- В патруль!

***

Я медленно возвращалась домой из фабрики. В голове крутились всё больше невесёлые мысли, мало связанные с технологическим процессом изготовления ковров. Дело в том, что не далее, чем сегодня утром Даниэль во время завтрака сообщил, будто получил первые вести о младшем сыне. Что мол, тот выписал чек на предъявителя на сумму в пятьсот гольденов. Кейтлин хмыкнула и сообщила что, наконец, Ричард решил залезть в свою кубышку, но свёкор отрицательно покачал головой. Эти деньги были платой за какую-то там лесопилку для поместья Нейтон. Я размышляла о том, что эта самая лесопилка была наверняка очень важным приобретением, ведь Ричард не мог не знать о том, что трата этих денег наверняка дойдёт до сведения его отца.

Н-да! Судя по реакции родителей, вряд ли они были растроганны и горели желанием видеть дома младшего сына. Их полностью устраивал тот, что сейчас был рядом. Однако, прошёл уже год, и я прекрасно видела, как переживает Якоб, если долго нет писем о том, где сейчас находится Ричард, как складывается их жизнь на Севере, да и вообще… вот интересно, как отнесётся эта леди, у которой ребята живут, если мы с Якобом приедем к нему в гости? Только вот, не представляю, как бедняга Ричард пояснит леди Елене наше присутствие в её доме.

Как человек, который провёл часть своего детства в детском доме, могу сказать наверняка, что семья для меня – больная тема. Впрочем, наверняка, Ричард тоже скучает по дому. Я немного узнала деда и не сомневалась в том, что он больше не купится, если Кейтлин в очередной раз заведёт свою шарманку о том, что его младший внук срочно отправился в патруль, на охрану границ, гоняет с моим братом нордлингов, продаёт ковры или находится в гостях у Харнеров. Достаточно лишь просто… намекнуть в следующем письме. А дальше уж… кривая вывезет!

Я немного повеселела. В моей голове окончательно созрел план, как сделать так, чтобы свекровь чрезвычайно захотела возвращения Ричарда, благо, что ей теперь известно его местонахождение, поэтому я тихо забормотала себе под нос: «Вместо флейты поднимем флягу, чтоб смелее жилось. Под российским небесным флагом и девизом «Авось»!

Ребята из охраны, которая следовала позади меня, медленно переглянулись и подобрались. Наверняка, решат, что я снова задумала какую-то пакость! Хотя, скорее всего, так оно и есть…

***

Маркас

Лорд Роуэл сидел в своём кресле и с тоскливым выражением лица слушал секретаря.

- Бунта в Дейтоне после того, как вышел Овечий закон, удалось избежать, милорд – монотонно бубнил Бернард, уткнувшись в свои записи – чего не скажешь о том, что творится в районах расположения суконных фабрик. Крестьяне были согнаны со своих земель, а те, что остались, никогда раньше не занимались разведением овец и слабо разбираются в том, что им нужно делать. Владельцы фабрик полагали, что у них будет дешёвая рабочая сила, когда крестьяне Дейтона повалят к ним в поисках лучшей доли, но этого не произошло – множество людей осели на территории лордов Гленарван, а те, что приехали на земли фабрик – не могут поставлять необходимые объёмы шерсти. Поэтому владельцы фабрик находятся сейчас в …

- …заднице! – буркнул Маркас, злобно посматривая на кипу документов в руке своего секретаря.

- Я бы назвал это крайне затруднительным положением, милорд – смутился бедняга Берни – собственно говоря, именно поэтому они и просят у Палаты Лордов отсрочки в два года на уплату налогов. Утверждают, что их решение было ошибочным и привело к убыткам.

Берни покопался в документах и вытащил один из них.

- Председатель Палаты вынужден им отказать – с сочувствующим выражением на лице сказал Маркас и поставил размашистую подпись внизу – мои соболезнования коллегам…

Секретарь отложил бумагу и вытащил следующую.

- Письмо из Домерсета. Некто лорд Деймор очень просит включить его в число покупателей московских ковров, которые будут произведены в конце года. Я позволил себе смелость переслать эту заявку леди Полине, милорд.

