Его рука медленно пробирается выше вдоль возмутительно глубокого разреза на платье, задирает тонкую ткань и ныряет между моих ног. У меня нет сил противиться или посмотреть на него. Взгляд зачарован экраном. Главная героиня киноленты тонет в пучине страсти, отдаваясь своему фантастическому любовнику, и я тону вместе с ней. Раздвигаю ноги. Издаю тихий ох и чувствую дыхание своего любовника на своей шее.

Он нежно касается меня губами и сквозь трусики ласкает чувствительный бугорок, давая мне повод вздыхать снова и снова.

Внутри нарастает жар, тело пылает, и разум медленно отключается, сливаясь с событиями артхаусного фильма.

«Она такая красивая, — проносится в голове, когда Харви отодвигает ткань трусиков в сторону и глубже погружает в меня пальцы. — Неужели я такая же?»

Его рука двигается все быстрее. Жар удовольствия нарастает, и умопомрачительный оргазм, навеянный жаркими страстями голубого экрана, едва не разрывает меня изнутри. Мой стон сливается с ее стоном, и я чувствую себя ей. И мне кажется, что Харви не Харви вовсе, а главный герой эротического кино.

Харви отстраняется, и внутри меня вмиг поднимается стыд. Я оглядываю полный зал, считаю силуэты голов на фоне финальных титров и молюсь, чтобы ни одна из них не была повернута в нашу сторону.

Над головами вспыхивает свет. Я щурюсь с непривычки, на автомате поправляю прическу и поднимаюсь с места.

— Чудесное кино, — говорю я. — Спасибо.

И вдруг вижу сквозь тонкую ткань его брюк огромный мощный стояк. Он прокашливается и говорит:

— Отвезти тебя в отель? Или ты меня так не оставишь?

Конечно, нет. Не смогу. Не хочу.

Я беру его за руку и вместе с потоком зрителей вывожу из зала. Словно обезумевшая, тащу его в мужскую уборную и закрываюсь с ним в кабинке. Задираю роскошное платье до колен и опускаюсь на кристально чистый кафельный пол. Это элитное заведение, и я готова предоставить здесь свои элитные услуги.

Рывком расстегиваю его брюки, опускаю вниз вместе с трусами, высвобождая его возбужденную плоть, и прижимаюсь к нему накрашенными розовой помадой губами. Он тихо охает и запрокидывает голову, но сразу опускает ее и смотрит на то, как я делаю ему минет.

Прежде я никогда не брала так глубоко. Нет, я вообще никогда не брала в рот, но его твердый, увитый венами член — самый прекрасный из всех членов, что я видела. Точнее, он намного прекраснее члена моего единственного предыдущего парня, которому я ни разу не делала минет. Я не знаю, как это делать, но делаю. Тело двигается само. Я насаживаюсь ртом на его гигантский орган и беру все глубже и глубже, и чувствую, как он смотрит.

И вдруг он хватает меня за волосы и толкается вперед. Затем еще раз и еще. И вязкая струя семени растекается на языке. От неожиданности я проглатываю все до последней капли. Щеки горят от осознания того, что я только что сделала. Разум не верит увиденному и прочувствованному. Даже его вкус во рту не способен убедить меня, что я и на такое тоже способна.

Харви дает мне руку, я поднимаюсь с колен и обращаю на него полный смущения взгляд.

— Раньше я… я не такая, — мямлю я, силясь отдышаться и восстановить сердцебиение.

— О, нет, детка. Ты такая, — отвечает Харви. — Именно поэтому ты мне и нравишься.

Я не знаю, что на это ответить. Выхожу из кабинки первая, киваю застывшему у писуара мужчине и выбегаю в холл закрытого кинотеатра. По всему телу бегут мурашки. Харви несется за мой, но я только ускоряю шаг.

Я чувствую, как с болезненным хрустом внутри меня ломается еще один воспитательный барьер. Он прав. Я такая. И все это время я делала вид, что мне не стыдно. И я очень хочу быть такой дальше и не стыдиться.

Я резко останавливаюсь, разворачиваюсь к Харви и выпаливаю:

— Да, я такая. Отвези меня к себе.

Харви Эйден Дрейк наклоняется, целует меня в щеку и говорит:

— Нет.

