Юная графиня нравилась моей старушке все больше, как и мне, собственно, тоже. Вчера едва смог уснуть, охваченный новым, незнакомым ранее чувством. Было так волнительно, а в груди будто порхали бабочки, взмахами своих крыльев разжигая чувственное пламя.
– Скоро полдень, – кивнула бабушка. – У нас все готово? – обратилась она к служанке, меняющей цветы в вазе.
– Да, госпожа, – склонила голову девушка. – Все сделано, как вы и велели.
– Отлично! – кивнула пожилая женщина. – На всякий случай перепроверь еще раз.
Последующие минуты ожидания были волнительными. Хотя, чего уж там, я не мог найти себе места, пусть и не подавал виду. Почему так нервничал? Да черт его знает. Не сталкивался еще ни разу с желанием понравится девушке, из-за этого, наверное, и чувствовал себя сидящим на пороховой бочке, готовый от напряжения рвануть в любой момент.
Наши вчерашние с графиней действия, когда мы отдали монеты за Льюиса, могли привести к серьезным последствиям. Не думал, что кто-то из знати отважится на такой поступок, как покупка ребенка. Мы с Роланой, судя по всему, не из мира сего, раз решили идти до конца.
Вместо тревоги в сердце, ведь я мог получить неодобрение со стороны короля, узнай он о моем поступке, я ощущал спокойствие, как и уверенность, что принял правильное решение.
В планах было как можно скорее разобраться в записях отца и перенять его запущенные дела, чтобы навести порядок. Понимал, конечно, быстро этого не сделать, но не отчаивался, веря в себя и свои силы.
– Приехала! – замахала руками бабуля, подглядывая в окно, чуть отодвинув штору. – Графиня приехала!
Сердце забилось чаще, и я поднялся из кресла, нервно взлохматив волосы, которые совсем недавно причесал.
– Давай! Идем! – суетилась бабушка, подталкивая меня к холлу. – Что ты сделал с прической? – ахнула она, стремительно поправляя мои волосы.
Несколько слуг поспешили встретить гостью, помогая ей выбраться из экипажа, а другие выстроились в ряд, приветствуя Ролану.
Она приехала сюда не по собственному желанию, а потому, что я, можно сказать, заставил ее. Не хотел размышлять на тему, почему графиня отказала бабуле в чаепитии, выдумывая несуществующую простуду, но мне казалось, что на то имелись веские причины.
Сделав глубокий вдох, я встал чуть поодаль, но напротив парадного входа. Хозяйка поместья расположилась рядом.
И вот послышалось шуршание юбок, тихие шаги… Секунда, и передо мной предстала юная графиня, при виде моей бабули приседая в реверансе.
– Леди Сильвия, – произнесла она мелодичным голосом. – Благодарю вас за приглашение. Это честь для меня.
«Вообще-то это я тебя пригласил», – хотелось ляпнуть мне, но я сдержался, лишь слегка поджимая губы.
– Ну что ты, дитя, – мило улыбнулась бабушка, – ты же не виновата в том, что приболела…
«Да не болела она, – фыркнул я мысленно, испытывая некоторые угрызения совести, что немного приукрасил бабуле, как Ролана носилась по городу с недомоганием. – Что? Думала я разболтаю, да? – усмехнулся я, когда глаза девушки сместились в мою сторону, ведь она точно думала, что я расскажу о ее лжи. – Врушка!»
– Проходи, – гостеприимно отступила в сторону бабушка, тем самым пропуская Ролану внутрь. – Девочки, – скосила она глаза на служанок, – принесите нам чай, пожалуйста. Лимар, ну что ты стоишь? Проводи даму, – бабуля многозначительно подмигнула мне. – А я отлучусь на минуточку.
Знал, она специально это сделала, но не возражал нашему с графиней уединению.
– Как там Льюис? – спросил у девушки, пытаясь хоть как-то разрядить повисшее напряжение, ведь сама Ролана заводить разговор точно не собиралась.
– На удивление счастлив и бодр, – кивнула девушка, а на ее лице появилась нежная улыбка, от которой мое сердце пропустило удар.
«И что же это со мной, интересно», – подумалось внезапно, пока я в этот момент не мог отвести глаз от чувственных девичьих губ.