Маркас удовлетворённо кивнул и задумался. Берни ещё что-то говорил, но, поняв, что его больше не слушают, закрыл папку с документами и тихо вышел из кабинета. Маркас задумчиво смотрел на огоньки пламени, которые лизали полено в камине его кабинета, потом медленно поднялся и подошёл к окну, которое выходило в заросший сад.

Садовник был уже очень стар и не мог справляться с большой территорией, медленно шаркая по дорожкам и подметая с них опавшую листву. Сильными порывами ветра она возвращалась на только что подметённое место, так что садовник только зря махал метлой…

Некоторые молодые лорды по-прежнему высказывались, что неплохо бы отправить Председателя на покой. Мол, стар стал, хватку потерял, да и нюх уже не тот… Маркас тяжело опустился в кресло. Может, он и стар, да только интуиция ему пока не изменила.

- Берни! Да где тебя черти носят! Берни! – заголосил дед – Вечно тебя не дозовёшься, когда надо!

И, после того, как секретарь забежал в кабинет, велел ему:

- Садись, будешь писать письмо Кейт. Напиши, что я болен и требую немедленного приезда Ричарда в столицу. Пусть Якоб остаётся дома, а дочь с внуком сюда едут. Да пиши, чтобы не мешкали! Мне, может, жить осталось два понедельника, так что медлить тут не резон.

Господин Элиас поднял голову и с сомнением посмотрел на лорда Маркаса. Если бы кто-то спросил самого господина Элиаса, то он ответил, что тот переживёт всех и каждого. Но он привык оставлять своё мнение при себе, и поэтому послушно описывал ужасное состояние здоровья дедушки, категорически настаивая на том, что родственники должны немедленно предстать пред его очи.

После того, как была поставлена точка, Маркас бодро подскочил с кресла и жадно прочёл этот слёзный листок.

- Вот тут добавь, что я уже не встаю который день с постели. Остальное недурно написано, можешь отправлять.

Глава 38

Дни шли своим чередом, и я уже всерьёз стала задумываться о том, верно ли понял дедушка мои намёки в прошлом письме? Быть может, мне стоило выразиться несколько яснее? Нет, я, безусловно, очень уважаю деда Маркаса, однако, нужно было уже делать скидку на возраст? А сейчас я сидела в маленьком закутке в наших покоях, который я торжественно именовала «кабинетом», и занималась рисованием. Могу сказать, что и раньше мне это давалось нелегко, как говорится, конструирование одежды – не моя стезя. Помню, как наша мастерица в училище всегда ставила нам с Васей Машины работы в пример, которая аккуратно прорисовывала все складки с указанием их параметров.

Так что сейчас я пыталась ровнее водить пером по бумаге, силясь изобразить мужскую дублёнку. Как говорится, кто о чём, а я… не успокоюсь, одним словом. Нет, не могу сказать, что стану первооткрывателем в производстве одежды из меха и кожи в этом мире, но вот, применяя навыки и простейшие известные мне технологии, сможем получить немного иной продукт.

«А самое главное» - пыхтела я, от усердия высунув язык – «ничего особенного, на первый взгляд, я не изобретаю. Так что шансов «попасть на костёр» нет». На большом тракте во время ярмарочных дней местные кожевенники выставляют на продажу свои изделия. Которые пользуются неизменным спросом – это высокие сапоги для солдат, ботфорты, иногда попадаются и тяжёлые овчинные тулупы. Так что задуманные мною самые обыкновенные дублёнки, в целом, вписывались в местную моду. Разве что тутошние тулупы были длинными, до колена, и откровенно неподъёмными.

Собственно, поэтому я и корпела сейчас над прорисовыванием деталей будущей дублёнки. Попробую изготовить несколько штук для тех ребят, которые постоянно мотаются в патруль, а там будет видно. Благо, что в ближайшем будущем недостатка в овчинках не предвидится.

И вот, когда уже я посадила пару клякс на свой многострадальный труд, открылась дверь и медленно вплыла леди Кейтлин. От удивления я посадила третью кляксу и торопливо убрала своё творчество.