— Не знаю… как-то это… рискованно, — и тогда до Марины дошло и то, что на свое наследство она тоже могла не рассчитывать. Ее сразу же прижмут к стенке.

— А почему… почему мне опасно идти в ЗАГС, но не опасно прилетать сюда?.. Почему никто не явился за мной в аэропорт? — вдруг она спросила Марка. — Я больше не подозреваемая? Дело закрыто?

— А должны были? — Аристов прищурился.

— Нет, я просто… ты же знаешь, я всего боюсь…

— Скорее всего, закрыли, — он пожал плечами. — Мне о том больше не сообщают, я ведь отстранен и уволен.

Марку нравилось наблюдать за тем, как выражение лица Марины менялось от одного его вопроса к другому.

— Так значит, ты бы хотела ребенка? — продолжил он спокойным ласковым голосом, и Марина поперхнулась во второй раз.

Она дожевала пасту, смачно облизнула губы, затем пальцы, слизывая томатный соус, будто флиртуя с ним.

— Если бы существовал список самых нелепых вопросов за ужином, ты бы попал в ТОП-10.

— Таков уж я, — улыбнулся Марк, нагнулся через весь стол и поцеловал ее в щеку, а затем вернулся на место. — Неромантичный.

— Зато в списке самых неромантичных, ты был бы на последнем месте, — Марина игриво вздернула бровью, и Марк знал, что значил этот жест.

Марина встала из-за стола, чтобы убрать тарелку с неосиленной пастой, но Марк опередил ее и преградил ей путь.

— Томатный соус, — прошептал он сладострастно и провел большим пальцем по ее нижней губе, а затем поцеловал ее.

— И тебе нравятся поцелуи со вкусом томатного соуса? — посмеялась она, отстраняясь от него, чтобы не запачкать его рубашку тарелкой, которую она держала в руках.

— Мне нравятся любые поцелуи, — простонал Марк уже серьезно, взял тарелку из ее рук, пытаясь поставить на стол не глядя, и она упала на пол.

— Марк…

— Не сейчас, — бывший следователь остановил ее, не дав наклониться за тарелкой, прижал к себе и поцеловал ее шею.

Она забыла обо всем и поддалась его ласкам. Тело ее стало мягким, пластичным и податливым в его объятиях. Марк подхватил ее за талию, взял на руки и отнес в спальню, в которой они обычно пропадали часами каждое утро и вечер.

Спустя неделю им сообщили радостную новость. Нашелся покупатель, и дело оставалось за малым. Марк тут же подписал документы, ни секунды не жалея ни о принятом решении, ни о квартире, в которой бывало многое и которая доставалась ему тяжким трудом. Он также решил оставить в квартире абсолютно все нажитое имущество, выиграв тем пару лишних сотен. Когда Марина и Марк съезжали, в их руках было только пару рюкзаков и один чемодан.

— Как и договорились? Первый попавшийся самолет? — Марк чмокнул Марину в щеку, когда она села рядом с ним в такси.

Она радостно кивнула головой и сладко выдохнула. Петербург вот-вот должен остаться в прошлом.

— В аэропорт, — подтвердил свой заказ Марк.

Они стояли перед таблом вылетов, обнявшись.

— Смотри, — Марк грустно улыбнулся. — Калининград, Сочи, Махачкала, Оренбург, Нижний Новгород… — это то, куда сейчас идет регистрация. Я знаю, что билеты можно купить за один час до вылета, если есть места. Решай.

— Сложный выбор, — хмыкнула Марина. — Может, мы откажемся от нашей идеи? — посмеялась она детским голосом.

— Давай, — Марк легко качнул бедром, подталкивая Марину к решению.

— Либо Калининград, поближе к Европе и к морю, либо Сочи… Это мой выбор. Ты теперь делай свой между этими двумя городами.

Марк запустил руку в карман, достал портмоне, а оттуда — монетку.

— Если решка — то…

— Сочи!

— Хорошо. Посмотрим.

Он отпустил Марину и подкинул монетку. В ту секунду, пока она крутилась в воздухе, Марине показалось, что время остановилось. Она посмотрела с любовью и нежностью на Марка, улыбнулась.

— Я так счастлива, Марк, — сказала она ему, и бывший следователь отвлекся.

