Одним словом, Якобу деваться будет некуда. Ну, а когда Якоб согласится на все условия Марка, то тот тоже сдержит своё обещание и никому не расскажет о маленьких секретах семьи Гленарван. Правда, тогда надобность в этой тётке отпадёт. Тогда он поступит как человек благородный, избавив эту бедняжку от страданий и скитаний в поисках надёжного покровителя… да и вообще, от всего… Впервые за долгое время на губах молодого человека блуждала лёгкая улыбка и он засыпал с чувством глубокого удовлетворения.

***

Как я и предрекала, дедуля решил, что все правила приличия были соблюдены, заявившись уже на следующий день. Вся семья была на иголках, даже Якоб, и тот, переживал, как бы дедушкин секретарь, Берни, не услышал что-либо, не предназначенного для его ушей. Мы прекрасно понимали, что на каждый роток не накинешь платок, вот и суетились, почём зря. Конечно, особо усердствовал лорд Даниэль. Его можно понять, разумеется… учитываю ту роль, которую он сыграл в выдворении собственного сына из дома.

- Я прошу тебя, Якоб, не покидать пределы дома хотя бы какое-то время. Да, я прекрасно понимаю, что крестьяне, земля и прочее, требуют твоего внимания в эту пору, но и ты пойми нас – твоё присутствие может понадобиться в любой момент. Мы ожидаем приезда дедушки – попросил Даниэль, выразительно смотря на сына.

Тот вздохнул и согласно покачал головой.

- Я всё это понимаю. Но когда он ещё соизволит приехать! А мы со вчерашнего дня стоим на ушах!

Свекровь неодобрительно покачала головой. Она вообще, не любила, когда Якоб перечил отцу, и тем более не понимала «этих польских словечек», которые супруг частенько повторял за мной. В столовую торопливо забежала горничная леди Кейтлин, и я внутренне усмехнулась.

Свекровь выпрямилась на стуле и мрачно одёрнула скатерть.

- Отец приехал! Его карета стоит у ворот! – выдавила она.

Мы все дружно встали из-за стола, бросив завтрак, и потянулись на выход. Поэтому, когда его карета остановилась возле крыльца, мы уж недружной колбасой выстроились на верхней ступеньке крыльца.

- Папенька! – натужно улыбалась Кейтлин – Какое счастье вас лицезреть!

- Милорд! – склонил голову Даниэль, помогая деду выбраться из кареты – Мы счастливы приветствовать вас в нашем доме. Как вы нашли дорогу? Не устали ли вы с дороги?

- Не дождётесь! Вот вам! – крякнул дед и скрутил внушительную фигу, сунув её на обозрение стоявшим со мной на крыльце.

- Но мы хотя бы будем надеяться! – едва слышно прошептал Якоб и осторожно подмигнул Маркасу.

Я же, скрывая улыбку, спустилась и взяла деда под руку.

- Доброе утро, дедушка! Вы как раз к завтраку – я потянула деда наверх.

Если они тут ещё будут полчаса расшаркиваться, то я наверняка останусь голодной.

- Вот как? – оживился старый джентльмен – Отличная новость! Эти твои польские блинчики – это что-то! Я уже и так объяснял Берни, как они должны выглядеть, и этак… бесполезно!

Я хмыкнула – ещё бы! Это тебе не каша с рыбой, которую так любит свекровь. Голос деда отвлёк меня от мыслей.

- А где же Ричард? – в голосе деда сквозило удивление.

Ну, ещё бы – второй визит, и опять нашего младшего где-то носит.

- Он в патруле, папа – криво улыбалась Кейтлин и хлопотала возле отца.

Тот недовольно качал головой, но молчал. С трудом выдержал завтрак, дед засуетился.

- Ну, что, Полина, веди, давай, показывай свои достижения. Надеюсь, что я не зря высылал деньги, и смогу увидеть их в действии – заявил дед, когда решил, что все уже сыты.

Я дожёвывала омлет и потому просто закивала. Вот чего – а действия у нас полно!

Глава 35

И мы дружно отправились на «смотрины дедушкиных денег в действии». Леди Кейтлин отказалась, мотивировав это тем, что наша «ткацкая фабрика» расположена слишком далеко, и её не прельщает это путешествие. Я же только мысленно хмыкнула – скорее всего, свекровь опасается увидеть те самые основные ингредиенты краски – помёт летучих мышей и старый барсучий жир.

