— Не смей орать на беременную женщину, — озлобился Степан и с силой навалился руками на стол, качнув его.

— Стёпа, — развела руками тётя Маша, — что ты как с цепи сорвался сегодня?

— Если бы речь не шла о моей дочери, — вклинился папа Юра, — я бы непременно обратил внимание на ваше поведение, товарищ Калинин, и мы с вами говорили не здесь и не столь сдержанно.

И лишь Лейла не проронила ни слова, с сожалением взглянув на Степана. Так обычно смотрят на человека, которого хотели простить и дать ему последний шанс на примирение, но передумали. И в отличие от Калинина, я понял, что их развод с Лейлой неизбежен. Он на глазах у законной жены встал на защиту любовницы, которая была от него беременной.

— Платонов, но я не знаю никакую Изольду. Любовницу с таким редкими именем я бы запомнила без сомнения. Почему ты решил, что эта женщина вместе с Мартой в заложниках у Лёни? — Элина надула губки и захныкала. Степан тут же подорвался к ней, отрезая себе пути на воссоединение с Лейлой.

— Элина, — заговорил я как можно мягче и деликатнее, — облегчим жизнь друг другу. Ты хорошенько раскинешь мозгами и вспомнишь, кто, мать вашу, такая эта Изольда? Ты же тоже ищешь своего плешивого блудника? А он, между прочим, с ними…с Мартой и с Изольдой.

— Изольда — бывшая девушка Леонида, — заявил Калинин, и в кабинете зазвенела тишина.

Я никогда не был робким парнем и пользовался популярностью у девушек. Природа не обделила меня привлекательной внешностью и мужской харизмой. Марта стала первой — перед кем я оробел. Но с ней же я стал и уверенней в себе, в особенно после того, как она ответила мне взаимностью и ушла от Леонида. С ней мне всё было по плечу. А перед свадьбой я и вовсе парил на крыльях любви. Когда же Марта исчезла, я будто лишился второго крыла. Свет померк. Я закрылся от людей. Практически ни с кем не общался, теряя коммуникативные навыки. И мне с большим трудом потом удалось выбраться из собственной скорлупы наружу. А пребывание на публике так и осталось для меня тягостной мукой, несмотря на то, что конференции, доклады, совещания, презентации, вечеринки были неотъемлемой частью моей жизни, профессии и обязывали меня появляться то тут, то там под прицелами вспышек и заинтересованных взглядов. И я позавидовал выдержке Степана. Я бы однозначно не смог, как он, выстоять против натиска негодующей толпы. И этот почти погребальный звон тишины, что воцарился в кабинете, будто мы хоронили прежнего Калинина, порядочно нервировал меня. У Степана же не дрогнул ни один мускул. После того, что он учудил, напал на меня, он и бровью не повёл и предстал перед всеми, а главное перед Лейлой, в новом облике. Будто у него одного ровным счётом ничего не изменилось в жизни. А вот нас проняло конкретно. Я чисто впал в ступор и стоял с остальными тупо смотрел на Калинина, не понимая, когда, как и почему подменили моего друга. Почему я не заметил, не обратил внимание, не забил тревогу участия, что со Степаном что-то не так. А потом меня кольнула гнусная, острая мысль, что совладелец «Платонов и партнёры» не изменился, а всегда был таким и с нами лишь притворялся, и это мы были слепы, чего-то не разглядели, что-то упустили. Чем больше я задавался вопросами и искал неведомую мне связь между похищением Марты с Изольдой и знакомством Степана с Леонидом, тем дальше углублялся в дебри безутешных мыслей, что разъедали душу похлеще серной кислоты. Вот любимая не любила пытки щекоткой, а я не переносил на дух пытки выносом мозга, и когда мне кто-то выносил его, и когда я кому-то, и, разумеется, когда сам себя имел мысленно да без удовольствия. Но куда нам деваться в этой жизни, как с подводной лодки, ежели то одно не так, то другое не слава Богу. Что-то мне не удавалась при всех моих деньгах, статусе, связях жить вольготно да ровно, не зная забот и проблем, где-нибудь что-нибудь да приходилось подлатать. Это, как с собственным домом, в котором постоянно что-то чинишь, красишь, моешь, переставляешь. Дом. Сколько раз я слышал, что мне по статусу положено приобрести домик в каком-нибудь элитном жилищном комплексе, а меня не тянуло к подобной покупке. И, не потому что я жадничал и не хотел расставаться с заработанными честным трудом деньгами, а просто, чтобы потом не взвыть от одиночества в этом элитном домике с ремонтом от какого-нибудь модного дизайнера интерьеров. Я в трёхкомнатной квартире то терялся будучи один и замерзал, реально замерзал без домашнего уюта, семейного тепла и женской ласки. Мне болезненно не хватало аромата свежей выпечки и борща. Мне казалась ледяной постель. На меня давили стены. В Алёне хранительницу очага я не разглядел, потому старался появляться на квартире ближе к ночи, чтобы поспать, что-то перекусить и покинуть свою опостылевшую, холодную обитель.

