— Зависит от ее показаний. Оттого, будет она сотрудничать со следствием или нет. Она признавалась тебе?

— Нет, — тихо ответил Марк и сжал челюсти. — Я бы тоже хотел дать свои показания, если это поможет скостить ей срок. По ее словам, жертва умерла из-за употребления психотропных грибов, и девочка испугалась и спрятала труп недалеко от дома.

— Да, звучит неплохо, — ухмыльнулся подполковник. — Но вот только есть следы борьбы.

— Что если, жертва сама была агрессором под влиянием веществ?

— Скоро это и узнаем… Ты уверен, что ты не хочешь вернуться на службу? Я готов закрыть глаза на твой проступок, но в первый и в последний раз…

Марк покачал головой.

— Нет, я хочу уехать.

— Что же, не верю, что говорю это, но мне жаль терять такого сотрудника, как ты.

— Так-так, Марина… МакДауэлл… — начал полицейский за стенкой, и Марк слышал все. Он произнес ее имя будто с насмешкой или иностранным акцентом. — Вам обязательно зачитывать ваши права?

А затем слышны были только крики, стоны и плач. Марина звала Марка на помощь, пыталась открыть дверь, но полицейские удерживали ее внутри. Аристов сжимал кулаки и челюсти, но сидел на месте. На его левую щеку скатилась слеза, и он тут же вытер ее, чтобы начальник не заметил. Но он заметил и с сочувствием посмотрел на бывшего опера.

— Так, она не знает… что это ты ее… сдал?

— Не знает, — тихо-тихо ответил Марк. — Я пойду, товарищ подполковник?

Марк начал вставать из-за стола, и вдруг дверь распахнулась, и Марина сбежала в допросную, красная и опухшая от слез.

— Марк! Марк! — она бросилась к нему в объятия, и Аристов только сглотнул ком в горле.

— Прости меня, — он поцеловал ее в лоб и сделал шаг назад, чтобы полицейские смогли надеть на нее наручники.

— За что, Марк?.. За что⁈

— Все будет хорошо, — только смог он выдавить из себя. — Они только допросят тебя, и если ты ни в чем не виновата, то отпустят. Я обещаю, — лгал он, будто и себе тоже.

— Марк… а эти все разговоры? О ребенке? О путешествиях? Мне так больно, — плакала она с надрывом. — Мне так больно, Марк! За что?.. — и это было последнее, что сказала Марина, когда ее увели.

Марк не смог повернуться к своему начальнику, чтобы тот не видел его слез, и потому сразу же вышел из допросной и быстрым шагом отправился в зону вылета.

Он так и не сел в самолет. Не смог.

Марк Аристов бросился обратно в допросную, но подполковника уже там не было. Тогда он вызвал такси и отправился в участок, ждал там появления начальника еще два часа — тот, по всей видимости, решил отлучиться на затяжной обед. Все это время опер сидел в общем зале, среди других гражданских и преступников, щелкал костяшками на руках и стучал кроссовком о бетонный пол с каменной крошкой.

— Вадим Саныч… — Марк тут же соскочил с крашеной отвратительно синим цветом лавки, как только увидел подполковника. — Надо поговорить наедине.

— Господи Иисусе! Почему ты еще не в Калиниграде⁈ — закатил глаза подполковник. — Дуй в кабинет! Пропустите его! — кивнул дежурному, так как у Аристова больше не было корочек.

— Вадим Саныч, кто жертва?

— О чем ты, голубчик? — подполковник снял фуражку, повесил ее на вешалку и сел за стол.

— Кого именно Марина МакДауэлл закопала в лесу?

— Мирославу Новикову, очевидно. Не задавай мне таких глупых вопросов, Аристов! — Вадим Саныч настолько был недоволен, что даже начал подпрыгивать на месте от своей нервозности.

— Как вы вообще ведете следствие, если даже не поняли, что труп, найденный вами, не принадлежит пропавшей? Той, которая Мирослава Новикова? — Марк пытался нащупать хоть что-то, зацепиться за последнюю соломинку, чтобы все-таки помочь Марине хоть чем-то.

— Что это еще значит?

— Без экспертиз же должно быть видно, что трупу не меньше пятидесяти лет… то есть жертве на момент смерти. К тому же, у нее был рак матки. Разве у пропавшей был рак на последней стадии?

