- И чего ты трясёшься вечно с этой ненормальной? Ну, скажи, ради Великого, для чего запирать девчонку? Поди, сидит с утра, уставившись в одну точку, или просто игрушки раскладывает в одной только ей известном порядке? Чай, не сбежит никуда подопечная твоя!

- Порядок есть порядок! – хмуро ответила ей нянька и продолжала пытаться провернуть здоровый ключ в заржавевшем замке.

Моё сердце сейчас выпрыгнет из груди! Я осторожно повернулась к Якобу – судя по его выражению лица, он уже обдумывает, как бы ему нейтрализовать обеих тёток и попасть в комнату к девушке. То, что мы не ошиблись, это ясно – о ком ещё могли высказаться словами «ненормальная девчонка»? В любом случае, на месте няньки Дейры, я бы не стала искушать судьбу, и просто отправилась за выпивкой. Тем более что подвернулся такой случай…

Помучившись ещё немного, нянька плюнула и просто повесила амбарный замок на дверь, не запирая его. Мы переглянулись и с трудом дождались, когда женщины скроются за поворотом. После чего торопливо приблизились к двери, Якоб, нервничая, осторожно снял замок с незапертой двери, и мы оказались в просторной комнате. Скорее всего, гостиной.

Низенькая мягкая кушетка, стулья с закруглёнными спинками, такой же круглый стол. На первый взгляд, ничего особенного. Я нерешительно помялась у порога, и первой перешагнула порог следующей комнаты. Эйлис сидела на ковре возле кровати и сосредоточенно расставляла деревянные фигуры в определённом порядке.

- Эйлис! Добрый день! – шёпотом позвала я девушку, хотя и подозревала, что вряд ли она откликнется.

Якоб подошёл ближе и взволнованно опустился перед ней на колени.

- Прошу простить мне мою вольность, миледи! Быть может, вы помните меня, я – Якоб, брат вашего жениха, Ричарда!

Если он надеялся, что имя суженого произведёт на девушку какое-то впечатление, то напрасно – она по-прежнему расставляла фигуры, иногда меняя их местами. Но Якоб не был готов к тому, что она просто промолчит.

- Эйлис! Великий! Вы слышите меня? Скажите хоть что-то! – он передвинулся и заглянул в глаза Эйлис, что вызвало у неё протест.

Она закричала, негромко, на одной ноте. Якоб испугался и поднялся с колен, прижался к стене. Девушка увидела, что кубики на месте, и снова стала их составлять. В результате получилась кривая, ничего не означающая линия из игрушек. Я испуганно стояла возле двери, не двигаясь с места. На лице Эйлис не было испуга или радости, ничего. Она достроила свою линию и просто сидела на полу, равнодушно смотря в одну точку.

- Пойдём, Якоб, ну же, пойдём отсюда. – я старалась, чтобы в моём голосе не было той паники, которую я сейчас ощущала – Ну же, прошу тебя, мы должны немедленно отсюда уйти. Якоб! Ради всего святого!

Он вздрогнул и поднял на меня глаза, после чего скривился, кивнул и вышел. Я неуверенно, словно извиняясь за что-то, улыбнулась сидящей на полу девушке, и тоже поспешила выйти, вновь накинув замок на дверь.

- Я… мы должны рассказать обо всё родителям, Полли! – глухо пробормотал Якоб, устало растирая лицо руками.

Я кивнула, и мы снова побрели по коридору. Шли молча, никого не опасаясь. Каждый думал о своём… я словно вернулась в своё детство… перед глазами стояла всё та клиника, где периодически «отдыхала» от запоев мама Наташа, как мы с бабушкой ездили к ней на свидание в тесном душном автобусе, и тот мальчик… я потом узнала, что его родители больше не привозили его на реабилитацию в клинику, решив, что это просто деньги на ветер, потому что он никогда не сможет социализироваться, пойти в школу, жениться и иметь детей.

О чём же думал Якоб, я не знала, он просто двигался, сцепив зубы, и уставившись вперёд. Так, молча, мы и дошли до первого этажа. Выяснив у одной из горничных, что родители в библиотеке, мы, всё так же молча, двинули туда. Признаться честно, для меня каждое движение было словно подвиг, настолько у меня болели ноги и отбитая попа. Но состояние мужа сейчас меня взволновало куда больше своего, поэтому я тихо застонала, попросив двигаться медленнее.

