— Здравствуй, Платон, — заголосил пьяный женский голос, — это Изи.

— Какая Лиза? — не понял я и обрубил незнакомку. — Женщина, мне не до вас. Вы не вовремя.

И тут я явно услышал пение Марты, помотал головой, отгоняя наваждение. Но голос на заднем фоне однозначно принадлежал Ильинской, пьяный и родной голос любимой Золушки.

Мой маленький принц —

Мой книжный герой,

В мир сказочный твой я дорогу искала.

Мой маленький принц,

Секрет мне открой,

Чтоб счастье своё я познала.

Мой маленький принц,

Ты в сказке живёшь,

Подвластны тебе неземные желанья.

Мой маленький принц,

Меня ты поймёшь,

Поверить поможешь в мечтанья.

Пение внезапно прервалось, и в трубке послышались женские крики.

— Липатов, нет, не смей, — верещала незнакомка.

— Не трогай Изольду, — заорала умоляюще Марта.

И связь прервалась, оставляя меня с бьющимся сердцем под звук гудков в трубке телефона.

Рубашка противно прилипла к спине, в миг промокшей от волнения. Сердце бешено забилось, заглушая звуки вокруг, и режуще ухнуло вниз. Глаза накрыла непроглядная мгла из пелены слёз, потери и ужаса, стирая очертания лиц, предметы и фигуры кабинета. Померкли одним махом краски опостылевшей полной луны, переходящей в предрассветное солнце. Тело болезненно сковало, точно его пронзили тысячи осколков. И эти же тысячи осколков разорвали мою душу неизвестностью. Ведь меня напугало не то, что я услышал голос Марты, ревущий и полный безысходности. И не то, что Леонид напал на них с неизвестной мне Изольдой. А то, что я оказался под колпаком неизвестности, неопределённости, будто я очутился ночью в лесу, из которого можно выбраться лишь наощупь, интуитивно. Как тогда, когда я тоже не знал, что с Мартой, исчезнувшей без вести. Именно это «без вести» и удручало больше всего. Меня бы, возможно, устроила любая версия, почему любимая пропала: разлюбила, уехала…погибла. Да, как бы кощунственно это не звучало, но я готов был физически, не морально, конечно, принять, что Ильинская была в той аварии. Но меня уверили, уговорили, что Юрий Георгиевич ехал один и один же погиб. От нелепости ситуации, что Марта жила себе, не тужила, собиралась за меня замуж и в одночасье пропала без суда и следствия, без записки прощальной, с оставленными на месте в квартире матери вещами, меня конкретно штормило, выражаясь современным языком, я то взлетал ввысь, то падал вниз на собственных эмоциональных качелях. Да и матушка Марта подливала масла в огонь, пытаясь убедить меня с присущим ей красноречием, что любимая никогда меня и не любила, и не захотела со мной объясняться, чтобы я окончательно оставил свои поиски. В какой-то момент я не то чтобы поверил несостоявшейся тёще, но засомневался, а стоит ли действительно искать ту, которая добровольно ушла и помахала мне ручкой. Мне не к кому было обратиться за советом или помощью, дедушка мой к тому времени почил, папы Юры тоже не стало. Я я чуть не приложился к бутылке. Но произошло чудо, на меня почти свалились с неба деньги с указанием продолжить дело Ильинского или создать иной бизнес по моему усмотрению. И поначалу я занимался изготовлением и ремонтом часов, старинных, ювелирных, а параллельно в память о Марте получил образование юриста и со временем основал юридическую компанию, позже ко мне присоединился Калинин. А, когда у нас случился кризис в «Платонов и партнёры», нам вызвался помочь с инвестированием и управлением некий Гаврилов Андрей. Он реально помог преодолеть кризис, да и увеличить прибыль, с ним у нас значительно пополнилась база клиентов и улучшилась репутация. Мы со Степаном никак не могли взять в толк, откуда вдруг взялся этот Гаврилов и почему также вдруг оставил нас. А, когда Юрий Георгиевич, как бы воскрес и заявился к нам в офис, я узнал, что Андрей был подставным человеком от него.

