Глава 25

Якоб

Якоб медленно шёл по длинным коридорам и переходам, прижимаясь к стенам и прячась в темноте ниш. Позади него, то и дело, вздрагивая от постороннего шума и резких звуков, брела Полина. Они шли так долго, что молодой человек уже всерьёз стал задумываться о том, правильно ли он поступил, отправившись какими-то закоулками. Дело в том, что он не единожды бывал в гостях в этом доме, так что неплохо представлял себе расположение комнат. В частности, он понимал, что в крыле с хозяйственными пристройками вряд ли могут располагаться комнаты дочери хозяина дома.

Хотя, где-то в глубине души он уже всё знал. Полина не преувеличивала и ничего не надумывала. Девочка на самом деле не здорова. Лорд Анндра всячески пытается это скрыть и поскорее спихнуть её замуж, нимало не беспокоясь о самой Эйлис. Якоб обернулся и посмотрел на жену – она с испуганными глазами кралась вслед за ним, потея от страха и неизвестности. Может быть, сказать ей, что обслуги нет до них дела? Что они могли бы так не красться, прижимаясь к стенам в тёмных углах?

Лорду Харнеру было искренне наплевать на обслугу, и они платили ему той же монетой. Якобу иногда казалось, что в один прекрасный момент милорд может проснуться среди голых стен и то, не слишком взволнуется по этому поводу. Якоб смутно припоминал, что, когда его супруга была ещё жива, то всё хозяйство было полностью на ней, поскольку миледи была чрезвычайно педантична и аккуратна. Но случилось непредвиденное – женщина умерла. Родители Якоба не слишком распространялись по этому поводу, Марк был совсем ребёнком, да и Эйлис наверняка была крошкой.

Просто, в один день, леди нашли мёртвой в своей комнате. Насколько помнил Якоб, то официальной причиной её гибели был несчастный случай – нож для нарезки фруктов был слишком острым, и именно он порезал вены на её руке. Слуги шептались, что миледи частенько ранила себя, возможно, по рассеянности или по неловкости… так что подобная смерть никого не удивила. Якоб припоминал также, что он видел лорда Анндру в день похорон. Тот был огорчён, это вне всякого сомнения… так что теория, будто он сам доводил бедняжку до суицида, не нашла своего подтверждения.

Да и в целом, ну, не похож милорд на жестокого человека, который способен держать свою дочь под замком… вот, если бы она была больна… причём, болезнь эта духовная. А всем известно, что болезни детей даются за грехи их родителей! Мог бы в этом случае он скрывать ото всех Эйлис? Конечно, мог. И сделать это для того, чтобы сохранить свой клан. Потому что в противном случае, если бы эта тайна выплыла наружу, то от клана отвернулись бы все, начиная от ближайших соседей и заканчивая последним крестьянином. Даже земли, если бы возникло желание их продать, и то ушли бы по бросовой цене. Вот и сидит бедняжка Эйлис в своих покоях, совсем как её мать…

В любом случае, сейчас всё прояснится. Какая-то тётка вышла из интересующей их двери и собралась запереть её на замок. Зря она, ей богу, зря… пожалуй, после небольшого удара по голове две любительницы стаута могут отдохнуть в этой нише, пока он окончательно удостоверится в верности предположений своей жены. Или точнее – просто увидит всё собственными глазами.

Вот сейчас, когда нянька возится с замком, идеальный момент. Якоб мысленно прикидывал, с какой силой нужно ударить, когда почувствовал прикосновение холодных пальцев Полины. Он обернулся к жене, она отрицательно покачала головой и приложила палец к губам. Что же, так тоже можно…

Они дождались, когда две пьянчужки скрылись из вида и торопливо открыли тяжёлую дубовую дверь. За ней оказался небольшой то ли будуар, то ли гостиная, только вот немного старомодная, со старой мебелью и вытертыми коврами… Ну, что же, судя по всему, эта комната когда-то принадлежала матери Эйлис, а теперь является тюрьмой для неё самой…

Якоб мысленно чертыхнулся, когда увидел, как его жена пытается разговорить девушку, которая сидела на полу. Она что-то тихо ей говорила, боясь напугать громкими звуками или присутствием посторонних людей. Эйлис молчала и просто не реагировала на внешний мир, словно в комнате никого нет.