— Чего застыли? Долго вы будете на меня пялиться? — зычно расхохотался Калинин, сложив нагло руки на груди.

— Нет, нет, — Лейла раздосадованно покачала головой, — кто вы и что сделали с моим мужем? Ты, ты не был таким жестоким и злым, Степан. Я выходила замуж за совершенно другого человека. Что? В кого-ты превратился?

— Дома поговорим, дорогая! — гаркнул Степан, и Лейла пошатнулась, побледнев. Я подставил ей кресло, и бедняжка уронила голову на грудь, шмыгая носом. — Не смогла мне наследника родить, нечего теперь и сопли распускать. У нас был уговор. Могу всем рассказать, Лейлушка, как ты честно и по большой любви согласилась стать моей женой.

— Не надо, — испуганно попросила Лейла.

— То-то же, — присвистнул довольно Калинин и окинул нас наглыми глазами.

— Не уверен, что отпущу с тобой Лейлу, — я встал напротив Калинина, и он хитро прищурился.

— Мало получил? — съязвил бывший друг. С друзьями не разводятся, конечно, но для себя я вычеркнул одним махом Степана из друзей и верных компаньонов.

— А из тебя не все бесы вышли? — заржал я, разряжая обстановку.

— Мои бесы всегда были при мне, Платонов. — гортанно расхохотался Степан. — Хреновый ты руководитель, нет в тебе прозорливости. Ты реально полагал, что я предложил тебе вложения по доброте душевной? Твоя служба безопасности меня и не проверила толком. Иначе бы ты давно вышел на след своей Марточки. Или не вышел. Нет. С твоей недальновидностью не вышел бы.

— Хочешь сказать, ты был в сговоре с Липатовым? — усмехнулся я, тщательно скрывая ярость, что обуревала меня изнутри.

— Сговор? Я бы так это не назвал. Но да, с самого начала, я помогал Леониду и вложил в «Платонов и партнёры» его денежки. Мы бы и раньше вас свели в итоге с Мартой. Но тут некстати забеременела Элина.

Элина заморгала глазами и запыхтела.

— Некстати? Ты же просил меня о малыше? — ошалело пролепетала она.

— Я думал, что не могу иметь детей из-за этой пустышки, — Степан ненавистно посмотрел на жену, которая безразлично уставилась в окно.

— Поэтому Лёня настаивал на аборте, — ужаснулась Элина.

— Он мне не говорил, — едва заметно встревожился Калинин и с любовью глянул на живот Липатовой. И я решил воспользоваться моментом.

— Осталось дело за малым — найти Леонида, — начал я с воодушевлением, — чтобы ты Степан женился на Элине и вместе воспитывали вашего сына.

Степан вышел из-за стола и спешно приблизился к Элине, обнимая за плечи.

— Да и мы и без блудливого Леопольда справимся. С Лейлой нас разведут быстренько, условия контракта она не выполнила, потому нажитое имущество целиком и полностью достанется мне. А благословение Леонида нам ни к чему, он же официально женат на Марте. Это скорее вам нужен Леонид. Скорее. Он же грохнет Марту с Изольдой и скроется, с него станется, я то знаю.

— Сукин сын, — прохрипел папа Юра и схватился за сердце.

— Юрий Георгиевич, держитесь, — тётя Маша усадила Ильинского в кресло, подала ему стакан воды и сердито посмотрела на Калинина. Взгляд ведуньи потемнел, она в секунду подожгла свечу, выставила перед собой и что-то зашептала. Я не понял, что произошло, но Степана повело, качнуло, и он свалился с ног, ударившись головой об пол и украсив узорчатую горе-плитку брызгами крови.