчас сидит во временном лагере. Хотел идти с нами, но я запретил. Он много крови потерял. Ты тоже ранен. Вот держи. — Куст протянул семипалой ладонью что-то похожее на зеленую губку. — Прижми. Это остановит кровь. Теперь все. Ныряй внутрь. Сейчас мои воины начнут охоту, и в ней, раненый ты будешь только помехой.

Максим закатился внутрь, и захлопнувшаяся крышка погрузила его во мрак. Сверху глухо протопали чьи-то ноги. Затем кто-то вскрикнул и упал.

Долгая, нудная тишина в темноте, что может быть противнее такого ожидания. Лежишь в узкой лежке как в гробу. Воздух спертый, рана ноет, но даже застонать нельзя. Сколько прошло времени Максим не знал. Наверно целая жизнь, когда наконец в открывающуюся щель ворвался глоток свежего воздуха и солнечный свет.

— Поздравляю с победой, игрок. Вождь ждет тебя в лагере, чтобы лично поблагодарить за помощь. — Незнакомый мис наклонился, и протянул руку. — Зная про твою рану, Ганджил велел доставить героя на носилках. Тебя отнесут со всеми почестями.

— Сам дойду. — Буркнул Максим вставая, но тут же пожалел, что отказался от помощи. — Голова закружилась, и он едва не упал, облокотившись о ствол березы.

— Мы ценим твою независимость и мужество игрок, но настоятельно просим принять предложение, и позволить нам тебя отнести. Где-то в округе еще остались четверо ореков. Ты слишком слаб для очередного боя, а встретиться с тварями очень даже можно, тем более ты топаешь так, что слышно на другом краю леса.

— Несите, мне действительно не дойти. — Согласился нехотя Максим.

Сколько времени его несли осталось загадкой, то ли пять минут, то ли сутки. Он отключился в тот же момент, как тело коснулось зеленых, сплетенных из веток, но вполне удобных носилок. Очнулся он уже в гудящем праздником лагере. Вокруг смех, песни, запах жареного мяса. Его положили у костра, где сидели напротив друг друга, и беседовали Угрюм и Ганджил.

— Живой? — С трудом пододвинулся к другу Игорь, и сильно сжал тому ладонь. — Я знал, что тебя не так просто успокоить, замучается еще костлявая за тобой бегать, и что ты попьешь моей еще моей многострадальной кровушки. — Он улыбнулся. — Рад тебя видеть живым, братан.

— И я рад тебя видеть. — Улыбнулся Максим. — Расскажите, как тут все было, а то я в своем гробу все пропустил.

— Ничего интересного. — Вздохнул Ганджил. — Легко справились. На вас игроков проще охотиться, чем на куропаток. Вы не умеете ни видеть, ни слышать, ни прятаться. Перестреляли как цыплят из засады. Все как ты и говорил. Только противно от этого на душе. Не любят мисы кровь. — Он подкинул в костер ветку. — Вот только ореков четверых упустили. Сбежали они тогда, в овраге. Мы как только стрелять начали, они в кусты и ушли, ну а те, что не сбежал, там остались. Спасибо вам друзья, за нетающую сосульку. — Он улыбнулся. — Мои лучшие воины сейчас ищут тварей. Отдыхайте и не волнуйтесь. К утру всех переловят.

— Дай бог. — Вздохнул Игорь, и повернулся к Угрюму. — Давай кремом твоего тестя мазаться, нам валяться некогда. Впереди еще Отстойник чистить.

— То есть, вы решили не вмешиваться? — Угрюм кипел злобой в глазах, нависая над сидящем у костра Ганджилом, и было от чего. Мисы оказались помогать друзьям освобождать Отстойник.

— Это не наша война. Мы и так многих потеряли из-за злобы и жадности игроков. Мы благодарны вам за помощь, и те два мешочка с драгоценными камнями, тому свидетели. Но лезть туда, где может погибнуть все племя я не хочу. — С вызовом посмотрел на него вождь.

— Засунь себе эти мешочки знаешь куда… — Игорь не договорил, лишь махнул рукой, и повернулся к Максиму. — Ты-то чего молчишь. Там в Отстойнике могут знать где твоя жена. Или тебе уже все равно? Или другую какую-нибудь себе присмотрел? А что, из Ирки скоро неплохая деваха созреет…

— Еще слово, и получишь в рожу. — Прошипел Художник. Его тоже трясло от злости, но он себя сдерживал в отличие от друга.

— Да что тут говорить… — Угрюм сел и отвернулся. — Не ожидал я от мисов такой подлости.

— Мы ничего вам и не обещали. — Огрызнулся вождь. — Так что никакой подлости нет, все честно.

— Лучше помолчи. — Рявкнул на него Максим. — Выручить того, кто помог тебе, это то, что и отличает честного человека, от подлеца. Бросить в трудную минуту того, кого называл другом, это и есть подлость.

— Ты смеешь себе назвать меня подлецом? — Теперь уже вскочил Ганджил, сверкнув глазами.

— А как тебя еще назвать? — Тут же поднялся напротив него Угрюм. — Ты предаешь тех, кто ради тебя, ради твоего племени рисковал жизнью, и пролил кровь.

— Я заплатил за это. — Развернулся к нему вождь.

— А я еще раз говорю, куда ты можешь засунуть свои вонючие камешки. — Игорь готов был порвать собеседника, еле сдерживая себя.

— Сядь Угрюм. Не надо унижаться. Он не понимает, о чем ты говоришь. Он не человек. Он квестовый персонаж, дающий и оплачивающий задания. — Вздохнул Максим. — Надо думать, как самим Отстойник чистить. — А ты. — Он повернулся к вождю. — Забудь о нас, для вашего племени больше нет друзей: Угрюма и Художника. Если придет беда, то просите помощи у таких как вы, у ореков, например.

— Ореки враги. — С сомнением посмотрел на Гвоздева вождь.

— С этого момента, это уже ваши проблемы. –Художник отвернулся. — Пошли Угрюм. — Мне тут противно сидеть. Воняет. — Он швырнул под ноги вождя мешочек, который тот недавно вручил ему как награду за помощь.

— И правда воняет. — Скривился друг, и второй мешочек упал около Ганджила. — Идем, братан. У нас еще много впереди дел.

Они ушли, больше не произнеся ни слова, и даже оставшись вдвоем не поднимали этой темы, словно она жгла ядом язык, а ведь они так надеялись на помощь.

Угрюм до этого, все время говорил, что мисы очень щепетильны в вопросах чести, и всегда отвечают добром на добро, а тут…

Стоило только заговорить с Ганджилом о помощи племени в войне с ублюдками, захватившими отстойник, как вождь отвел глаза:

— Это не наше дело. — Сказал он в сторону. — Мисы не будут больше воевать.

— Но как же так? — Игорь недоуменно посмотрел на него, пытаясь поймать взгляд. — Отстойник часть этой локации, основное поселение, кому вы будете давать задания? С кем торговать, кого учить? Да и там находятся в рабстве те, кто считал вас всегда друзьями, кто верит в вас?..

— Я сказал нет. Проливать кровь противно самой сущности мисов. Мы и так измазались в ней по самые уши. Великий Полоз будет недоволен, и нам еще предстоит отмолить у него этот грех. Война с Отстойником — это ваша проблема, игроков. Мы не будем вмешиваться.