Да что такое? Так они никуда не продвинутся, поэтому он сел на пол рядом с девушкой и попробовал найти с ней контакт. Как-то же она общается с окружающими людьми? Но девушка не реагировала на его слова. Тогда Якоб вспылил, о чём тут же пожалел, конечно… потому что Эйлис закричала, неожиданно громко, на одной ноте.

Очнулся он только тогда, когда увидел умоляющие глаза своей супруги. Что? Да, да, конечно, мы уходим…

Только очутившись на первом этаже, Якоб потихоньку пришёл в себя и понял то, что всегда лежало на поверхности – что его родители знали, не могли не знать о том, что Эйлис больна. Но они пошли на то, чтобы заключить этот брак, наплевав на чувства своего сына. Подумаешь, какие мелочи, зато деньги были весьма неплохими, да ещё и земли… что тоже недурно…

Свадьба старшего сына принесла клану столь желанный ими союз со старым и уважаемым родом Дейтона, а младшего – новые земли. Как ни посмотри – со всех сторон неплохая выгода.

Но то, с каким рвением отец с матерью торговались с лордом Харнером, удивило даже его… точнее, уровень их цинизма. Якоб смотрел на лицо Полины, как та в ужасе приложила ладонь к губам, на это выражение потрясения и какой-то брезгливости…

Наверное, только сейчас он понял, что у него есть тот человек, на которого он мог бы полностью положиться в этой жизни. Тот самый, который давал ему клятвы перед алтарём Великого в маленьком храме старого замка… и эти клятвы для неё – не пустой звук.

Она уже решилась на то, чтобы открыть дверь библиотеки, где проходили те самые дебаты, когда Якоб отрицательно покачал головой. Разоблачить сейчас родителей – не самый удачный случай. Они просто ото всего отопрутся, скажут, что ничего не знали и прочее. Нужно думать о Ричарде.

***

Что это? Что он задумал? Я не понимаю! Якоб отошёл от двери, поманил меня за собой и громко спросил у горничной, которая со скучающим видом тёрла стол тряпкой в малой столовой:

- Прошу прощения, милочка! Где могут быть мои родители? Супруга хотела бы вернуться домой!

Девушка оторвалась от своего занятия и сонно посмотрела на мужа.

- Конечно, милорд! Позвольте проводить вас в библиотеку.

Я же не могла оторвать глаз от Якоба, который равнодушно смотрел ей вслед и вообще, выглядел так, словно его просто немного утомила эта странная задержка, и он просто хотел бы поскорее вернуться в свой дом, ничего большего… словно он и не был в отчаянии совсем недавно.

Я проглотила ком в горле и стала выслушивать приглашения лорда Анндры приезжать к нему запросто, по простоте, и не думать о церемониях, терпела поджатые губы свекрови, когда усаживалась в коляску…

Мне хотелось закрыть глаза и просто уснуть, а проснувшись, думать об этом странном сне, поражаться его реалистичности, выпихивать Кота со своей подушки, цапаться с его хозяйкой на общей кухне и терпеть липкие приставания своего мастера. Иногда встречаться с Машей, Васькой и Петюней, жить от зарплаты до зарплаты, откладывая с каждой зарплаты на новый пуховик. Одним словом, жить простой, понятной и размеренной жизнью. Такой обычной и привычной…

Я отвернулась от свекрови, которая сидела возле меня с прямой, как палка, спиной, и устало смежила веки, убаюканная мерным ходом лошадей. Сейчас, вот сейчас я засну, и всё будет по-старому…

Очнулась я от того, что меня подняли и понесли, я прижалась к чему-то мягкому и знакомо пахнущему. Открыв глаза, я увидела ярко-синие глаза, склонившиеся надо мной.

- Якоб? – хрипло спросила я – Нда, выходит, не повезло мне.

- Странная у тебя реакция при виде мужа – улыбнулся Якоб уголками губ и осторожно опустил на кровать, после чего, словно невзначай, добавил – Не думай, дорогая, что мне не нравится спать в коридоре, но всё же… сколь долго продлится твой ремонт?