Он тут же обернулся, увидел меня, с перекошенным лицом, и из его глаз постепенно стало уходить то выражение пустоты, которое так пугало меня. Якоб осторожно взял меня за плечо и притянул к себе.

- Прости, дорогая! Я совершенно упустил из вида, что ты давно не сидела в седле, и теперь у тебя всё болит… прости… я, правда… ты извини меня, просто…

- Ты до последнего надеялся, что мне почудилось, не так ли? Ты очень хотел, чтобы я что-то напутала, придумала, сочинила, да что угодно, лишь бы болезнь невесты Ричарда оказалась надуманной. Не ради неё, нет! Ради своего брата!

Я намеренно говорила так жёстко, и делала это для того, чтобы Якоб пришёл в себя. Нет ничьей вины в том, что так случилось. Про лорда Анндру сейчас молчим… Да, конечно, для Ричарда осознание правды будет страшным ударом, но другого выхода я просто не видела. Да и не было его, конечно же.

Якоб опустил голову – он прекрасно понимал, что я права, и крыть тут нечем.

- Я был неправ! – тихо сказал он, не поднимая головы.

- Ты ещё посыпь себе голову пеплом, в знак скорби и покаяния! – резко ответила я, так что мощная фигура супруга слегка вздрогнула – Напоминаю, что у нас ещё есть неплохой шанс вывести папашу нашей невесты на чистую воду и не дать случиться этой свадьбе.

Якоб молча кивнул и снова двинулся в сторону библиотеки. Теперь на его лице была только лишь желание раскрыть родителям глаза на происходящее. А в библиотеке, между тем, вовсю было обсуждение деталей будущей свадьбы, приблизившись, мы услышали голоса, хозяин дома что-то эмоционально говорил, ему отвечал нервный голос свёкра и холодный – его жены.

- Постой! – попросила я мужа, успев схватить его за рукав – Просто выдохни. Вот и всё! Глубокий вдох, потом выдох. Ну, что, вперёд?

Он отрицательно покачал головой и остался на месте.

- … конечно, твоё предложение очень заманчиво, дружище! – услышали мы голос Даниэля – Но не кажется ли тебе, что для Эйлис будет гораздо лучше остаться жить в твоём доме? Тут ей всё знакомо, здесь она провела своё детство, в окружении привычных и понятных ей вещей и одних и тех же людей. Я думаю, что вряд ли она обрадуется резкой смене обстановки.

- Нет! – отвечал ему решительный голос лорда Харнера – Так мы точно не договоримся! Я настаиваю на том, что Эйлис должна жить в вашем доме, и точка. Начнём хотя бы с того, что это просто неприлично, когда супруги проживают вдали друг от друга. И ладно бы была для этого какая-то веская причина. Так нет же! Что же до самой Эйлис, то она не слишком общительна, и сложно наверняка сказать, как она относится к тем или иным вещам. Да и не создаст она вам никаких особых проблем… - тут Анндра усмехнулся и добавил – Во всяком случае, совершенно точно не заставит кузнеца с башни прыгать…

- Дорогой, мне кажется, что лорд Харнер не просит уж столь много от нас… Конечно, Эйлис – очень милая девочка, и она не создаст особых проблем, тем более что её няня поедет вместе с ней. Я полагаю, что эту малую просьбы мы могли бы удовлетворить к нашему всеобщему удовольствию. Да и потом – Ричард наверняка будет оберегать свою жену от этого мира, ведь он так трепетно относится к малышке – раздался примирительный холодный голос свекрови – более того, персонал и у нас неболтливый, так что я не вижу никаких особых проблем.

- Разумеется, миледи, что проживание дочери у вас может ввести вас в некие дополнительные расходы. Которые я так же буду готов нести. Я очень люблю Эйлис и пекусь о благополучии своей девочки. Да и потом – проживание супругов вместе имеет один большой плюс – если Ричард решит когда-либо иметь детей… от другой женщины, разумеется… клан Харнер не будет против этого… и признает детей вашего сына своими внуками!

Н-да… я поражённо уставилась на застывшего Якоба. То есть, дорогие родители не просто всё знали, но и ещё вели активную «торговлю» за возможные преференции? Стало невыносимо гадко, как-то противно, и ещё… невыносимо жалко супруга, который совершенно точно далеко не всё знал о своих родителях.