Невольно на ум приходит вопрос: Так ли он хорош, как мне кажется?

— Собирай вещи, — велит мне Кэндис, как только я вхожу в дом Омеги. — Ты здесь больше не живешь.

Я вздергиваю брови и снова пытаюсь напомнить про правила, но даже рот раскрыть не успеваю.

— Даже не думай, — тычет она в меня пальцем. — Уговору конец. Ты лицемерная дрянь!

Глаза Кэндис наполняются искренними чистыми слезами. Она всхлипывает, смотрит на потолок и осторожно вытирает их, стараясь сохранить макияж. Только сейчас я понимаю, что все остальные истерики были всего лишь постановками. Но теперь ей действительно больно.

— Харви меня бросил, — говорит она. — Сказал, у него есть девушка. Он никогда такого не говорил. У него было полно шлюх, но девушка… Иди к нему, пусть подыщет тебе жилье. Здесь ты не останешься.

Внутри все сжимается от негодования. Это он меня своей девушкой назвал?

Девчонки смотрят на меня волком, будто я какое-то чудовище. Но, я честно, думала, что война только начинается, и в конечном итоге Харви Дрейк не достанется никому. А тут вдруг я его девушка.

— Я сказала, что ты придешь сегодня к нему ночевать. Он ждет, — добавляет Кэндис. Я прикрываю за собой дверь подвала и спускаюсь вниз. А там ужас.

Все мои вещи разорваны и валяются по комнате в беспорядке. Кисти сломаны, краски разлиты на обрывки тряпок. Учебники, конспекты и подаренный мне мамой на день рождения ноутбук безнадежно испорчен. Рина выдавливает на него последний тюбик масляной краски и забирается на свою кровать. Милли и Хлои сидят на моей койке. У Хлои в руках мой постыдный секрет — пушистые черные наручники. На Милли мои кожаные штаны с молнией в промежности. Она говорит:

— Убери этот бардак.

Голос звучит, как у надменной богачки, разговаривающей со служанкой. Я вздыхаю. Надо бы послать их к черту и уйти, хлопнув дверью, но мне ни капельки не обидно. Я опускаюсь на колени и принимаюсь складывать вещи в разорванные чемоданы. В ответ ничего не говорю.

— Презервативов нет, — говорит Рина на удивление твердым и злым голосом. — Ты залетела, да?

— Нет, я с ним еще не спала, — отвечаю я.

— Врешь! — взвизгивает Рина и тычет в меня пальцем. — Ты самая худшая из всех! Наверняка что-то с ним сделала! Ты его не знаешь! Он хороший. Он не такой, как ты думаешь, как вы все…

Вдруг и она разражается слезами. Омега Сигма Тау внезапно погрузилась в траур. Девочки слишком привыкли к тому, что Харви Дрейк принадлежит всем по чуть-чуть и никому конкретно. Но теперь привычное положение дел внезапно умерло страшной смертью. Харви клеймил меня статусом «девушка». Обалдеть. Я смотрю, как Хлои вытягивает наручники так, чтобы они попали в кадр вместе со мной, и делает снимок на телефон.

— Красавчик Харви Дрейк связался с извращенной шлюхой, — читает она вслух то, что набирает в посте. — Сегодня в пять часов вечера самый завидный холостяк университета официально назвал своей девушкой Лею Дюваль. Как жаль, что он не знает всех ее постыдных секретов. При тщательном расследовании нам удалось выяснить, насколько неприлична и черна ее жалкая душонка. Наручники и кожаное белье — это только то, что она не успела спрятать. Каковы на самом деле ее тайные запасы, страшно представить. Опасайся за свою задницу, Харви, мало ли чем еще она увлекается. И за свое наследство, ведь у этой бляди за душой ни гроша. Отправить.

Да уж, вот это поворот. Уже через минуту о моих тайных пристрастиях узнает весь университет, включая преподавательский состав, ведь на «Сплетни ОСТ» подписаны все без исключения. Если Харви после такого меня отвергнет, я сильно переживать не стану, меня куда больше удивляет то, что он меня совей девушкой назвал. А вот репутация — дело важное. Меня поставят на заметку в учительском совете, и даже мелкие проступки теперь будут выходить мне боком. А если новость просочится дальше универа, возможно даже исключение.

