— Этот денег не берет, да и лучше делать, и разочаровываться, чем бухать. — Рявкнула недовольно трубка. — Короче. Скидываю тебе координаты, если бабки будут нужны, то пиши. Если еще какая помощь, то тоже не стесняйся. Попробуй, не переломишься, тут недалеко. Все отключаюсь. Дуй туда давай, что-то, мне подсказывает, поможет старик тот.

Трубка замолчала и тут же пискнула сообщением. Максим посмотрел, вытер вспотевшее, небритое лицо ладонью.

— Почему бы и нет. Все-равно ничего не теряю. — Он сгреб рукой со стала мусор в помойное ведро, вытер тряпкой засаленную скатерть, посмотрел на мусор на грязном полу, и махнул рукой. — Подождет. — Развернулся, и пошел в ванную комнату мыться, и бриться. Решение принято, а он не привык сдавать назад.

***

Тридцать километров не расстояние для крепкого парня, привыкшего к трудностям походной жизни, тем более что основную часть придется пройти на лыжах.

Гора Чертово городище, это то чудо природы, которое стоит посмотреть и просто ради любопытства (в древности там было место ритуальных таинств), а уж ради возвращения жены, и подавно.

Если бы не ориентиры, скинутые на мобильник Серегой, то жилище шамана Максим ни за что бы не нашел. Две кривые заснеженные березки, под козырьком нависающей над ними скалы, и непроходимые заросли сугробов шиповника вокруг.

Чертово городище, чудо Урала, посещаемое многочисленными туристами, желающими как пощекотать себе нервы скалолазанием, так и любителями посозерцать диковинные виды, и красоту природы даже зимой. Они оставили свои следы везде, кроме этого места, никому не хотелось колоться шипастым кустарником, но у Гвоздева другого выхода не было. Тяжко вздохнув, он отстегнул лыжи, воткнул их рядом с палками, и раздвинув хрустнувшие морозом, осыпавшиеся снегом ветки, шагнул в острые колючки.

Они цеплялись за одежду, пытаясь достать до тела, но ломались и отступали, побежденные упрямством идущего к цели человека. Как-то резко, кустарник остался позади. Всего один шаг, и из-под руки, закрывающей от травмы лицо, перед парнем открылась вычищенная до камня, от снега площадка, перед невысоким входом в темную пещеру.

— Чего надо? — Донеслось недовольное брюзжание из темного лаза. — Не до гостей мне сейчас, я с духами разговариваю. — Голос смолк, и по ушам ударил глухой звук бубна.

— Мне бы поговорить. — Максим Остановился у входа.

— Вам всем бы только поговорить, а потом: «Где мои сережки, где мое колечко? Надоели. Уходи. — Рявкнул голос.

— У меня жена пропала... — Максим осекся на полуслове, так как негостеприимный хозяин высунул на свет, сощуренное лицо. Подслеповато осмотрел гостя, и вылез весь.

Маленького роста, состоящий из одних морщин на желто-серой коже, полностью лысый, вместе с ресницами, и бровями, и не смотря на мороз, в одной холщовой серой рубахе, на голое тело, с распахнутым воротом, и босиком. Он выпрямился, по-молодецки расправив плечи, и совсем по-стариковски закряхтев.

— А я-то тут причем? Я людей не ищу. Иди в полицию... — Хитро сощурился шаман, и подпер одной рукой себя в бок, другую, с бубном, спрятав за спину.

— А может все же поможете? Я хорошо заплачу... — Максим уже понял, что пришел зря, но отступать не хотелось.

— Чем заплатишь? — Еще сильнее ехидно сощурился шаман.

— Деньгами. — Пожал плечами Гвоздев.

— Дурачок. Оглянись вокруг. Что видишь? — Рассмеялся старик. Максим нерешительно обернулся. — Магазины видишь?

— Нет. — Не понимая к чему ведет шаман, парень пожал плечами.

— Так на кой ляд, мне твои фантики? — Зло выплюнул старик. — Если мне их применить некуда?

— Чем тогда платить. — Что-то внутри парня лопнуло, и муть отчаяния затуманила взгляд.

— Что? Припекло? — Смягчил неожиданно голос старик. — Давно девка пропала-то?

— Год уже. — Максим развернулся, собираясь уходить.

Очередной колдун оказался сумасшедшим. Очередное разочарование. Нечего здесь больше делать.