Он берет меня под руку, выводит на улицу и ловит такси. Говорит таксисту адрес моего отеля и обещает, что мы скоро встретимся. Я только киваю, сажусь на заднее сидение черного Убера и смотрю на себя в зеркало заднего вида. Я знаю эту девушку в зеркале и не узнаю одновременно.

Сегодня особенный день. Впервые в жизни я сделала парню минет в общественном туалете. А до этого я впервые в жизни прогулялась по отелю голышом. И еще до этого я позволила парню отшлепать себя и трахнуть сразу в обе…

«Какой ужас», — думаю я, и в тот же миг на лице девушки в зеркале появляется счастливая улыбка, а в глазах ни стыда, ни чувства вины, только дикий неописуемый восторг. — «Какой кошмар!»

Воскресное утро снова начинается со встречи с мистером Пингвином. Роберт заказывает мне завтрак в номер и дает инструкцию на сегодняшний день. Пришло время восстановления потерянных набросков, и мистер Харви Дрейк уже снял для меня студию и подготовил все необходимое. Вот и чудненько. После пережитых событий мне не помешает выплеснуть эмоции на холст. Но потом я вспоминаю, сколько мне предстоит наверстать, и меня бросает в дрожь.

За завтраком я активирую так и не забранный Харви макбук и обнаруживаю там все конспекты за год в электронном формате. Где Харви их достал, не представляю. Хотя… любая студентка за сутки перепечатает ему все свои тетради, если он попросит. Власть богатства и сексуальности!

Но куда больше меня интересует, когда он успел? Видно, пока я голышом спускалась на лифте. Именно в этот момент он решил, что я все равно с ним останусь? Значит, флешка с конспектами у него уже была с собой? Чудеса. Вот уж действительно ответственный парень. Обо всем позаботился, а я на него всех собак спустила.

Ну и ладно. Все хорошо, что хорошо заканчивается. А вчера мне с ним было очень хорошо.

В студию я надеваю простую футболку и легинсы. Но простые они только на вид. На самом деле, сумма за них была отдана не простая. На каждой вещи напечатан логотип элитной спортивной фирмы, одевающей олимпийских чемпионов. И да, скоро они будут перепачканы грунтом и краской. И я бы надела свой старый наряд, но мистер Пингвин сжег его в мусорке рядом с бутиком. По крайней мере, так он сказал мне.

Иначе накануне вечером мне бы не пришлось расхаживать в фойе нагишом. Но что было, то было. Будет, что внукам рассказать, когда я расстанусь со своим нынешним любовником и заведу себе мужа, рожу ребенка, выращу и дождусь, когда мой ребенок родит ребенка. Отличный план! Но пока я с Харви.

По дороге в студию водитель останавливается у частной клиники с большими буквами «женская консультация» на ней. Я поворачиваюсь к Роберту и удивленно вскидываю брови.

— Не поняла, — говорю я.

— Анализы и контрацепция, — поясняет он. — Мистер Дрейк вам не говорил?

— Не так прямо, — отвечаю я.

Это значит только одно — Харви хочет меня без резинки. Что ж, ладно. Я тоже не готова иметь детей от него, но и так просто сдаваться не собираюсь.

— А он мне справку не предоставит? — спрашиваю я.

— Конечно, — кивает Роберт и достает из коричневого до ужаса старомодного портфеля белый листок бумаги. Протягивает мне.

Я пробегаю справку глазами. Нахожу в ней результаты всех возможных исследований и поджимаю губы. Мой любовник абсолютно чист и это хорошо. Но таблетки пить придется только мне. Да и черт с ним. Он того стоит.

В женской консультации меня принимают без очереди, берут кровь, мазок и выписывают препарат, предотвращающий зачатие. Дальше в аптеку, в супермаркет за водой и наконец-то в творческую мечту любого художника.

Харви снял для меня нереально огромную студию с панорамными окнами и стеллажами, заставленными всевозможным художественным инструментом и красками. В углу стоит огромный диван и журнальный столик с электрическим чайником на подносе и кружками. В подвесном шкафчике над ним я обнаруживаю чай и сахар. В противоположном углу три мольберта разной величины и загрунтованные холсты. На одном из них незаконченный рисунок.