Тут моя нервная система не выдерживает. На глаза наворачиваются слезы, и, побросав все свои испорченные вещи, я выбегаю прочь из дома Омеги под восторженное улюлюканье бывших сестер.

Первое, что приходит в голову, забраться под куст и прореветь всю ночь на пролет. Но бомжевать я не привыкла. Да, девочка я бедная, но не настолько, чтобы ночевать на улице. К тому же, у меня теперь есть парень. Он сам так себя назвал, вот пусть теперь и объясняется.

Ярость моментально приходит на смену обиде, и я широким размашистым шагом направляюсь в дом братства Альфа Эта Альфа. Стучу в двери и скрещиваю руки на груди, готовая в любой момент взорваться криками на тему «предупреждать надо, прежде чем в подружки меня записывать». Но как только дверь открывается, меня с головой накрывает ужас. Какой кошмар! Наверняка все братья Альфы уже оценили пост Хлои, и теперь меня ждет очередная порция унижения. Но поздно.

— Миледи, — растягивает рот в улыбке брат Брэндон — нападающий университетского футбольного клуба. — Король ждет.

И кланяется мне. Я растерянно хлопаю глазами.

— Ты еще не видел пост?

Он выдает совершенно неопределенную реакцию. Сморщивает нос и пожимает плечами. Я не знаю, как это расценить, и осторожно вхожу в дом, оглядываясь вокруг. Возле электрического камина в большом зале первого этажа сидят почти все члены клуба. В руках у них пивные бутылки, парочка парней держит джойстики и рубятся в компьютерный файтинг на большом экране. На низком журнальном столике чипсы, орешки, начос. В общем, типичный мальчишеский вечер.

Брэндон указывает пальцем на лестницу.

— Третий этаж, последняя дверь.

Я киваю в благодарность и поднимаюсь по лестнице. Отыскиваю нужную дверь. Стучу.

Харви открывает сразу. В руке у него смартфон, и я догадываюсь, какой именно пост он читает.

— Наручники? — спрашивает он.

Я отвожу взгляд в сторону. Да-да, я извращенка. Стыд мне и позор.

Харви берет меня двумя пальцами за подбородок и заставляет посмотреть на него. Я подчиняюсь.

— А что еще тебе нравится? — спрашивает он.

— Не знаю, — отвечаю я. — Я ничего не пробовала. Просто пофантазировала немного.

— А зачем купила?

— Для моего парня, думала, мы поэкспериментируем.

— У тебя есть парень?

— Был. Он меня бросил. Из-за них.

Харви прыскает со смеху, но быстро берет себя в руки и продолжает допрос:

— Давно?

— Еще до колледжа, три года назад.

— Зачем же ты их с собой в универ привезла?

— А ты как думаешь? Чтобы мама не нашла, пока я здесь. Мы так и будем на пороге разговаривать или ты меня впустишь?

— Попроси нормально, — говорит он, и его голос моментально меняется с мягкой вежливости на строгую повелительность.

Внутри тут же все вскипает. По спине волной пробегают мурашки. Обожаю, когда он такой.

— Впусти меня, пожалуйста, — прошу я.

— Нет, — говорит он и захлопывает передо мной дверь так резко, что я невольно вздрагиваю.

В голове все перемешивается. Вот вам и девушка. Несколько секунд я стою под дверью, затем разворачиваюсь и иду по коридору к лестнице. Мир вокруг изменяется, краски становятся ярче. Я понятия не имею, что сейчас произошло, и что делать дальше. Мозг в ступоре, и я все больше с каждым шагом хочу попасть в его комнату.

Дойдя до лестницы, я замираю. Нет, так просто я уйти не могу. Не потому что идти мне некуда, а потому что я больше никуда не хочу сейчас идти. Я возвращаюсь к двери Харви, стучу снова и сразу опускаюсь на колени. От этого простого действия внутри разгорается дикий пожар. Дыхание перехватывает.

Харви открывает дверь, смотрит на меня сверху вниз, и его губы трогает легкая усмешка. Боже, какой он невероятный с того ракурса. Я не ожидала, что он может быть еще сексуальнее. Но он может. Еще как.

— Умоляю, впусти меня, мой господин, — прошу я. Дыхание учащается. Пульс вырастает до предела, и мне кажется, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. — Мне некуда идти. Я сделаю все, что ты захочешь.