— Куда собрался? — Рявкнул дед. — А ну стоять. Я еще ничего не решил. — Максим вздрогнул и обернулся. — Тут жди. Я с духами поговорю. Плату им отдашь, но они денег не возьмут, они им, как и мне без надобности. Могут часть души потребовать, могут крови, а могут и еще чего, но то мне неведомо, какая вожжа им под хвост попадет, то и потребуют. Жди.

Он нырнул в пещеру, и оттуда немедленно зазвучало заунывное пение, и остервенелый бой бубна. Максим замер, прислушиваясь к непонятным камланиям. Тело трясло, словно от озноба, хотя он был тепло одет. Взгляд слезился, будто едкий дым разъедал глаза.

— Нервы не к черту, или с похмелья так колотит? — Выдохнул еле слышно парень.

— И нервы, и пойло поганое вылазит. — Донесся в перерывах завывания ехидный смешок из пещеры. — Давай пацан. Не стой истуканом. Полезай сюда. Говорить будем.

Максим пригнулся, и вошел под низкий свод в полусумрак, наполненный запахами трав. Посередине, из камня в трещине, горел голубой огонь, как из кухонной плиты, видимо пробивался природный газ. Было жарко, и лоб парня немедленно покрылся под спортивной шапкой, испариной. Шаман сидел в свете подземного огня, перекрестив ноги, и не мигая смотрел на гостя.

— Скидай верхнюю одежку, и присаживайся напротив. — Он говорил, едва раскрывая рот, процеживая слова сквозь зубы. — Долго говорить будем.

Максим снял куртку, пошарил глазами в поисках какой-нибудь вешалки, но не найдя, бросил в угол, туда же полетела и шапка.

— Напротив садись, через огонь говорить будем. -Парень подчинился. — Знаю где жена твоя, но вряд ли тебе это понравится.

Максим напрягся, и подался вперед.

— Говори...

— Сначала о плате. — Нахмурился старик. — Я пытался цену сбить, но он уперся.

— Кто он! Я на все готов! Говори. — Парень вскочил.

— Сядь. — Рявкнул шаман. — Вижу любишь девку, потому и помог, а так отправил бы восвояси. Много тут вас ходит, клянется, а в душе одно дерьмо самовлюбленности и жадности. Все себе, да ради себя. — Он заговорил более спокойно. — Имей терпение, тебе многое предстоит сегодня узнать, и принять непростое решение. Плата несложная на первый взгляд: «Честное слово», — но это потом.

Мир живет двумя потоками реальности, наша и Полоза. В нашей все для тебя понятно, а про ту, знают единицы, да и то по придуманным слухам, потому что еще никто оттуда не вернулся. Тот мир, точная копия этого, те же горы и леса, те же реки, те же моря и пустыни, но там нет цивилизации в том виде, которая нам привычна. Не нужна она там.

Мир Полоза, это мир его законов, и его прихоти, мир злой справедливости, и нечисти, о которой тут думают, что она сказки. Раз в несколько дней, он похищает человека и переправляет его туда. Для чего не знаю, не обессудь, не скажу, он не рассказывает, то его воля, но явно не в виде корма, во всяком случае не себе. Не любит он плоть ни человека, ни другой животины, камнем питается, да огнем запивает.

Могу только догадываться, что крадет он людей, для прихоти своей, испытывает гостей своих, с трудностями смертельными сталкивает, через муку пропускает, смотрит как справятся и скорее всего награждает сокровенным желанием в конце. Но судя по тому, что никто еще не вернулся, желания те, не о возврате в этот мир оказываются, или же не доживают гости змея, до хотелок своих. — Шаман замолчал, словно уснул. Максим покашлял, привлекая внимание.

— Не мешай, разговариваю я с ним. — Рявкнул старик. — И снова замолчал, изредка беззвучно шевеля губами. — Ну так вот. — Глаза его вновь наполнились смыслом. — Для тебя делает исключение. Душу твою упрямую полоз рассмотрел, любовь рассмотрел, и желание твое увидел, теперь вот приглашает к себе.

Такое первый раз, чтобы по своей воле, обычно через кражу, помимо желания. Задание получишь уже там. С собой брать нож и флягу с водой, да еще рубин побольше, то для провожатых. Жизнь тебе змей не обещает, то от тебя завесить будет, но ежели выживешь, и до конца дойдешь, то все исполнит, что у тебя в душе горит.

Отвечай. Согласен ли рискнуть, смерти не побоишься ради жены? Не торопись. Обдумай все как следует, потому как дав согласие назад ходу не будет. Слово твое сразу и платой будет, и началом пути. После того, или добровольно, через реку подземную, в условия поначалу комфортные попадешь, или силком, через кражу в ад.