Джеральд был похож на своих предков: в пятнадцать он был ростом почти с отца, ужасающе худ и мосласт, весь какой-то длинный – и руки, и ноги, и даже нос. Его это бесило, он даже пытался одеваться в широкую одежду, чтобы скрыть худобу. Косоглазый же, напротив, был невысокий и складный, и это тоже бесило.

У Браенга было достаточно мозгов, чтобы понимать, что он просто завидует. Скорее всего степняк был так же не уверен в себе, так же страдал от одиночества и насмешек, просто скрывал это не в пример лучше. Поэтому Джеральд ненависть старался давить в себе – слишком жирно для этого дикаря его внимание. Сыну канцлера Галлии и племяннику короля вовсе не по статусу вообще замечать таких как он. Поэтому в травле он не участвовал – так, наблюдал со стороны.

Косоглазый даже на ком грязи в спину не обернулся, и Браенг уже не стерпел – так ему захотелось разозлить этого надменного коротышку, что он слегка, совсем чуточку, напустил на него порыв ветра. То, что у степняка вывалятся бумаги, он не ожидал. В первый миг ему даже стало стыдно, но только до того момента, пока он не встретился с парнем взглядом. Столько злобы в нем было, столько ярости, что Джеральд не мог не улыбнуться в полный рот и не показать неприличный жест.

Дальнейшее помнилось смутно. Коротышка оказался очень быстрым. Он налетел на него как вихрь, размахивая кулаками. Браенг едва успел уклониться от удара в лицо. И что с того, что сыну канцлера не к лицу драться с вонючим дикарем? Как будто у него был выбор! Джеральд радостно вцепился в плечи степняка, пользуясь тем, что руки у него явно длиннее – не достанет его соперник до него кулаками, но мальчишка ударил Джерри ногой под колено и вообще завертелся весь, вырываясь из захвата. Браенг ахнул от боли, но устоял и ударил степняка кулаком в живот. Драться ногами он не умел, только подсечки ставить. Косоглазый же правил вообще не признавал, разве что ниже пояса не бил, и на том спасибо. Размахивал руками и ногами совершенно без тактики, но очень быстро. Джерри, конечно, досталось, но его-то обучали драться учителя, и победил он достаточно быстро, изваляв соперника в пыли.

– Джеральд Браенг! – раздался над его головой громовой голос одного из профессоров. – Что я вижу! Наследник знатного рода дерется во дворе университета, словно простолюдин, да еще с кем! С целителем! Вы в своем уме?

Джеральд быстро вскочил, поправляя одежду и отряхиваясь. Косоглазый тоже сел и помотал головой. Его черные волосы выбились из хвоста и торчали в разные стороны. На лице ссадина, под глазом расплывался синяк.

– Лорд Браенг, – устало вздохнул преподаватель. – Напомните мне, какое по счету у вас взыскание на этой неделе? Я буду вынужден доложить вашему отцу.

– Джеральд не виноват, – неожиданно подал голос степняк. – Я попросил его показать несколько приемов. Мы немного увлеклись. Простите.

– Немного? – возмутился мужчина. – Господин Кимак, от вас я такого не ожидал. Стыдно! Внук хана, сын лучшего лекаря Степи! Оба наказаны. Будете убирать полигон. И чтоб вы понимали – не за драку, а за то, что не умеете выбирать место и время. Завтра перед занятиями вас будут ждать в поле.

Преподаватель развернулся на каблуках и широким шагом удалился, а Раиль только усмехнулся. Браенг подал ему руку, помогая подняться.

– Кто это вообще был? – поинтересовался степняк, с сожалением разглядывая порванный рукав куртки.

– Понятия не имею, – пожал плечами Джеральд. – Он не с моего курса. Но меня тут каждая собака знает. Тебя, похоже, тоже. Извини за бумаги. Я не специально.

– Да конечно, – фыркнул Раиль. – Ты хоть понимаешь, что у меня лекции пропали? Придурок.

– Я же извинился, – насупился Браенг.

– Ну мы собрали что смогли, – сунули Раилю в руки его бумаги приятели Джеральда, явно не ожидавшие, что дело дойдет до драки.

– Спасибо и на том, – буркнул степняк, вырывая помятые тетради и грязные листы из рук белобрысого парня, кажется, лорда Ваенга. – Встретимся завтра на полигоне.