— То, что ты знаешь такие подробности, меня пугает не меньше, Аристов. Повторюсь, во что ты вляпался? Тебе лучше рассказать мне все, если не хочешь присесть.

— Я повторюсь, тело, найденное вами, — не Мирослава. Та женщина умерла от рака, и ее дочь, теперь известная вам, Марина МакДауэлл, запуганная до смерти и по своей глупости, не могла придумать ничего лучше, как похоронить ее недалеко от реки! Мать ее всегда вела аскетичный образ жизни, слыла ведьмой и знахаркой, избегала общества, больниц, а также лишала нормальной социализации свою дочь, Марину. Ее мать зовут Анна МакДауэлл. Я могу назвать вам адреса дома, по которому они проживали. Запросите документы. Если вы копнете еще глубже, то также узнаете, что на момент смерти этой женщины… Мирослава еще была с мужем и вполне себе здорова и счастлива. Относительно.

Марк, довольный собой, откинулся на спинку стула. Полковник сидел ошарашенный.

— Откуда тебе все это известно?

— Я делаю работу свою хорошо, вы это знаете… Я случайно вышел на Марину, и я тоже ее подозревал. Странное совпадение — не так ли? Пропавшая рыжая женщина и рыжая девушка, которая все бегала там по лесам, очень похожая на нее? Но то лишь совпадение. Я начал копать. Я решил копнуть так глубоко, что даже поехал за Мариной в Ирландию, чтобы продолжить свое расследование. Я узнал то, что говорю вам сейчас, и это чистая правда. Эта девушка может быть виновата только в том, что не вызвала скорую, когда мать ее умерла. Только в том, что жила в глухой деревне с полоумной матерью, которая решила умереть ровно перед тем, как другой рыжей женщине пропасть! Вы только подумайте, как вы можете сейчас сломать этой бедняжке жизнь, обвинив ее в таком.

— Аристов, ты дурак?

— А?

— Ты сам дал нам наводку на эту девчонку, а теперь пришел сюда и пытаешься ее отмазать? Ты совсем дурак, Аристов?

— Я… Да, я думаю, она должна понести наказание за сокрытие трупа. Но не тюрьма. Условный срок? Да.

— Ну а что насчет ДНК? Что насчет одного лица? Насчет того, что Александр узнал в трупе свою пропавшую жену? — не уступал подполковник, но все же слушал Марка с большим вниманием.

— Во-первых, насчет Александра, — голос Марка стал чуть более спокойным. Ему казалось, он справлялся с ситуацией, куда лучше, чем мог себе представить до этого. — После случившегося с его женой и после того, как пес его утонул, мужчина напился и попал в аварию. У него были галлюцинации. Он звонил мне и рассказывал о том, что видел свою жену, а затем оказывалось, это была просто очередная рыжеволосая девушка. Александр лежал в коме. Он бредил. Каковы шансы, что и в этой женщине, в полуразложившемся трупе он увидит свою жену спустя два месяца? Насчет ДНК. Осторожно, у вас сейчас взорвется голова, Вадим Саныч, — Марк говорил очень быстро и взволнованно. — Анна МакДауэлл и Мирослава Новикова — родственники. Об этом я тоже узнал только в Ирландии, поскольку у меня и у самого были тысячи вопросов о их схожести. Если вы спросите Ирину, мать пропавшей, о том, кем им приходится Мирослава, Вы узнаете, что она им — не дочь вовсе. Она ирландка. Пам! — Марк хлопнул в ладоши, феерично закончив свой долгий монолог.

Он много читал о психологии и знал, как быстрая и запутанная речь сбивают с толка собеседника и придают тебе уверенности в его глазах. Вадим Александрович только хлопал глазами.

— Эта девочка не виновата ни в пропаже Мирославы Новиковой, ни в смерти своей матери… — прошептал Марк. — Не ломайте ей жизнь. По-человечески прошу…

Подполковник вздохнул, встал из-за стола, поправил рубашку, пиджак.

— Завтра придешь в отдел и дашь все свои показания в письменном виде. Мы пересмотрим это дело и возьмем в расчет все сказанное тобой. Но если ты солгал хоть в чем-то, я клянусь, Аристов, я впаяю тебе три статьи. За укрытие преступника. За выезд из страны. За дачу ложных показаний. Ты понял меня?

— Да, Вадим Саныч… — тихо ответил Марк, будто сам себе, не поворачивая на него головы и не вставая с места.

— Аристов…

— А?