— Он это сделал, блядь!

Исайя откидывает голову назад, широко раскидывая руки.

Я напомню ему о том, что он ругался в присутствии моего ребенка позже, а пока я хочу отпраздновать.

Этого шума слишком много для него, и лицо Макса тает, его нижняя губа дрожит, прежде чем он издает громкий вопль.

— О, приятель, — успокаиваю я, пытаясь скрыть свой смешок. Я притягиваю его к своей груди, провожу рукой по его волосам. — Все в порядке. Они просто рады за тебя.

Радостные возгласы немедленно стихают. Это занимает секунду, но достаточно скоро лицо Макса отрывается от моего плеча, чтобы снова взглянуть на них всех, и его пухлощекая улыбка возвращается, хотя его голубые глаза обведены красным.

Парни снова подбадривают, сохраняя громкость на менее пугающем уровне, и пока они окружают моего сына вниманием, я оглядываюсь через плечо в поисках Миллер.

Она стояла рядом с Монти, но теперь он один.

— Возьми его на минутку, — говорю я брату, передавая сына.

Я проскальзываю за клетку, направляясь прямо к своему тренеру. — Куда она делась?

Раздражающе понимающая улыбка появляется на его губах. — Она только что ушла. Спросила меня, закончилась ли тренировка, и сказала, что, по ее мнению, ты хочешь забрать Макса с собой домой.

Прежде чем он успевает добавить что-то еще, я убегаю в землянку, перепрыгивая через ступеньки и пробегая по коридору, откуда она изначально пришла. Я вижу потертый край ее обрезанного комбинезона, как только оказываюсь в туннеле который ведет к офисам, зданию клуба и, в конечном счете, к парковке.

— Миллер! Подожди.

Она разворачивается на каблуках, а я продолжаю преследовать ее, шипы от моих бутс стучат по полу.

— Куда ты идешь?

Она бросает большой палец через плечо, указывая на парковку. — Домой.

Ох.

— Я имею в виду, к тебе домой, — поправляет она из глубины туннеля.

Я продолжаю бежать трусцой и, как только мне удается добраться до нее, притягиваю к себе, обеими руками обнимая за плечи. — Ты видела его? — Спрашиваю я, мои слова слегка приглушены ее волосами. — Ты видела, как он пошел?

Она кивает, прижимаясь ко мне, ее руки обвиваются вокруг моей талии. — Он так хорошо справился.

— Спасибо тебе. Что привела его ко мне. Я безумно рад, что не пропустил это.

— Я обещал тебе.

Я задерживаюсь немного дольше, чем, вероятно, следовало бы, но рядом нет никого, кто напомнил бы мне перестать так чертовски привязываться к этой девушке, поэтому я остаюсь, держа ее в объятиях еще на мгновение. В конце концов я отстраняюсь, моя рука все еще обхватывает ее затылок, просто чтобы дать себе разрешение каким-то образом прикоснуться к ней. Я не знаю, что еще можно сказать, но я также не хочу, чтобы она уходила.

— Коди хочет чтобы ты дала ему уроки выпечки, — вот что приходит мне в голову.

— Серьёзно?

— Да. Ты же знаешь, какой он, всегда пробует что-то новое.

— Я бы с удовольствием научила его! — В ее тоне столько волнения, столько рвения на лице.

— Я дам ему знать. Вы могли бы как-нибудь заняться этим дома.

— Это было бы здорово.

Ее зеленые глаза сверкают в свете ламп в коридоре. — Единственный раз, когда мне довелось обучать людей, — это на кухни, на которые меня нанимают, но это все высококлассные работы. Я думаю, было бы забавно научить кого-нибудь основам. Ну, кого-то другого, кроме Макса.

Она заканчивает это с тихим смехом.

Миллер сияет. Я имею в виду, она сияет, как чертова елка, от такой перспективы.

Я поглаживаю пальцами ее затылок, напоминая нам обоим, что я все еще прикасаюсь к ней. Другая моя рука поднимается, чтобы погладить ее подбородок, мой большой палец касается мягкой подушечки ее нижней губы, когда мое тело слегка наклоняется к ее телу.

— Кай, — шепчет она.

— Хммм?

— Ты хочешь меня поцеловать?

— Думаю об этом.

— Что случилось с твоим правилом больше не целоваться?

— Хочу разрушить его.