– Ну тебе не привыкать убирать навоз, – прищурился Браенг, недовольный, что его соперник не принял предложение дружбы, которое, как ему показалось, он сделал довольно ясно.

– А тебе не привыкать его производить, – не остался в долгу Раиль.

Значит, Браенг. До этого момента степняка мало интересовало, как зовут тех сверчков, которые крутились тут. Его куда больше волновали лекции и, особенно, практика по химии. Он знал, что из отца химик не очень хороший. Аяз интуитивно подбирал составы лекарств, чувствовал травы, отлично разбирался в рецептах, но для точного приготовления был недостаточно терпелив. Он мог всё бросить и убежать заниматься другими делами. Ему даже языки учить было лень. А Раиль с упорством муравья вгрызался в книги на катайском языке, самостоятельно разбираясь с грамматикой и принципами построения фраз. Как только выяснилось, что он унаследовал дар отца (а ему тогда было одиннадцать), учебники истории и географии были за ненадобностью заброшены на шкаф.

Мальчик наотрез отказался ходить в школу, не вылезал из больницы, где ходил за лекарями хвостом, самостоятельно штудировал медицинские справочники. Аяз, глядя на подобное рвение, только разводил руками да разыскивал в Славии и Галлии труды катайских медиков. Все книги были очень старые, новых достать было невозможно. Катай полностью закрыл свои границы. Даже с моря к ним было не подобраться. Безумный император Шун Тао после нападения Франкии с моря выстроил по всему побережью высокую каменную стену, за которую простым людям выходить было запрещено. Капитаны торговых судов, напротив, внутрь страны не пускались, а все экспортные товары тщательно досматривались. Катай теперь продавал шелк, рис, бумагу, какие-то изделия тонкой работы, но только не книги.

Нельзя сказать, что Раиль всего этого не учитывал, когда искал в библиотеке статью закона для сестры. Он любил Лилиану, искренне хотел ей помочь, но и катайских врачей тоже любил, и оттого его помощь становилась еще более искренней. Если Лили будет жить в Катае, уж как-нибудь она сможет брата туда позвать в гости.

Точно так же он сейчас глядел на щенка Браенга. Парень показался ему вполне искренним и не злобным. Драка, а особенно, поражение Раиля, теперь послужат к сближению. Главное, что Джеральд уже сейчас испытывает чувство вины перед ним, а на этом так просто играть! Немного подуться, оказать пару мелких услуг, вылечить легкую травму – и сын канцлера у него в кармане.

Раиль был доволен, и даже боль в разбитой губе его не расстраивала. Пустяки! Зайти к своим – и мигом подлатают.

***

Степняк всегда вставал на рассвете, чтобы повторить материал перед лекциями. Сегодня такого удовольствия он был лишен. Надев самую старую, самую страшную одежду – теперь и его новая куртка перешла в этот разряд – он бодро порысил в поле, где обычно происходили занятия по отработке навыков извлечения воды из недр земли, управления пламенем, а еще уроки боев с разным оружием. Никакой травы здесь, разумеется, не было, и вряд ли когда-нибудь появится, а было только нечто среднее между болотом и полосой препятствий.

Джеральд был уже тут, и один, без прихвостней. Одет примерно так же – как огородное пугало. Щенок выглядел помятым и сонным, но держал в руках две лопаты, одну из которых он тут же швырнул в Раиля, явно не заботясь, что может его покалечить. Степняк, впрочем, ее поймал довольно ловко, взвесил и прикинул, сможет ли он сейчас этой лопатой настучать по спине своему товарищу по несчастью.

– Даже не думай, – предупредил его Джерри. – Не лучшее время для драки. Могут и из университета выгнать. Мне-то что, отец покричит и учителей наймет, а тебе будет туго. К тому же драка лопатой – это вообще неэстетично.

– А что эстетично? – поинтересовался Раиль, вздрагивая от утреннего холода. К этой гадкой мерзлости он так и не привык. – Кулаком в нос тебе больше понравится?

– Ну… можно фехтование, – мечтательно протянул Джерри. – Это красиво, это искусство.

– На длинных мечах? – нахмурился степняк, тыкая лопатой в землю (а лопату он держал в руках едва ли не в первый раз). – С твоими руками? Это будет красивое убийство. Я вообще тебе не соперник.