Я спиной спустился по шершавой стене, прикрывая глаза, только бы не видеть и не слышать ничего, только бы не изводить себя вопросами без ответов. Я устал сотрясаться в ожидании того, что безумный Липатов мог сделать с двумя слабыми, беззащитными женщинами. Я понятия не имел, где их искать. И я дико боялся, что времени у Марты на спасение не осталось. И я нестерпимо устал себя изводить мыслью, что снова напортачил и сам, сам, сам отпустил Марту и допустил гибель любимой.

— Сынок, что? Что они сказали? Кто тебе звонил? — голос папы Юры дрогнул над ухом, он присел рядом со мной и взял меня за руку.

— Я вас, кажется, подвёл. — горько заплакал, хотя мужчины, как водится, не плачут.

— Что-то за Мартой? — тётя Маша наклонилась надо мной и протянула мне бокал с виски, но я отказался выпить.

Я с омерзением посмотрел на алкоголь, поднялся с трудом на ноги и набрал номер Лейлы.

— Принеси мне кофе быстро. И завари покрепче. И аптечку пожалуйста захвати.

— Принято. — отозвалась она, и я сбросил звонок, поблагодарив мысленно помощницу, что не стала задавать мне лишних вопросов.

Лейла и в скором времени исправно появилась с подносом, уставленном блюдцем с печеньем, большой кружкой с кофе, от которого исходил бодрящий, шоколадно-пряный аромат, бинтами, тюбиками с какими-то мазями и бутыли с чем-то.

— Бригаду Калинина распустить? — насмешливо спросила жена Степана, окинув его презрительным холодом карих глаз.

— Степан у нас и без бригады прекрасно справляется, — ухмыльнулся я слабо и отпил кофе.

— Подожди с кофе, — Лейла забрала у меня из рук кружку и с тревогой посмотрела на творение своего мужа. — Ну, Калинин, я тебе дома устрою, — сказала она ему, и Степан поджал обиженно губы. — Надо рану обработать. Что на этот раз приключилось? Мы спим с тобой?

— Эмм, — я забрал у помощницы вату и перекись, — давай дальше не провоцировать твоего муженька и не выводить на ревность.

— А мне безразлично, кого, к кому и как он ревнует, — бросила замученно Лейла и яростно взглянула на Степана. — Пусть бесится себе. Я сказала, мы разводимся. Мне опостылела ревность. Мне осточертели измены. Теперь вон и дети на стороне. Поздравляюсь, папаша с наследником или наследницей.

Я и не подозревал, что у четы Калининых какие-то размолвки или трения. Для меня они были примером идеальных отношений, любящей парой, на которую хотелось равняться со временем. Для полного счастья, казалось, им не хватало только малыша. Степан всегда нахваливал Лейлу, говорил о ней с обожанием. Лейла осталась в компании при муже, как преданная жена, помогая ему и нам развивать бизнес, при этом заряжая нас лучезарной улыбкой и положительной энергией. Вот они современные реалии — большинство из нас и свою жизнь приукрашает фильтрами успеха, напускного счастья и чужую порой мы видим в глянцевом, искусственном свете. А за иллюзорным фасадом чего-либо, может быть кучка навоза или не быть вовсе ничего. Впрочем, меня мало волновали, по правде говоря, отношения Лейлы и Степана. Когда на кону стоит жизнь любимой, то остальные оправданно меркнут. А после того, как Калинин отметелил меня, мне как-то побоку стало до него вообще.

— Элина, — я прогремел на весь кабинет, обращая уничижительный взор на Липатову, — кто такая Изольда?! И какого хрена она в заложниках с моей Мартой у Леонида?

Липатова вжалась в кресло и округлила глаза. Да, я мог к ней отнестись снисходительно, чисто по-человечески и сделать скидку на то, что она в положении. Но, к сожалению Элины, я был в курсе, как потешались они с Леонидом в незапамятные времена над Мартой. Да и о каком могла снисхождении идти речь, если эта славная, отпетая парочка мошенников поступила с нами ничуть не по-людски, разлучив нас с моей Золушкой на…17 лет, разлучив и лишив Марту радости материнства, а меня отцовства. Я не собирался нападать на Элину или мстить им с Лёней. Я бы и знать не знал этих гнусных людишек. Но неуместную лирику и эмоции я оставил в стороне, сменив их здравомыслием и выдержкой, и приготовился к сухому, результативному разговору с Элиной. Однако, некоторые никак не могли угомониться и сесть за стол переговоров, точнее остаться в стороне, не вмешиваясь в чужие дела.