Впрочем, дед Маркас отнёсся к отказу своей дочери покинуть дом достаточно равнодушно, просто пожав плечами. Но Даниэлю деваться было некуда, поэтому он угрюмо следовал верхом за моей коляской. В ней с максимальным удобством расположился дед и с видимым удовольствием обозревал окрестности.

- Не припомню, чтобы эти земли были у вас заняты – прищурившись, сообщил дедуля.

- Так и есть, дедушка! – улыбнулся Якоб – После того, как об Овечьем законе стало известно, к нам потянулись крестьяне, которые остались без работы. Так что это они наши новые… колонисты… как говорит Полина.

- Ну-ну! – привычно скривился дед – Посмотрим, что эти колонисты вам могут принести, помимо головной боли у тебя, внучок!

- Ты не совсем справедлив, дедушка! – решила вставить свои пять копеек - Впрочем, ты сейчас сам всё увидишь.

Заинтригованный моим обещанием, дед мучительно поёрзал на сиденье и даже заткнулся. А по приезде тут же ломанулся в цех по непосредственному производству ковров. Там на высоких перекладинах висели моя гордость – два полностью готовых ковра. Маркас тут же принялся ощупывать каждый из них со всех сторон, тщательно осматривать, гладить руками и проверять на мягкость. Наконец, он поднял голову, обвёл нас задумчивым взглядом и через паузу изрёк:

- Недурно!

Я только сейчас поняла, что моё сердце точно пропустило пару ударов, пока продолжался столь придирчивый осмотр. Якоб улыбнулся мне и легонько пожал руку, передавая спокойствие. Свёкор раздулся от гордости и выставил грудь колесом, словно именно он был главным ткачом.

- Мы старались, дедушка! – сказала я, осторожно и недоверчиво отреагировав на эту неожиданную похвалу.

- Плохо старались милочка – хмыкнул дед и мне сразу полегчало – на столичный рынок рановато нам ещё, ой, рановато… а вот в провинции, так и быть, продадим. Если постараемся.

Я закивала головой – мы будем очень стараться. Тем более что мне ещё нужно расплачиваться с дедом, который вложил свои деньги. И за меня в том числе. Маркас, видя мою маету, побродил по возводящемуся зданию, засунул свой нос туда, куда счёл нужным.

- То, что догадались и скопировали станок – дело хорошее, конечно. Дело быстрее пойдёт. И то, что отбеливаете и красите шерсть в такие яркие цвета – тоже неплохо. Только, что если те рабочие, которые занимаются всё тем же окрашиванием, расскажут за два кошеля о вашей работе?

Даниэль гордо поднял голову.

- Прошу не беспокоиться об этом, милорд! Каждый рабочий будет предупреждён об ответственности и в любой момент может лишиться и работы, и жилья! Они живут на земле клана и будут подчиняться тому, что скажем мы.

- Поздно ты спохватился, отец! – рассмеялся Якоб – Я лично слышал, как Брайд, горничная Полины, сообщала ткачам о том, что Полли ищет возможности опробовать крючок. И в красках описывала это страшное оружие. Поэтому вряд ли мы найдём людей, которые променяют ежеминутную выгоду на собственную жизнь. А в то, что угроза реальна – поверили все и сразу. Достаточно тех историй, которые шёпотом рассказывали в кузне и столярной мастерской о моей жене прибывающим колонистам.

Я немного покраснела. Надо же, как неудобно получилось. А я всего-то просила Брайд пообщаться с рабочими по-своему, по-свойски, так сказать. И намекнуть, что стоит держать язык за зубами. Тогда и у них всегда будет работа, и оплачиваться она станет вполне достойно.

На это заявление дед только недоверчиво хмыкнул, но в его взгляде промелькнуло невольное уважение.

- Всё это, конечно, неплохо… - задала я давно мучивший меня вопрос – но как быть со сбытом готовой продукции? Один ковёр у нас уже купил Даниэль, но сейчас готово ещё два. И я не думаю, что стоит их выставлять на тракте в торговые дни.

Дед закатил глаза, поражаясь моей тупости, но всё же соизволил снизойти до того, чтобы мне ответить:

- Арнийские ковры не продаются на рынках, милочка! Это очень дорогое удовольствие, они заказываются заблаговременно и привозятся с далёкого Востока! Оттого и такая стоимость.