— Еще не время. А теперь слушай меня внимательно. Отправляйся домой к любимому мужу, сплети ему венок, а после раздвинь перед ним ноги, — Рузи Кара давил на запястье больно, и Марна сжимала челюсти, но терпела. — Не родишь ребенка — убьешь и себя, и Райана. Думаешь, я счастлив быть у тебя на побегушках и помогать тебе выбраться отсюда?

— Так, значит, я выберусь? — Марна вскинула брови. — Скажи мне, ты ведь знаешь все. Я буду в Ирландии?

Рузи Кара молчал.

— Райан будет? — Марна продолжала испытывать его.

— Да. Но для этого тебе придется зачать дитя от новгородского князя, а дальше ты увидишь все сама. Так не теряй времени и не делай глупостей!

Вёльва освободила свою руку рывком и развернулась, чтобы уйти. Тогда она увидела, как все посетители таверны с открытыми ртами наблюдали за ними. Карлик с довольной улыбкой сидел, облокотившись на спинку стула, и болтал ножками.

— Почему меня нельзя убить сейчас, если однажды ты все равно это сделаешь? — Марна снова повернулась к хазару. — Для чего все это представление? Это приносит тебе удовольствие?

— Потому что ты, Марна, вмешалась в куда большее. И теперь, как я уже говорил, от твоей судьбы зависит судьба всего человечества, всего мира, созданного Аллахом. Как только я разберусь, как все это починить, не переживай, я приду за этим дирхамом. А пока… делай, что говорю, и никогда не смей давать этот дирхам никому!

Рузи Кара ушел сам, слегка толкнув Марну плечом. Она пошатнулась, словно пьяная от хмеля, но это вовсе был не хмель.

— Эй! — она обратилась к карлику, и он перестал улыбаться. — Неси мне еще пива!

— А есть чем платить?

— Выпишешь чек на княжескую казну, — съерничала вёльва и вернулась за стол, за которым услышала еще одну дурную весть. Но думала она вовсе не о Марине и не о Рузи Кара, а только о масляной золотой лампе, которую так хотела получить для своего дома.

В новгородском тереме царил хаос. Княжеский сын и воевода пропал, и Марна была единственной, кто знал правду. Тогда, чтобы остановить поиски Олега, которые начали собирать Вадим и Паук, Марна сама явилась в покои первого.

— Олег ушел на охоту, — говорила она Вадиму.

— Какую еще охоту? — он был вне себя, рвал и метал, стучал кулаком о стол. — Никто не ходит на охоту молчком и без своей дружины! Его нет в граде уже шестой день!

— Сказал, что должен в одиночку одолеть медведя или кабана, чтобы доказать свою любовь ко мне, — Марна выкручивалась как могла. — Если же вернется живым, то быть свадьбе. Сказал, что это ваша традиция.

— Это ты его сподвигла на такое безумство⁈ — Вадим погрозил вёльве пальцем. — Нет у нас такой традиции!

— Разве?

— Да, бывает… — Вадим начал заикаться. — Мужчина отправляется на кабана, чтобы доказать своему отцу, что он готов стать мужчиной. Но ради женщины? Кого ты надумала одурить, Марна? Ты отправила его в лес?

— Нет, это была его воля. Дайте ему еще немного времени… Он вернется… Я обещаю… Это же Олег.

— Один день, Марна, и я выдвигаю войска на его поиски… а ты! Ты… пеняй на себя, девица! За такое будешь своей головой отвечать! Что ты удумала! Околдовала его голову, и сам новгородский воевода отправился в лес один! А если древляне? А если медведь окажется медведицей⁈

— Все будет хорошо, я обещаю. Дайте ему еще одну неделю… Он сам сказал, что вернется через две.

— Иди, Марна. Иди отсюда… — шепнул Вадим в отчаянии, махнул на девицу рукой, и Марна покинула его спальню.

Целыми днями она бродила вдоль реки, ожидая Олега, но потом смекнула. Если он смог вернуться на две недели назад, то нет ему прока обратно идти через воду и рисковать. Ему было бы куда лучше прожить те две недели снова, забрав Глеба и исцелив его у волхов. Значит, нужно было ждать еще дней семь-восемь, но Вадим был на хвосте.

Марна подолгу сидела на берегу, играла с Бруни и его подросшими щенками: волчица померла от своей болезни, как только родила. Вёльва думала то Олеге, то о словах Рузи Кара.