Заметив, как я на нее смотрю, Ролана мгновенно приняла безразличное выражение лица, одаривая меня не самым добрым взглядом.
– Я благодарна вам, лорд, – заговорила девушка равнодушным тоном, так, словно должна была это сказать, но ей жутко не хотелось. – Одна я бы не справилась. Вот, – она ослабила завязки на своей небольшой сумочке, извлекая из нее…
От вида мешочка с золотыми монетами всю мою нервозность как ветром сдуло.
– Это что? – спросил я недовольно.
– То, что я должна вам, – спокойным тоном ответила графиня, протягивая мне чертовы монеты.
– Не нужно, – мотнул я головой.
– Нужно, – настаивала она, делая шаг вперед и снова протягивая мне мешочек. – Вы заплатили за моего брата и…
– И? – перебил я ее, смотря в синие, словно океан, глаза.
– И я должна вам их вернуть…
– Кто такое сказал? – недовольство росло все сильнее.
Почему-то был неприятен тот факт, что она не хочет принимать мою помощь.
– Прекратите уже, – юная графиня сжала губы, моментально теряя все свое равнодушие и становясь той вчерашней Роланой, готовой надрать задницу любому, кто встал у нее на пути. – Просто заберите и закончим на этом!
В девичьих глазах появились искорки недовольства. Сдаваться она не собиралась.
– А если я не хочу… – сорвалось внезапное с моих губ, отчего девушка замерла, смотря настороженно. – Не хочу заканчивать…
Ответить она не успела и, как мне показалось, оно к лучшему, так как ничего хорошего я точно не услышал бы. В обеденную залу вплыла довольная бабуля, а за ней и слуги с подносами. Она что-то говорила Ролане, а та с добродушной улыбкой отвечала ей. А я… Я едва мог дышать, осознавая, что впервые в жизни признался девушке в своей симпатии.
– Лимар рассказал, как вы вчера заступились за мальчика, – начала беседу моя старушка.
Графиня кинула на меня вопросительный взгляд, будто уточняя, что именно я рассказал.
Отрицательно мотнул головой, дав понять, что не все.
– Да, – смущенная улыбка тронула уста девушки, скромно присевшей на край софы по приглашению бабули, – день был насыщенным. Лорд Уинс Оун мне так помог. Если бы не он…
– Этого у Лимара не отнять. Он с детства бросался на защиту униженных и оскорбленных, – одобрительно кивнула моя старушка. – Хорошо, что вам удалось спасти мальчика от наказания. И как только у того лавочника совести хватило обречь его на столь пугающую участь?! Это же ребенок! – фыркнула она.
Сейчас бабуля была так сильно похожа на вчерашнюю Ролану. Даже слова ее повторила.
– Вы правы, – вздохнула девушка, делая глоток чая, – и это самое печальное, что за таких, как Льюис, заступиться некому. Я не хочу думать о плохом, но мысли не дают покоя. Мне больно от того, что некоторым детям не удалось доказать их невиновность и… – голос Роланы прервался и она поджала губы. – Прошу прощения за свою несдержанность, – склонила она голову, не спеша ее поднимать.
– Тот район, где живет Льюис, – заговорил я, нарушая повисшую тишину, – действительно ужасен. Детям там не место, как и в семьях, где на них поднимают руку и не только ее.
– Было бы здорово, – вздохнула графиня, – будь в нашем мире место, где они могли бы получить помощь и защиту. Считаю неправильным то, что дети скитаются по улицам, воруя.
– Хм, – хмыкнула бабуля. – Продолжай, – попросила она Ролану.
– Понимаете, – начала осторожно девушка, – я считаю, что дети брошены на произвол судьбы. Если они не нужны своим родителям, то чужим и подавно. Они голодают, спят на чем придется и где придется, а потом вырастают озлобленными на весь мир, совершая жестокие поступки…
Ролана все говорила и говорила, а бабуля внимательно ее слушала.
Видел, как моя старушка сосредоточена, как ее затянула эта тема. Повторюсь, у нее с Роланой, как оказалось, много общего.
– Как считаешь, – посмотрел я на бабушку, лицо которой было взволнованным, будто она что-то хаотично обдумывала, – даст ли его величество одобрение на защиту таких детей, как Льюис?
Ролана моментально устремила на меня взгляд своих синих глаз, волнующих душу.