Монетка со звоном упала на пол, укатилась и потерялась где-то в толпе. Марина нашла ее глазами, но какой-то мужчина пнул ее, и монетка покатилась дальше. Пока девушка бегала сквозь толпу, пригнувшись, и искала монетку, чтобы узнать, в каком городе им суждено строить свое светлое будущее, Марк стоял в стороне и улыбался, но часто губы его дергались и нервно сжимались.

— Орел! Орел! — донесся из толпы веселый голос Марины. — Мы летим в Калининград! Йоху! — она подняла руки к верху, будто празднуя гол любимой команды по футболу. — Я люблю тебя, Марк! — крикнула звонко Марина, и все проходящие мимо обернулись на нее с удивлением.

— И я… люблю тебя, — тихо шепнул Марк, но Марина не слышала.

Некоторые мужчины и женщины ушли с пути девушки, давая ей пройти к любимому мужчине. Они ласково и дружелюбно улыбались, оборачивались и засматривались на пару, пока те целовались посреди аэропорта, забыв о всех приличиях и бросив рюкзаки на пол.

— Идем же скорее, Марк!

Взявшись за руки, они побежали к стойке регистрации, чтобы успеть на рейс и купить билеты, если те еще оставались.

— Два последних, — женщина протянула им заветные посадочные талоны и натянуто улыбнулась. — Свадебное путешествие? — решила она, взглянув на их сияющие лица.

— Почти, — ответила в чувствах Марина. Марк стоял за ее спиной и сверлил взглядом женщину за стойкой, а та — его.

— Хорошего полета, — улыбнулась регистратор все также странно, будто не хотела этого, но работа обязывала (хотя кто хоть раз видел женщин на подобных постах веселыми и приветливыми?). Она вернула паспорта пассажирам.

Как только Марк и Марина отошли от стойки регистрации и направились в пункт досмотра, женщина подняла трубку внутреннего стационарного телефона и набрала номер коллеги.

— Калининград. Рейс… — было единственным, что она сообщила, затем положила трубку и закрыла стойку регистрации на перерыв.

Марк и Марина проходил досмотр через рамку, когда к ним подошли четверо мужчин, одетых в полицейскую форму.

— Пройдемте, пожалуйста, с нами, — один из них остановил Марка, второй — Марину.

У девушки сердце ушло в пятки.

— Что-то не так с сумками? — притворно удивился Марк, не давая Марине лишнего повода подозревать себя.

— Пройдемте.

Их завели в частную комнату с тонированными окнами. Увидев своего бывшего начальника в окружении других должностных лиц, часть которых были ему знакомы, Марк только тяжело вздохнул и протянул ему руку. Подполковник сидел за столом. Марина стояла за спиной Марка и дрожала. Комната сделалась слишком душной, тесной для нее, и она боролась с собой, пытаясь не потерять сознание. На рейс в Калининград им уж точно не попасть.

— Ну, здравствуй, Аристов…

— Здравия желаю, — наконец, Марк выдавил из себя, кивая начальнику. — Она может подождать снаружи? Или мы? Мы можем выйти? — он говорил о Марине.

Подполковник немного подумал, но все же кивнул головой, и двое из его подчиненных встали за Мариной, чтобы увести ее в соседнюю допросную.

— Что это значит? Марк? — Марина спросила дрожащим голосом. — Все хорошо?

— Да, Марина. Я просто больше не выездной. Это мои вопросы. Подожди, пожалуйста, и я все улажу.

— Хорошо… — и хотя она так ответила, она нутром чувствовала, что Марк ей лгал. Ее увели.

— Аристов, надо было сразу шить на тебя дело за твои выходки, — вдруг резко выругался подполковник и постучал указательным пальцем по столу. Он явно был не в себе.

Марк позвоночником почувствовал, как Марине было страшно в соседней допросной, и оттого ему еще больше было противно от себя. Теперь он не просто крыса, он — предатель. И все же он жил с этой мыслью несколько месяцев и смог привыкнуть к ней, научился с ней есть и спать.

— Я подумаю о том, чтобы вернуть тебя к службе, — наконец, подполковник выдохнул и поджал губы.

— Не нужно. Я бы хотел полететь в Калининград и покончить со всем.

— Аристов, либо здесь, либо уже нигде…

— Получается, больше не быть мне мусором… — Аристов улыбнулся, почесал бровь и отодвинул железный стульчик, сел на него. — Сколько ей светит?