— Марина… — улыбнулась как-то сама себе Марна. — Ты обо всем знала.

И тогда воспоминания вспышками начали появляться перед глазами Марны, танцевать и кружиться, увлекая ее за собой, будто Марна видела теперь все ясно с открытыми глазами. Будто происходило то все на яву.

Вот Марина приходит к ней с дирхамом в палату и просит ехать в Ладогу. Вот она говорит Мирославе, что ее ребенок ушел, потому что еще не время.

— Время… — Марна вдруг вспомнила слова девушки из больничной палаты. — Говорят, когда у женщин случается выкидыш, их дети просто уходят к другим родителям или выбирают другое время, чтобы родиться…

Вёльва улыбалась, не в силах поверить. Марина все знала.

— Моя дочь… с ума сойти… Теперь понятно, почему мы так оказались похожи и почему ты пришла в тюрбане…

Марна посмотрела на свою ладонь, вспомнив, как и Марина касалась ее.

— Ты говорила о том, что у меня будет двое детей… говорила о том, что родители мои, Анна и Дуглас, погибли в пожаре… И ты знала это вовсе не от карт… Так от кого же? Почему ты знала больше, чем знаю я?..

И тогда Марна смекнула, что если Марине было около двадцати пяти в момент их встречи, значит, Марина уже знала Мирославу, когда ей было примерно пятьдесят… Где-то была вторая Мирослава, где-то в будущем, и потому Марина знала все.

— С ума сойти… Неужели я останусь здесь навсегда, рожу дочь, и она отправится за мной в будущее, чтобы запустить все по новой? Так вот о какой петле Рузи Кара говорил… — Марна покачала головой, которая стала совсем хмельной от подобных мыслей, и взяла на руки одного из щенков. Этот мальчик был единственным, кто походил на Бруни — остальные в мать. — Как же тебя назвать, малыш? А, Бруни? Как назовем твоего… кто же это у нас… — Марна заглянула щенку под хвостик. — Ах, девочка! Назовем тебя… Ириска!

Бруни радостно прыгал вокруг хозяйки, переворачивал мордочкой своих щенков на лапки, когда они, забывшись в игре, падали на спинки и не могли встать обратно.

— Какая сладкая девочка, — Марна поцеловала щеночка в живот и вернула его отцу. — Девочка, — повторила себе Марна еще раз, думая уже о Марине.

Она вспомнила ее лицо и уже иначе смотрела на все то, что было. Еще не будучи беременной, Марна прониклась теплыми чувствами к Марине и мысленно себя ругала за то, что поначалу и вовсе не хотела ребенка. Или хотела? Но вот только не от Олега, а от Райана…

— И все же именно такой ты получилась от Олега, — грустно посмеялась Марна и почесала своего пса за ухом. — Ну что, Бруни, идем домой? Дождь собирается…

Иттан явилась к Марне в княжеские покои с Бритом. Он нес на своих руках, будто реликвию, шелковое платье, которое струилось подобно воде из кувшина.

— Эй, почему твой взор так печален, невеста? — Иттан села на кровать подле подруги и толкнула ее плечом. — Брит, оставь платье на столе и жди снаружи.

Слуга кивнул головой и сделал то, что было сказано.

— Сходим в поле? — Марна спросила Иттан.

— Хочешь взять меч? Сейчас?

— Мне нужно выпустить пар.

— Ты только пришла из мовницы, нельзя надевать такое платье зачуханной и потной!

Марна встала с кровати, взяла свой тренировочный меч, что стоял у стены.

— Идешь или нет?

— Да в чем же дело⁈

— Олег ушел на охоту и пропал! — солгала Марна, чтобы ей стало легче. — Нет, не на охоту… Я… Это я отправила его в воду, чтобы он… он смог исправить кое-что.

— В воду?.. Как же так? Разве ты не единственная, кому подвластна ее сила? — Иттан присела на кровать.

— Он вернется… вернется же? Вадим и Паук уже отправили людей на его поиски… — Марна отвернулась к окну, чтобы спрятать от подруги свой страх. — Уже давно пора вернуться… уже святочная неделя началась…

— Когда мне становится страшно, я молюсь богам… — предложила Иттан подруге.

— А я берусь за меч, — пожала плечами Марна.