Она кивает, и это движение заставляет мой большой палец дотронуться до ее нижней губы, оттягивая ее вниз, и черт возьми, если я не хочу взять ее в рот и пососать.

— Я всегда ненавидела это правило, — говорит она.

Но прежде чем я решаю, что мне делать, туннель наполняется гулкими голосами моих товарищей по команде, направляющихся сюда с поля. Миллер берет мою руку, которая была у нее на губах, и целомудренно целует внутреннюю сторону моей ладони, прежде чем опустить ее и снова прижаться ко мне.

Мы не отрываем друг от друга внимания, пока мимо нас проносятся тела, направляясь в здание клуба.

Меня несколько раз шлепают по заднице, когда они проходят мимо, Миллер называют “Горячей няней”, что я ненавижу, а мой брат подмигивает мне через плечо, когда ведет Макса с собой в клуб.

Я чешу затылок, зная, что мне нужно идти. — Итак… эм, нас с Максом сегодня не будет дома. У нас семейный ужин.

— О, с Исайей?

— Нет, с моими друзьями, но почему-то мы называем это семейным ужином. Это происходит каждый воскресный вечер, и я хожу туда, когда бываю в городе.

— Хорошо. Что ж, развлекайся, увидимся позже. Она быстро сжимает мою руку, поворачиваясь обратно к парковке.

— Подожди, Миллер.

Она снова останавливается ради меня, и я застреваю здесь, потирая шею, как нервный придурок. — Ты бы хотела пойти со мной?

Эта озорная улыбка вернулась. — В качестве кого ты просишь меня пойти с тобой?

— Вытащи свой подростковый разум из сточной канавы. Ты бы не хотела пойти со мной на семейный ужин?

— Тебе нужна помощь с Максом?

— Нет.

Отсюда я вижу, как она напрягается, возможно, думая, что мое приглашение значит больше, чем должно. Честно говоря, я понятия не имею, что это значит, кроме того, что я хочу, чтобы она была там.

— Если тебе от этого станет лучше, — продолжаю я. — Единственная причина, по которой я хочу, чтобы ты была там, — это чтобы я мог доказать своим людям, что могу прожить целый месяц, не увольняя няню. Это не имеет никакого отношения к тому, что мне нравится когда ты рядом.

Она сдерживает улыбку. — И сколько же там будет твоих людей?

— Пять или шесть. Плюс-минус в зависимости от того, появится ли Исайя. И все они предполагают, что я, блядь, опять уволил няню.

— Если бы это зависело от меня, они были бы правы.

Я намеренно игнорирую ее, потому что я уже борюсь с собой здесь, и ее постоянное одобрение не помогает мне бороться с желанием.

— Мне было бы веселее, если бы ты была там, — добавляю я. — Помнишь, что ты обещала мне повеселиться? Ты же знаешь это, потому что я перегруженный работой отец-одиночка, который не знает, как дать волю чувствам.

— Подло, Роудс, но ладно, я пойду с тобой.

Слишком довольная улыбка расцветает на моих губах.

— Перестань улыбаться. У меня мурашки по коже. Она снова направляется к выходу. — Ты за рулем. Я гораздо лучше справляюсь как принцесса-пассажир, так что забери меня домой.

Я смотрю, как Миллер уходит, садясь обратно в свой фургон, и, черт возьми, мне нравится, что слово " дом" продолжает слетать с ее губ.

Глава 21

Миллер

Этот дом хороший. Похож на дом Кая, который находится всего в десяти минутах езды, но немного больше. За время короткой поездки я узнала, что хозяева — местный игрок НБА и его невеста, и что я также встречусь с другим парнем, который играет за чикагскую команду НХЛ, а также с его невестой.

Я нервничаю.

Я не хотела соглашаться когда Кай пригласил меня поехать с ним, но по дороге сюда мои нервы только усилились. Встреча с ближайшими друзьями отца ребенка, за которым я присматриваю, не совсем похожа на лето без обязательств, на которое я планировала. На самом деле, этот ужин кажется очень семейным.

Я чувствую странное давление в груди, надеясь, что понравлюсь им. Я не могу вспомнить, когда в последний раз меня беспокоило примут ли меня. Я никогда не остаюсь на одном месте достаточно долго, чтобы беспокоиться, заведу ли я друзей или нет, но здесь я чувствую себя по-другому, и я не уверена, почему. Не должно иметь значения, нравлюсь я друзьям Кая или нет, потому что меньше чем через месяц они все равно меня не вспомнят.